Колонист (СИ) - Форчунов Вик. Страница 3

В один из дней, поддавшись внезапному порыву, связался со своим двоюродным братом и предложил переоформить на него квартиру. Коля оказался сильно удивлен, как собственно и его жена — они снимали квартиру в другом конце города в одном из многих спальных районов. Правда, узнав причину такой невиданной щедрости дальнего родственника, хотели сначала отказаться, отговариваясь какими-то абсолютно надуманными и глупыми фразами.

— Послушай, Коля — у меня нет никого больше в этом мире, а я скоро его покину — тут без вариантов, тем более что у тебя ребенок. Чем оставлять государству, лучше вам будет польза — я уже все решил, не спорь. Только тут не хватает кое-какой техники — моя бывшая подруга вывезла кое-что, пока я загорал на пляжах солнечной Турции — тут ничем помочь не могу, придется вам самим этот вопрос решать как-то. У меня нет желания искать ее и эти вещи — пусть оставит себе, как память обо мне,… или подавится ими, а-ха-ха.

Вскоре в квартире стало многолюдно и весело — какое-то время это отвлекало Виктора от тяжелых мыслей, но от приступов боли, к сожалению не спасало. Когда из отведенных шести месяцев прошло три, парень заметил, что компания родственников стала его тяготить — ничего плохого он не думал, просто вид здоровых, веселых и жизнерадостных людей загонял его в такую тоску, что хотелось в эти мгновения умереть, настолько сильно ему хотелось вновь почувствовать себя таким же здоровым и веселым. После одного такого вечера, закрывшись в своей комнате, так как вся квартира уже была занята его родственниками, Виктор понял, что ему неприятно оставаться среди людей, слышать их голоса и смех и так далее — возникла мысль куда-то уехать и там уединиться, ожидая конца. Тут ему пригодился его ноутбук, который он когда-то купил с очередной премии — незабвенная Нина не умыкнула полезный девайс, так как он в это время отдыхал вместе с его хозяином на юге.

Стал искать для себя такое место, руководствуясь двумя критериями: не слишком далеко и подальше от города, в котором он сейчас жил. Идеальнее всего подошла бы какая-то глухая деревня, если такую еще можно найти в наше время относительно недалеко от мегаполиса. На глаза попалась статья на одном из информационных порталов, где неизвестный ему журналист описывал свою поездку по современным селам страны, расположенных в нескольких соседних регионах страны, в число которых входил и его собственный. Журналист описывал быт и уровень жизни местного населения, отметив вскользь, что особенно ему понравилась местная природа. Решив, что указанная деревня почти идеально подходит под его требования, решил больше ничего не усложнять и завтра выдвигаться туда на своей «Октавии», по пути закупив кое-какие вещи и продукты на пару недель. Почему-то в голове оформилась мысль, что на большее время надеяться не стоит. Утром собрался и вышел в коридор, где его поджидал брат Коля — вид у того был какой-то виноватый и растерянный — создавалось впечатление, что того что-то беспокоит.

— Держи, Витя, пригодится — Николай протягивал ему что-то твердое, завернутое в кусок плотной ткани — не спрашивай где взял, все равно не скажу!

Заинтригованный таким поведением брата, парень взял сверток и стал его разворачивать — внутри оказался пистолет с запасной обоймой. Некоторое время он пытался понять смысл этого «подарка», а потом до него дошло, и он улыбнулся.

— Спасибо, Коля, ты даже не представляешь, как мне этого не хватало — это именно то, что нужно, теперь можно не бояться смерти — я сам себе определю ее момент. Спасибо еще раз, брат.

Перед уходом из квартиры спрятал вторую пару ключей от машины в своей комнате — «Шкоду» он тоже решил отдать брату, оформив по дороге в деревню генеральную доверенность — из села, в которое он планировал уехать, уезжать уже не придется. Как и планировал, заехал в большой гипермаркет, купил там садовую пилу, топор, еще кое-какой мелочи для села. Потом заехал уже в продуктовый супермаркет и там затарил багажник продуктами: брал в основном, консервы, крупы и макароны, немного алкоголя — овощи наверняка есть в селе, не имело смысла тянуть с собой все это из города. До деревни, которую сам себе назначил, как конечную точку своей короткой жизни, доехал за три часа, где полтора часа медленно плелся на второй передаче по грунтовой дороге — тут влияние цивилизации ощущалось слабо.

Проблем с арендой жилья не было — люди вымирали, а молодежь выезжала в город из полумертвой деревни — все, как везде. Домик оказался так себе, но на такие мелочи Виктор уже не обращал внимания — его больше беспокоили усиливающие и учащающие приступы болей, с которыми его запас таблеток справлялся все хуже. Пару следующих дней бесцельно крутился вокруг села, часто углубляясь в лес, готовил себе консервы на костре, запивая простой водой из колодца во дворе дома. Вечером перед сном (хотя сном это можно было назвать с натяжкой, учитывая частые приступы) немного пил водку из привезенных запасов — совсем чуть-чуть, только чтобы слегка поднять настроение — помогало плохо. Однажды, все также бесцельно шатаясь по окрестным лесам, забрел на место, которое сильно отличалось от окружающего леса: посреди небольшой поляны стояли, а вернее, пытались стоять остатки какого-то сооружения — чем это было в действительности в начале своего существования, понять было сложно. Да и сама поляна смотрелась как-то чужеродно посреди обычного леса.

— Какая-то башня, скорее всего — размышлял парень, разглядывая развалины — есть часть стены, когда-то бывшей круглой формы, есть несколько ступеней, балки… высота не более десяти метров, даже ниже, наверху что-то вроде площадки. Может, какая-то древняя сторожевая вышка, форпост, не знаю — только вот откуда тут она посреди леса? Чудно,… ладно, пора назад, скоро вечер — не хватало еще заблудиться по глупости и неопытности…

Вечер в доме оказался болезненным — в этот раз он даже потерял сознание от приступа боли, которая скрутила все его внутренности в узел. Очнулся через час — так по крайне мере ему казалось — смотреть на часы давно перестал, хотя часы-то были лишь в смартфоне. Утром пришел к мнению, что осталось недолго, а так как у него теперь был пистолет, то ждать очередного приступа не стал: сегодня он пойдет к той разрушенной башне в лесу и там закончит свой путь, когда заберется на верхнюю площадку. Собрал рюкзак, взял пару консервов, что оставались из закупленных запасов, топор с пилой — собирая все это в рюкзак, отстраненно думал, а для чего собственно он все это тянет с собой — так и не смог самому себе ответить или объяснить этот алогизм. Тут видимо сработал стереотип — в поход в лес надо идти подготовленным, поэтому все также на автомате доделал начатое. А может, это как-то было связано с его приступами, и боль медленно убивала в нем разум — нелогичность своего поведения понимал, но идти в лес без ничего было как-то глупо, по его мнению. Так или иначе, но решил больше не возвращаться к людям, предчувствуя скорый конец. Последним развернул сверток с пистолетом и засунул оружие в карман безрукавки, добавил туда вторую обойму и закрыл клапан на кармане. Потом достал телефон и набрал Колю.

— Коля, слушай меня — заедешь в это село, спросишь у местных дом, который я снял — там во дворе стоит моя «Октавия». На заднем сиденье под пледом найдешь документы и доверенность на нее — кредит по ней выплачен, не переживай за это. Ключи там же, но машину я закрою на всякий случай — получишь от меня смс-ку с названием села, это недалеко — три часа по трассе и грунтовке. В моей комнате в шкафу найдешь красную коробочку, обшитую бархатом — там внутри вторая пара ключей — приедешь и заберешь, мне уже не надо, я уже почти у цели… Ничего не говори, Коля и прощай!

Набрал сообщение с названием села и местом, где сворачивать с трассы, потом бросил телефон в машину, закрыл все двери и развернулся в сторону леса. Сегодня дошел быстрее — дорогу запомнил вчера хорошо, немного пришлось помучиться с самой башней — целых ступенек было очень мало, а балки, торчащие из полуразрушенных стен, угрожающе скрипели и сыпались трухой, когда он переносил на них вес тела. Подъем на площадку занял у него полтора часа с остановками на восстановление дыхания — тут даже немного повезло, если так можно было сказать — за время подъема приступа боли не случилось.