В мире будущего - Шелонский Николай Николаевич. Страница 86

Теперь, девять английских миль дождя в 48 часов дают в секунду 213333 кубических метров, или 213 1/2 миллиона килограммов. При сгущении 213 1/3 миллиона килограммов водяного пара дождь освобождает 128 миллиардов калорий скрытой теплоты, которая потребовалась ранее для обращения воды в пар. Превращенная в механическую работу, тысячная часть этого количества достаточна для того, чтобы произвести ту живую силу, которой обладал приведенный для примера циклон.

Для сэра Муррея казалось вполне достоверным, что все приписываемое вулканистами действию подземного огня легко объясняется действием поглощаемой землей солнечной энергии. Для него освобождение солнечной энергии при переходе паров в жидкость было лишь наглядным примером для понимания того пути, которым источаемая солнцем энергия производит работу в земных недрах.

С этим смелым предположением мистер Лекомб не хотел ни за что согласиться. Положим, его основное положение было опровергнуто самым непреложным образом: внутренность Земли не находилась в том огненно-жидком, расплавленном состоянии, как это представлялось ему прежде. Самое пребывание его на такой глубине, где, по учению вулканистов, должна была уже клокотать огневая масса, служило для него нагляднейшим доказательством.

Но соглашаться сразу было не в характере упрямого ученого.

Сэр Муррей хорошо понимал это и потому, высказав свои предположения с обычной последовательностью, уклонился от всякого спора, желая дать время своему товарищу примириться с необходимостью резко изменить ту точку зрения, на которой он стоял до сих пор по отношению к научным вопросам. Случай благоприятствовал англичанину и помог ему отвлечь внимание своего товарища от начинавшегося спора.

Следуя по дну балки, путешественники стали замечать, что оно постепенно повышается и что вместе с тем берега балки расходятся шире и, поднимаясь отлого, сливаются с поверхностью долины.

Одновременно температура стала быстро повышаться и идти становилось все труднее и труднее.

Следуя этим же путем, они скоро достигли бы поверхности долины и очутились бы под непосредственным действием огня.

К тому же продолжительная дорога давала уже себя чувствовать.

Тогда решено было отдохнуть в тени, отбрасываемой берегами балки, и затем решить, какого направления держаться при дальнейшем следовании.

Выбрав местечко, вдававшееся в берег и защищенное крутым спуском от действия огня, путешественники с наслаждением расположились на влажной земле, сбросив свои ранцы и оружие.

Но не прошло и секунды, как оба в немом изумлении принялись рассматривать почву, на которой расположились.

- Что это? - произнес мистер Лекомб, стараясь в царившем полумраке рассмотреть какой-то захваченный им с земли предмет.

Вместо ответа англичанин взял свою лампу и, замкнув ток, направил струю света на землю.

Мистер Лекомб воспользовался этим, чтоб тотчас назвать предмет, который привел его в такое изумление.

- Трава! - вскричал он.

Действительно, он держал в руках пучок травы, только что им сорванной. Земля кругом была покрыта растительностью.

Но эта трава по своему цвету резко отличалась от той, которая произрастает на поверхности Земли: она не отливала изумрудной зеленью, но была неопределенного красновато-серого цвета; сливаясь с цветом окружающей земли, она была совершенно незаметна издали.

Стебли ее были вялы, тонки, а рост не более полутора вершков.

Тем не менее факт был несомненен: во внутренности Земли существовала растительность!

Точно сговорившись, оба быстро вскочили, взобрались по крутому берегу и вышли на залитое огненным светом ровное пространство.

Обоих подтолкнула одна и та же мысль: не найдут ли они признаков растительности на расстилавшейся перед ними равнине?

Но там, на совершенно открытом пространстве, жар был так силен, что не было возможности пробыть более нескольких минут. Само собою разумеется, что при такой температуре нельзя было встретить какой-либо растительности. Тем не менее, черный перегорелый порошок, покрывавший почву, был, по мнению обоих геологов, несомненно растительного происхождения. Объяснялось это тем, что в недалеком прошлом температура была значительно ниже: по всей вероятности, источники нефти, ближайшие к равнине, не были еще тогда охвачены пламенем.

Спустившись снова в овраг, путешественники решили преодолеть усталость и расположиться на отдых, пройдя несколько далее. Их побуждало к тому желание встретить каких-либо более видных представителей подземной флоры.

Пройдя несколько сот саженей далее по дну балки, они увидели, что влево от нее отделяется отрог, круто спускающийся книзу.

Так как идти по балке, почти уже сравнявшейся с поверхностью, было чрезвычайно тяжело, то они спустились в отрог.

Через несколько шагов их сразу охватил влажный, теплый воздух. Нога легко ступала на покрытую мхами почву.

Чувствовалось, как под влиянием сильного тепла земля отдавала воздуху свои испарения.

Вскоре путешественники вступили в область обильной растительности: по дну и по низу скатов отрога раскиданы были целые кущи громадных папоротников и других видов тайнобрачных.

Чудный и странный вид представляли гигантские листья, окрашенные все в тот же однотонный красновато-серый цвет. Представителей явнобрачных не встречалось, за исключением вида, очень подходившего к круглолистой росянке, обильно произрастающей на поверхности Земли по болотистым местам. И здесь почва оврага зыбилась под ногами, кое-где попадались отверстия колодцев, наполненных тепловатой противного вкуса водой. Но вскоре по дну оврага заструился светлый холодный ручей, выбегавший из-под крутого берега и сбегавший вниз по склону.

Измученные путешественники с наслаждением освежили себя студеной водой и, расположившись под кущей гигантских папоротников, заснули мертвым сном после своего более чем скудного завтрака.

Мистеру Лекомбу снилось, что он в громадном собрании делает доклад французской академии о своих открытиях. Его речь лилась плавно и последовательно. Вся зала, затаив дыхание, внимала словам ученого-геолога. Он ликовал, наслаждаясь выпавшим ему на долю торжеством и собственным успехом. Но вот он видит в первых рядах, публики фигуру сэра Муррея с иронически улыбающейся, насмешливой физиономией.

Мистеру Лекомбу показалось крайне оскорбительным ироническое отношение англичанина к его речи. Нахмурившись и придав возможно грозное выражение своему лицу, он только что поднял было руку с угрожающе-величественным жестом, готовясь обратиться с резким замечанием к своему бывшему сотоварищу, как вдруг почувствовал, что кто-то со страшной силой хватает его сзади за плечо, опрокидывает навзничь, и он стремительно летит куда-то вниз.

Мистер Лекомб открыл глаза и к неописанному ужасу своему увидел наклоненную к самому его лицу громадную разверстую пасть какого-то чудовища, обдававшую его своим горячим дыханием.

Но вот чудовище приподнялось на своих коротких лапах, мистер Лекомб видел, как одна из них приподнялась, затем почувствовал знакомое прикосновение к своему плечу, сильный толчок, и, повернувшись, он покатился с крутого берега оврага, на котором отдыхал.

Мистер Лекомб быстро очутился внизу, в нескольких саженях от чудовища. Но он и не подумал вскочить и обратиться в бегство: страх парализовал все его движения. Лежа навзничь, он видел, как чудовище приподняло свое громадное, длинное, бревнообразное туловище и, грузно, но мягко опираясь на короткие лапы, медленно двинулось по склону оврага, направляясь к нему.

Мистер Лекомб, несмотря на сковывавший его ужас, тотчас узнал чудовище: это был плезиозавр, ископаемое чудовище, давно исчезнувшее с лица Земли!

Но в это мгновение геолог никак не мог припомнить, относится ли плезиозавр к числу плотоядных животных или нет? Другими словами, приближается ли к нему страшный обитатель подземного царства с целью опять поиграть с ним, заставляя его перекатываться с боку на бок, или с целью немедленно позавтракать? Но чудовище было уже всего в нескольких аршинах. Только теперь французский ученый вспомнил, что ему давно следовало искать спасения в бегстве! Но было уже поздно: не успеет он подняться на ноги, как будет настигнут.