Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна. Страница 133

— Многие думают, что такая умница как ты не светит такому дуралею как я. Так что…

Я закатила глаза и собралась было откатиться пончиком по своим делам, как Каллахен ногой отодвинул стул рядом и состроил умилительную мордашку:

— У меня тут высшая математика и я совсем…

Звучало это как “просто поторчи тут со мной еще пару минут”, потому что мои знания в математике выпускного курса наверняка сводились к нулю, но как я могла отказаться?

Испустив обреченный вздох в стиле “обогинутыитупицавматематике!”, я сгрузила свои учебники на краешек стола, сбросила сумку на пол и устремила взгляд в подставленный учебник. Через пять секунд я моргнула, подняла на развеселившегося Каллахена чумной взгляд, ткнула пальцем в скопище непонятных формул и сморщила нос:

— Издеваешься? Что это за пентаграммы?

— В тебе умерла блондинка.

— Это сейчас в тебе умрет блондинка, — беззлобно огрызнулась я, стараясь даже не смотреть на страницы. — Это что, математика для физиков-ядерщиков? Нашел что показать…

— …вообще обычно что-то другое девушкам показывают, — подсказал его сосед, зацепив конец моей фразы. Улыбнулся он тоже вполне дружелюбно, перелистнул учебник и продолжил переписывать с него что-то в рабочую тетрадь.

— Не в общественном же месте, — невозмутимо улыбнулся Мика, не отрывая взгляда от собственной тетради, где вполне даже бодро решал какое-то уравнение с логарифмами и степенями, я даже засмотрелась на появляющиеся на бумаге закорючки и цифры. — Если вы еще не знакомы, Джейсон — это Макс, и это мой практически бессменный напарник в группе по большинству предметов курса. Ну, в те моменты, когда я посещаю занятия, конечно.

Макс глянул на меня уже более внимательно, приспустил очки с переносицы и сообщил, что они без диоптрий, но преподавателям этот образ нравится, что дает пару лишних баллов даже при нулевых знаниях. И что его знания поэтому ничуть не ниже капитанских. С однокурсниками Каллахена я вообще была практически не знакома, хотя могла узнать их в лицо при желании. По сравнению с ребятами из команды, с ними Мика проводил минимально положенное время, ограничиваясь общением на занятиях и в увеселительных заведениях.

Пока Мика решал уравнение, практически не отрываясь от рабочей тетради, я закопалась в свои ксерокопии, вооружившись запасным карандашом, вытащенным откуда-то из завалов капитанских тетрадей. Странице на третьей я заметила, как Блондин на меня беззастенчиво пялится, стрельнула в него взглядом и сощурилась:

— Ты чего?

— Представляешь, мы сидим за одним столом в библиотеке.

— Ты ждешь, когда стены начнут осыпаться и весь мир поглотит черная дыра? — я откинулась на спинку стула, играясь с карандашом в руке. — Что в этом такого? Или мне для полноты картины пару раз долбануть тебя учебником по голове или там… хм… ну чтобы не расслаблялись.

— Пойдешь со мной на свидание? — хитро улыбнулся Мика.

— Нет, — привычно отбрила я.

— Но как же мой заказанный столик?

— У тебя еще два примера в тетради, младшеклассник, — я назидательно ткнула в сторону учебника и незавершенного уравнения. — Не выросло еще.

— Окей, — покорно кивнул тот, возвращаясь к высшей математике. Но через полминуты снова поднял глаза, не написав и строчки из цифр. Мы играли в переглядывания довольно долго, не выходя при этом за рамки обычного невинного флирта — уж я то знала, как Мика на самом деле может смотреть, если отключить его тормоза.

— Ого! — Макс заглянул соседу через плечо. — Какая производительность! — удивленно присвистнул он, тыкая карандашом в чужую тетрадь. До твоего прихода он час над глупым заданием сидел.

— Потому что я играл, — поправил его Мика, приподняв одну из тетрадей, под которой притаился планшет. — Никак не могу пройти этот злополучный 81 уровень в “Кэнди Краш”.

Мне кажется мы с Максом синхронно вздохнули и переглянулись.

— Мне уже надо ретироваться на кафедру к мадам, поэтому… — я похлопала его по плечу, собирая распечатки и поднимаясь со стула. — …но мы сегодня до шести. Почти как офисный планктон.

— Ок, принято.

Мадам уже собиралась покинуть обитель зла в лице кафедры и даже достала пальто, когда в кабинет заглянул Блондин, вооруженный огромным букетом цветов в корзине с длинной ручкой. Та удивленно приподняла брови, особенно при виде букета, потом обернулась на меня:

— Да неужели? — скептически уточнила она, мгновенно развеселившись. — У вас наконец-то свидание или я что-то упустила?

— Это не свидание, — замотала я головой, захлопнув крышку ноутбука. Мика улыбался как ехидная гиена, наслаждаясь результатом, поздоровался с мадам Жюстин и водрузил корзину прямиком мне на стол, заняв им все свободное пространство. Пахло от него одурительно, букет был такой огромный и такой красивый, а еще мне пришлось из-за него выглядывать, потому что обзор он заслонил полностью.

— Не свидание? — переспросила патронесса, улыбаясь Мике. — Как жаль, как жаль.

Я снова спряталась за букетом, откинувшись на спинку рабочего кресла и закрыла глаза.

— Я понимаю, что горячего латинского поцелуя я не достоин, но хотя бы начни собираться тоже, — ненавязчиво так напомнил упырь, помогающий моей начальнице надеть пальто. — У нас столик на семь. И да, это свидание. И да, я знаю, что утром у вас съемки в восточном квартале.

— …вот бы ты так на экзаменах отвечал, — пробормотала я, собирая со стола, насколько это было возможно с этим букетом, личное имущество. Ежедневник, телефон, зарядка.

— Тогда хорошего вечера и до завтра, — попрощалась мадам, забирая со своего стола ключи от машины. — И Джейсон, — она строго глянула на меня от двери, — поменьше там вредничай.

Мика прыснул в кулак, я возмущенно подорвалась со стула, но мадам уже вышла в коридор — мне лишь осталось сердито топнуть ногой и сбросить сумку на кресло.

— Видишь, — назидательно сообщил мне Блондин, отсмеявшись. — Даже мадам…

— …это не свидание.

— Конечно.

— Зачем тогда цветы?

— То есть мне их выкинуть? — Мика вздернул бровь. Я поспешно спохватилась, отрицательно замотала головой.

— Они шикарные.

— Когда-то же я должен дарить тебе цветы, женщина, — Блондин ткнул в мою сторону обвиняющим перстом, закрыв дверь кабинета. — Не все же кофе покупать.

Я улыбнулась, проведя ладошкой по бархатным лепесткам и листьям. Цветовая гамма самого букета колебалась от нежно-розового бархатного, я увидела розы, лилии и даже орхидеи по краю, с отделкой серебряным и совсем едва — зеленым, в цвет стеблей.

— Столик на семь? — уточнила я, прикрывая глаза — Мика обнял меня со спины, прижался, ладони скользнули от бедер к груди. По спине мурашки побежали — он привычно ткнулся носом мне в сгиб шеи, глубоко вздохнул и едва коснулся кожи губами, а у меня уже пульс сбился.

“Я так тебя люблю, паршивец”

— На восемь, — целует в ухо и шепчет это с такой нахальной усмешкой. — Но я запер дверь, и если мы не будем сильно шуметь…

— …мы постараемся сильно не шуметь, — выдохнула я, стараясь выделить слово “постараемся”. Очень надеюсь, что никому в голову не взбредет вломиться в кабинет в ближайший час, или что мадам не вернется за забытой папкой с жизненно-важными-эскизами. И, говоря начистоту, в кабинете на кафедре у нас как-то даже и…

Мика умеет торопиться, и так же умеет не торопиться. Сейчас он на удивление чертовки медлителен, расстегивая мою блузку от воротника вниз, и на мои нетерпеливые попытки ускорить процесс реагирует усмешками в ухо — и только. Он целует меня в шею, пока снимает блузку и расстегивает молнию на джинсах, запуская туда руку и вынуждая наклониться, прогнуться в пояснице и упереться ладонями в край стола…

А спустя час мы уже на пути к французскому ресторану, и Мика уже сходит с ума от голода и размышляет вслух, насколько вероятно, что лягушачьи лапки там действительно лягушачьи. Моя машина осталась на парковке у университета, а цветы — в кабинете, и мне очень интересно, висит ли до сих пор на двери в спальню тот злополучный скелет. Хотя прошло меньше недели, о чем это я? Конечно же он на месте.