Сюзи - Гарт Фрэнсис Брет. Страница 20

— Все в порядке; они толпятся во дворе и перед парадным входом. Дверь будуара очень крепка, и они не смогут ее взломать, когда мы заложим засовы.

— Этого не понадобится, — спокойно сказал Кларенс. — Вас никто не потревожит.

— Но разве вы не войдете? — спросила она робко, не закрывая окна.

Кларенс посмотрел на нее, и впервые после смерти Пейтона на его губах показалась легкая улыбка.

— Конечно, я войду, но не так. Я войду через главные ворота.

Миссис Пейтон хотела его расспросить, но он помахал ей рукой и быстро побежал вокруг дома к главным воротам. Они были полуоткрыты, и перед ними и под аркой сгрудились возбужденные люди, а в центре толпы, весь белый от пыли, весь черный от пороха и, по-видимому, пресыщенный бойней, стоял Джим Хукер, еще сжимая в руке револьвер. При появлении Кларенса те, кто оставался снаружи, юркнули под арку и заперли за собой ворота, но он уже успел обменяться с Джимом многозначительным взглядом. Когда он подошел к воротам, человек, стоявший у самой решетки, грубо спросил, что ему здесь надо.

— Я хочу видеть вашего главаря, — спокойно ответил Кларенс.

— Вы, может, и хотите, — усмехнулся тот, — да он-то не хочет.

— Но, наверное, захочет, когда прочтет вот это письмо, адресованное его нанимателю, — продолжал Кларенс все так же невозмутимо и вынул из своего бумажника какой-то документ. В нем Франсиско Роблесу, доверенному представителю держателей «сестринского титула», предлагалось открыть мистеру Кларенсу Бранту свободный доступ на указанные земли, а также сообщить ему самые полные сведения о них. Человек за решеткой взял бумагу, просмотрел ее, взглянул на Кларенса, а затем протянул документ одному из своих товарищей, стоявших во дворе. Тот прочел и небрежной походкой направился к воротам.

— Ну, так чего же вы хотите?

— Боюсь, что возможность вести переговоры из-за крепкой решетки ставит вас в более выгодное положение, — медленно и угрожающе произнес Кларенс. — Однако мое дело очень важно, и я думаю, будет лучше, если вы откроете ворота.

Раздались смешки, но тут же стихли, когда главарь сказал злобно:

— Все это так. Но почем я знаю, про вас ли говорится в этой бумаге? Может, Панчо Роблес вас и знает, да мне-то неизвестно, кто вы такой.

— Это вы можете узнать без всякого труда, — ответил Кларенс. — У вас тут есть человек, которому я известен, — мистер Хукер. Спросите у него.

Главарь быстро обернулся и подозрительно посмотрел на Хукера, хранившего угрюмую невозмутимость. Кларенс не расслышал, что ответил молодой герой, но судя по всему, он поскупился на обычные зловещие и загадочные преувеличения. Главарь неохотно открыл ворота.

— Все равно, — сказал он, не спуская с Хукера подозрительного взгляда, — он-то какое имеет к вам отношение?

— Очень большое, — ответил Кларенс, войдя во двор и поднимаясь на веранду. — Он один из моих арендаторов.

— Чего? — переспросил главарь и насмешливо захохотал.

— Один из моих арендаторов, — повторил Кларенс, небрежно обвел глазами двор и в глубине души обрадовался, заметив, что находившиеся тут три-четыре мексиканца ему незнакомы и не служили прежде на ранчо. По-видимому, предательства старых слуг можно было не опасаться.

— Один из ваших арендаторов? — повторил главарь, тревожно оглядываясь на своих товарищей.

— Вот именно, — ответил Кларенс с деловой краткостью. — Как кстати говоря, и вы все, хотя у меня нет особой причины этим гордиться. Вы спросили, что мне здесь надо. Да то же, что, по-видимому, и вам. Я намерен вступить во владение этим домом! С одной только разницей, — тут он достал из кармана документ весьма внушительного вида. — Вот по всем правилам заверенная купчая, подтверждающая продажу мне всего «сестринского титула». Этот титул включает права на земли, лежащие между Фэр-Плейнс и прежней границей этого ранчо, куда вы сегодня незаконно ворвались. Вот эта бумага; можете ознакомиться с ней, если хотите. И ваши претензии на эту собственность могли бы обрести подобие законности, только если бы я их подтвердил. Только мое распоряжение могло бы оправдать беззаконие, которое вы учинили сегодня. И все, что вы сделали нынче утром, только подтверждает мои юридические права на этот дом. Если я заявлю, что вы действовали без моего разрешения — а это вполне в моей власти, — то вы окажетесь в положении бродяг, которых пинком гонят от чужой двери, в положении грабителей, которых хватает за шиворот полицейский, когда они лезут через забор.

Все это было правдой. Никто не мог бы отрицать ни законности купчей, ни прав, которые она обеспечивала, ни той окраски, которую она придавала всему происшедшему. Люди, стоявшие вокруг Кларенса, были ошеломлены и испуганы, а некоторые даже усмехались нелепости положения, в котором очутились. Однако поведение Джима Хукера сделало эту малоприятную сцену еще нелепее. Без колебаний покинув группу изобличенных нарушителей чужих владений, он мрачно промаршировал к Кларенсу с презрительным видом человека, давно посвященного в тайну, и с миной победителя, даже не гордящегося своей победой, пренебрежительно выплюнул табачную жвачку на землю между собой и своими бывшими товарищами, словно проводя демаркационную линию. Немногочисленные мексиканцы начали тихонько отступать к воротам. Заметив, что его приверженцы готовы уже обратиться в бегство, главарь, который отнюдь не был трусом, очнулся от растерянности.

— Эй вы там! Заприте ворота! — крикнул он.

Когда створки ворот вновь захлопнулись, он неторопливо повернулся к Кларенсу.

— Все это правильно, молодой человек, то есть насчет титула. Только вот что: может, вы и купили эту землю и стали законным собственником всей бросовой степи отсюда до Сан-Франциско — желаю вам всякой радости от этой вашей дурацкой покупки — и может, у вас за спиной целый зверинец таких вот красавцев (тут он указал на мрачного Джима), да только со всеми своими деньгами и приятелями вы позабыли про одно обстоятельство. Право владения-то у нас, а не у вас.

— Именно в этом мы и расходимся, — невозмутимо сказал Кларенс. — Если вы потрудитесь осмотреть дом, то убедитесь, что он уже находится во владении миссис Пейтон, моей арендаторши.

Он умолк, чтобы его слова могли произвести надлежащее впечатление. Но даже он не был готов к импровизированному и чисто театральному эффекту, который последовал за ними. Миссис Пейтон, которой надоело ждать, давно уже стояла в коридоре и слушала, а теперь при упоминании своего имени внезапно вышла на галерею в сопровождении двух девушек. Легкое удивление на ее лице, вызванное неожиданным открытием, что Кларенс является собственником дома, можно было истолковать и как знак неудовольствия, что кто-то потревожил ее уединение. Один мексиканец побледнел и испуганно поглядел в коридор, словно ожидая, что оттуда вот-вот выйдет судья Пейтон, покойный хозяин этого дома.

Все попятились. Игра была безнадежно проиграна, и первыми это признали сами игроки. Более того, как ни мало уважали они закон и порядок, они еще не утратили рыцарственности, свойственной мужчинам Дальнего Запада, и каждый из них молча снял шляпу перед тремя безмолвными фигурами в черном на галерее. А обескураженный главарь даже разомкнул плотно сжатые губы, чтобы произнести извинение.

— Нам… нам сказали, что в доме никого нет, — пробормотал он.

— И сказали совершеннейшую правду, — произнес бойкий, юный, но несколько манерный голос. — Пока вы входили в ворота, мы влезали в окно.

Слова, оскорбившие их слух, произнесла Сюзи, но она сделала драматический шаг вперед, и их гнев тут же угас при виде ее хорошенькой фигурки. Вслед за дерзкими словами, раскрывшими хитрый маневр, который лишил их усадьбы, воцарилась было зловещая тишина. Но тут внезапно дало о себе знать чувство юмора, которое нередко только одно и может укротить ярость подобной толпы. Главарь громко расхохотался, а вслед за ним остальные, и, размахивая шляпами, вся компания мирно покинула двор.

— Но вы сказали, что купили эту землю, мистер Брант? Что это значит? — быстро спросила миссис Пейтон, внимательно глядя на Кларенса.