Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна. Страница 60

— Ты можешь хоть на минуту побыть серьезным?

— А смысл? С тобой по-другому и не выходит, сама виновата.

— Так я еще и виновата?

Немудрено, что иногда мне хотелось выцарапать ему глаза.

Стива и Марка мы так и не нашли, хотя прошлись по всей длине прибрежного бульвара. Зато под конец сменили тоскливое молчание на обсуждение прошлого фестиваля фейерверков в нашем университете в Миссури. Не ожидала, что Мика поддержит разговор, но тот уцепился за него, как за спасительную соломинку, и мы до кучи успели промыть косточки всем префектам и членам студенческого совета. Каким образом Блондин попал в студсовет, еще будучи первокурсником, он и сам толком не помнил. Впрочем, это было не главное, ведь мы вспоминали фейерверки. Эти красивые разноцветные вспышки над главным зданием кампуса, грохот аплодисментов, шампанское и смех. Мы оба помнили одинаковые яркие моменты, хотя и были по разные стороны здания, и это хоть в чем-то нас смогло объединить. Всего на пару минут, но это было… увлекательно. Интересно и необычно. Непривычно.

Этот факт настолько меня поразил — то, что мы можем обсуждать что-то одинаково красивое и интересное для нас обоих, и я зачарованно уставилась на Мику, стоило нам притормозить в конце улицы. Блондин разглядывал вывеску на закусочной напротив, поэтому даже внимания не обратил. Впрочем, это к лучшему, мне не хотелось сейчас отвечать на дурацкие вопросы.

— Хочу гамбургер, — логично выдал Блондин, насмотревшись на рекламные плакаты. “Лучшие бургеры с индейкой на всем побережье” — гласили они. Ясное дело, Каллахен должен был попробовать подобное и убедиться в правдивости объявления. Пробежав по плакату глазами, я даже согласно хмыкнула.

— Тоже хочу.

— С индейкой? С жирным соусом, обжаренный на масле? Да еще и — подумать только — с пшеничной булочкой? Детка, ты же потом в машину не войдешь… по ширине.

Я молча ткнула его локтем в бок. Мика ухмыльнулся и потянул меня через улицу ко входу, лавируя в толпе. Такое ощущение что я — маленькая девочка, выгуливающая на поводке огромного бульмастифа. Не сказать, что шибко приятные впечатления. Поэтому, поймав это состояние в кулачок, я резво затормозила. Бульмастифа дернуло на поводке и он меланхолично обернулся.

Что, красавчик, натреплю я тебе еще нервов?

Будешь знать, как просить меня о подобных длительных одолжениях…

— М-м-м? — только и спросил Мика, щурясь от солнца.

— Не тяни, — отозвалась я. — Давно под зад не получал?

— Твои любовные зуботычины я готов получать вечно.

— Не ерничай.

В закусочную мы вошли рука об руку и с невозмутимыми лицами. Внутри было прохладно и очень уютно. Свободные столики имелись в наличии, что несказанно радовало нас обоих. Пока мы дошли до стойки с кассирами, на каллахеновский зад успели насмотреться все девушки в зале, отчего мне хотелось достать табличку с надписью “Завидуйте, паршивки” и злорадно ухмыляться. Впрочем, ухмылялась я и так. Мне только дай повод!

— Смотри не лопни, — обернулся Мика, остановившись у кассира. — Сколько в тебе ехидства, женщина?

Ясное дело, заметил, как меня распирает. Ничего особенного, да и я это не скрывала, это насмешливое злорадство.

— Вагон и маленькая тележка. Тебе хватит, — отозвалась я, разглядывая меню на стенде над головами кассиров и работников обслуги. — Не могу удержаться от соблазна. Таких плотоядных взглядов на твою тощую задницу я даже в университете не видела…

Пахло мясом просто великолепно, сразу вызывает зверский аппетит, а едва уловимый аромат специй и зелени кружил голову за считанные секунды. Я даже забыла о том, что пару часов назад мы все плотно позавтракали. Не сказать, чтобы совсем уж плотно, но некоторые обладатели “тощих задниц” опустошили половину холодильника и были в таком подозрительно разговорчивом состоянии за столом, что я логично рассудила, что вчерашняя ночь прошла явно очень удачно. Пусть Мика и не слишком об этом распространялся, довольное лицо обо всем ясно говорило.

— Сравнила контингент, — отозвался Каллахен. — Пляжные девушки намного активнее и горячее наших.

— Это на что это ты намекаешь так призрачно? — надула щеки я, продолжая мучиться выбором между бургером с индейкой или с говядиной. Соблазн был велик и на этот, и на тот продукт быстрого питания, и решение мне никак не давалось. Что вкуснее? А ведь индейка более диетическая, чем калорийная говядина…

— Не намекаю, а прямо говорю. Ммм, ты что-нибудь выбрала?

— Нет еще, думаю. Ммм, откуда такое мнение?

— Решай скорее, а то до закрытия будешь стоять с таким успехом. Мнение как мнение, тебе это так важно?

— Во мне играет женская солидарность. Индейку и колу с картошкой, пожалуйста.

Поддерживая женскую солидарность, я заодно решила остановиться на более подходящем ингредиенте. Говядина, бесспорно, вкуснее, но пользы от нее меньше. По крайней мере, я лелеяла эту мысль, пока Блондин делал заказ. Расплачиваясь по счету позднее, он обернулся назад, хитро сощурился и осведомился:

— Неужели тебя не распирает гордость, что твой “бойфренд” такой милый?

— Меня распирает явно не по этому поводу, — как можно более сухо отозвалась я, подпирая кассовую стойку локтями, ожидая, пока соберут заказ. Как слышала ранее, Блондин выбрал какой-то коронный мега-бургер и намеревался погибнуть от переедания в самом расцвете сил. Не мне судить его кулинарные предпочтения, но размеры заказанного им бургера ошеломляли и пугали. — Я знаю, каких размеров клыки у моего “бойфренда”. И как с них капает ядовитая слюна…

— Бешенство не боишься подцепить?

— Скорее уж хламидии, — не удержалась от смешка я.

— Нет у меня никаких хламидий… — обиженно буркнул Мика, нахмурив лоб.

— Уверен? — хитро сощурилась я и покосилась на него.

— Хочешь убедиться? — Каллахен так же подпер локтями стойку, а ладонями — лицо. Хмуриться он уже перестал, и теперь опять выглядел как привычная мраморная статуя. Просто бери и рисуй с натуры.

— Уж со мной-то не надо флиртовать… — хмыкнула я, барабаня пальцем по подносу, на который осталось донести только мой бургер и “ужас желудка” для соседа. — Я слишком стара для подобных развлечений, — отшутилась мое величество. Зная Каллахена, это логично, что он готов флиртовать и кокетничать даже с фонарным столбом. Но уж меня-то не надо сюда приписывать! Мне и так сейчас тошно оттого, как иногда на меня влияет этот представитель сильной половины человечества, облаченный в удлиненные шорты и простую майку без рукавов. И не сказать, что я ведусь на бицепсы-трицепсы и шикарную филейную часть, я всегда как-то к этому спокойно относилась. Меня пугало то, что именно я видела за этой бриллиантово сверкающей оболочкой, когда Блондин тоже спускал на тормозах и позволял себе расслабиться и не строить из себя ходячий секс. Внезапно и в какой-то мере прискорбно.

Потому что даже сейчас мне было комфортно.

— Это ты со мной флиртуешь.

— Разговорами о заболеваниях?

— Думаешь, я тебя в такие моменты слушаю?

— Слушаешь!

— Слушаю. На удивление, — подтвердил Блондин, выпрямляясь и благодаря за собранный поднос. Балансируя с подносом в одной руке, он двинулся вслед за мной к присмотренному местечку у окна. Позиция была выгодной и со стороны того, что пляжные клиентки остались за спиной, и с тем, что можно было одним глазом наблюдать за прохожими и надеяться поймать там младших братьев. Не сказать, чтобы меня беспокоило отсутствие Стивена и Марка, они давно не маленькие, просто мне надо было убедиться, что они не поймали лишних проблем в незнакомом городе.

А мега-бургер Каллахена продолжал меня пугать.

Особенно когда Мика начал его, собственно, есть. Посмотрев, как активно эта радость мужского желудка исчезает во рту блондинистого мужчины напротив, я едва не подавилась своим крохотным бургером и постаралась как можно быстрее запить это дело колой. Мика посмотрел вопросительно — на большее он способен не был, стараясь прожевать кусок.

— Вкусно, знаю, — закивала я с улыбкой, одним глазом наблюдая за тщетными попытками листьев салата из моего индеечного блюда выбраться на волю. Пришлось крутить бургер во все стороны, чтобы он не развалился, а Каллахен лишь умиленно наблюдал за потугами и запивал своего монстра персиковым чаем из бутылки.