Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна. Страница 88

— Мне просто это не так интересно. Тут смотреть нечего, если только на толпу потных парней и бицепсы Каллахена.

— А ты попроси — и он еще и майку снимет, — Мисси толкнула меня локтем. — Он с радостью!

— Понятное дело, эксгибициониста в себе не убьешь.

Дружественная игра завершилась в пользу наших университетских, впрочем — не с таким большим отрывом в счете, как прогнозировал мне Ник перед началом. Ребята убежали переодеваться, Мисси куда-то пропала, а я дожидалась своего золотого мальчика в школьном холле. В субботу днем тут толком никого и не было, за исключением тех, кто посещал дополнительные занятия и зрителей этого небольшого матча.

Пока я листала свой ежедневник просто со скуки, чтобы убить время, нелегкая сила проносила мимо Блондина со свитой. Я была на своеобразной веранде второго этажа, от которой вниз шла широкая лестница в холл первого, где уже был выход на улицу. Погода была явно нелетная, не ждать же Лисенка на крыльце? А в холле первого наверняка сквозняк.

Я еще издалека услышала громкие голоса и гогот его друзей, попыталась незаметно слиться с окружающей обстановкой. Сделать это в условиях балкона и лестницы вниз было бесполезно. Да и учитывая мое красное пальто, которое привлекало к себе внимание всех тупоголовых быков поблизости, чего я еще ожидала? Что Каллахен внезапно ослепнет и пройдет мимо?

— Не подходи! Я могу от тебя заразиться пустоголовием! — возмутилась я, стоило Мике свернуть с маршрута, бросив через плечо “встретимся у Криса”. Кто такой Крис и куда они намылились, мне было все равно, и я надеялась что дело ограничится трехминутным обменом любезностями. Каллахен невозмутимо фыркнул, сбросил спортивную сумку с вещами на пол и подпер локтями перила рядом со мной, провожая взглядом своих друзей. Да что уж! Он и так меня заразил, каюсь. Пустоголовие явно половым путем передается.

— Ну что тебе? — буркнула я, со вздохом медленно закрывая свой планер.

— Видела-видела-видела?! Тот шедевральный трехочковый в середине? — он едва не подпрыгивал на месте. — Видела?

— Ты о чем? Там был бросок на три очка? Когда? — я притворно захлопала ресницами. — Если только в вашу корзину… что-то припоминаю…

Блондин возмущенно засопел, а я улыбнулась в ответ и ткнула пальцем в его белую звезду на шапке.

— Видела, конечно, — кивнула я. — Смотрю, дополнительные тренировки идут на пользу. Ты даже мимо корзины промахиваешься не так часто, как раньше.

Мика хохотнул и выпрямился.

— Рыжего ждешь?

— Чудеса дедукции, кэп! Его там унитаз не засосал? Твоя компания, конечно, мне очень ценна, — я скептически окинула Блондина взглядом, — но мне как-то домой хочется.

— Да брось. Пять минут с таким потрясающим парнем, как я…

— …вот уж не преувеличивай.

— Колючка.

— Где эту пергидрольную фифу потерял? Кто вообще выбирал нового капитана чирлидеров? Саманта мне нравилась намного больше, даже с ее силиконовой грудью и носом после пластики! А эта…

— Как я по этому ворчанию соскучился! — внезапно Мика сгреб меня в охапку, стиснул в объятиях до треска в ребрах, я едва не задохнулась. — Это выбор студсовета, увы. Она правда хороший капитан…

— Мне все равно, какой она там капитан, это не дает ей права вываливать свое декольте перед всей командой, — хрипло отозвалась я, пытаясь выбраться из смертельного захвата. — Отпусти меня, ну! Не распускай руки! Ты уже залез к ней в трусики, да?

— Ты что, ревнуешь? — гоготнул этот мужлан, а я со всей силы толкнула его локтем. Впрочем, активно двигаться в осеннем пальто не очень выходило, неудобно, да и Каллахен был в своем черном пальто с высоким воротом.

— Вот еще. Просто она перед тобой крутится как мартовская кошка, аж тошнит от омерзения. Так залез? — буркнула я, выкрутившись из объятий. Мика хмыкнул и невозмутимо отодвинулся.

— Нет.

— Что же так? Теряешь хватку? — поддразнила я, обернувшись к нему.

— Она мне не нравится.

Еще даже не остывший толком после игры, пусть даже и после душа, Мика был возбужден настолько, что я это кожей чувствовала, чего уж говорить про запах миндаля? Возбуждение, понятное дело, было игровое, совсем другого типа, но даже от него у меня такой липкий ком в горле встал — я даже сглотнула. Такой теплый и такой улыбающийся плюшевый тигр, когда еще такого увидишь? Только вот в такие редкие минуты, и я наслаждалась этим зрелищем насколько могла.

— Она — и не нравится? Не заговаривай мне зубы. Половину мячей пропустил, пока пялился на ее трусики…

— То есть вместо того, чтобы смотреть на своего обожаемого Рыжего, ты куда смотрела, прости? — невозмутимо уточнил Мика, и я поняла, что вот с этим фактом придется согласиться. Если я начну спорить и отпираться, он пристанет еще больше и раздует это невинное наблюдение до невероятных размеров.

— Твои плечи мне весь обзор закрывали.

— Не такой уж я и большой.

— Что правда — то правда, — не удержалась от шпильки я, ведь фраза прозвучала так двусмысленно. Мика улыбнулся так кокетливо, что язва прошла вхолостую. Я фыркнула, сморщившись, и отвернулась, увлеченно разглядывая стенд с наградами школы на стене далеко внизу.

— Если хочешь — приезжай в любое время, — хмыкнул Каллахен.

Подцепив меня за край рукава, он подхватил сумку и потянул меня в сторону коридора. Я так удивилась, что не только не стала сопротивляться, но и вообще как-либо комментировать это. Что он задумал? Я успела лишь растеряно обернуться в сторону выходных дверей и лестницы. Повернув ручку одного из учебных классов, Мика заглянул внутрь и ввалился в пустую аудиторию, втянув и меня. Судя по плакатам на стенах — класс французского языка, такая ностальгия!

— Это же чужая школа! — возмущенно зашипела я, оглядываясь. — Ты с ума сошел.

— Ты слишком драматизируешь, — усмехнулся Каллахен, закрывая за мной дверь — и тут же начал меня целовать. Не сказать, чтобы я слишком возмущалась подобному, особенно когда тебя еще и за ушком чешут такие теплые, мягкие и пряничные мишки. Поцелуй был неторопливый и томный, такой тягучий и сладкий, словно карамельная ириска. Только губы, мягко, нежно… и я непроизвольно запускаю руки под распахнутое черное пальто, оборачиваюсь теплыми объятиями как одеялом. Хочу углубить поцелуй, нетерпеливо прикусываю Блондина за нижнюю губу, но тот лишь ухмыляется, и отворачивается, подставляя щеку. Я мстительно ущипнула его за бок, разочарованно вздохнув, а его губы уже на шее, рука тянет шарф вниз, потому что мешается, ох как мешается. Мика прикусывает кожу — я судорожно сжимаю футболку, он чувствует это и горячо выдыхает:

— Соскучилась?

— Вот еще.

— Я тоже.

Улыбаюсь. А что мне еще остается делать, когда сердце готово из груди выскочить? Потянув многострадальную футболку вверх, забираюсь под нее, прижимаю ладошки к горячей коже.

Не как с Ником. Совсем по другому. Только почему? Вроде бы два парня, что может быть отличного в одном обьятии? Но… совсем не так. И скучаю ли я по прикосновениям Лисенка, как сейчас остро соскучилась по капитанским?

Проводит языком по нижней губе — теперь моя очередь вредничать, сжимаю челюсти. Блондину не обламывается, дразнит, прикусывает, целует в нос. Его пальцы щекочут шею, а я борюсь с желанием запустить руки под ремень джинс и, как не прозаично, — чтобы не застонать. Мы слышим голоса в коридоре, на мгновение замираем, но никому нет дела ни до нас, ни до этого учебного класса. Пользуясь моментом, Мика прижимается до бесстыдного близко, раздвигает губы, целует совсем уж горячо, мокро и весьма многообещающе. Отчетливо понимаю, что все, вот, он начинает заводиться уже по-настоящему, и мне уже все равно, лишь бы только это не прекращалось.

Провожу руками по бокам — мышцы еще не остыли после игры, чувствую боковой пресс, разочарованно вздыхаю. Футболка и моя кофта очень мешают, до болезненного покалывания хотелось прижаться, животом чувствовать, как мышцы пресса работают, а не так…

Мика отстранился, томно вздохнул в самые губы, прикоснулся к ним пальцами и хитро улыбнулся. Пришлось назвать его упырем, чтобы не расслаблялся.