Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна. Страница 95

— Ты ради этого приехал? — уточнил Ник. — Мы можем теперь остаться наедине?

Любопытство пересилило — и через секунду я уже вскрывала посылку, начисто проигнорировав надвигающуюся угрозу в виде двух молодых людей по обе стороны от меня. В коробке, засыпанной объемными разноцветными звездочками, оказалась смешная открытка с поздравлениями и — тут я нервно хмыкнула — коробка с телефоном.

— В свете вчерашних трагических событий, как рассказал мне Нэйтан — аминь телефону! — я подумал, что он тебе пригодится. Посылка неделю с лишним уже лежит, просто как-то не до того было, — невозмутимо прокомментировал Блондин, начисто проигнорировав вопрос Лисенка. — Фантазии у них, конечно, никакой, но телефон выбирала Джес. Я надеюсь, страз и розового там не будет. Хотя это лимитированная версия, они вечно…

После моего старого смартфона гладкий белый айфон с какими-то узорами на крышке казался непривычно тяжелым в руке. Мика скользнул по нему взглядом, убедился что стразами и розовым не пахнет — и снова отвернулся. Я поджала губы и убрала телефон в коробку — все равно сим-карту я пока не восстановила, — борясь с желанием влепить Блондину затрещину за то, что даже ни разу на меня не посмотрел. Он то чего? Чего я успела такого сделать?

— Тебе самому не надоело еще? — с какими-то нотками сухости в голове спросил Мика, позабыв о телефоне. — Не наигрался?

— А тебе? — ответил вопросом на вопрос Ник, насмешливо улыбнувшись.

— Тебе когда-нибудь ломали нос?

— Каллахен, ты совсем ума лишился? — прошипела я, дернувшись на стуле. Но Лисенок был вполне невозмутим:

— Что и следовало ожидать от капитана баскетбольной команды.

— Не провоцируй его! — зашипела я уже и на своего золотого мальчика. Все-таки — уже бывшего золотого мальчика, как ни крути.

— Если я не сломал тебе его вчера, это не значит, что не сделаю этого позднее.

— Может, я пойду работать, пока у вас тут детский сад не выветрится? — нетерпеливо поинтересовалась я, сделав глоток кофе и нарочито громко поставив кружку на стол.

— У тебя нет шансов, Каллахен.

— Ты думаешь, я участвую?

По-моему, этим двоим и без меня хорошо. Вздохнув, я снова сделала большой глоток кофе и откинулась на спинку стула. В любом случае, вдруг я услышу что занятное — а моя селезенка чуяла, что услышу.

— А то нет?

Ого, все-таки подозреваю, речь обо мне. Кто из них решил выложить карты на стол?

— Я знаю про нее, — лаконично выдал Мика, поигрываясь ключами от машины в руке. А вот тут внезапно — не обо мне, потому что Ник внезапно сощурился, зыркнул на Блондина исподлобья, и тут же мотнул головой, улыбнувшись так едко, что я бровь приподняла. Мика собрался что-то сказать, но потом как-то глухо рыкнул — и промолчал.

Что происходит между этими двумя? Уж явно они знают что-то, о чем я понятия не имею — и, как назло, не собираются этим со мной делиться. До кучи у меня сложилось такое странное впечатление, что я сама — как теннисный мячик между ними.

— Давай проверим, чему она поверит больше? — ухмыльнулся Ник.

— Я не в игре, — отмахнулся Мика.

— Ты не в игре, потому что она сама тебя не подпускает, и я тут почти не при чем, — улыбка Лисенка стала такой приторно-медовой, аж челюсть свело. Логика мне даже была ясна — Каллахен сам начал, и сейчас Ник начнет бить в самое… в самое больное, выходит? И по всем параметрам это — …?

Мика перестал играть ключами всего на пару секунд — но и этого хватило. Лисенок громко усмехнулся, равнодушно пожал плечами и посмотрел на меня. “Поверит больше?”. Как же, я что, должна по традиции продолжить сеанс мазохизма?

— Джей Си, я все-таки надеюсь, что ты дашь мне второй шанс…

— А я надеюсь, что услышу правду, — отозвалась я. — Мика?

“Мика”.

Мика. И зачем-то мозг услужливо подкинул мысль, как приятно, на самом-то деле, произносить его имя вслух. Произносить, выдыхать… как тогда. Господи, пора уже с этим что-то делать!

— Мы можем поговорить с глазу на глаз? — неожиданно выдал Блондин, обращаясь к Нику. Тот неопределенно дернул плечом и кивнул в сторону двери.

— Эй! — возмущенно насупилась я, но эти двое уже поднимались из-за столика. — Что за дискриминация по половому признаку?

— Потом поговорим, хорошо? — Мика бросил на меня быстрый виноватый взгляд, но я только сморщила нос.

— С тобой я согласна говорить только по телефону, и если нас будут разделять три штата, ты же и так знаешь, — возмущенно зашипела я в ответ, отворачиваясь в сторону, а эта парочка уже направлялась в сторону выхода. Мне оставалось только смириться — сохраняя при этом удивленно-оскорбленное лицо, — и, вздохнув, поднять глаза к потолку. Что они оба скрывают, что даже не хотят при мне обсуждать? Если Блондин хотел дать в нос Лисенку, зачем выходить ради этого? Это логично, поэтому какие странные взаимоотношения были у этих двоих, мне до сих пор было неясно.

Если посчитать, что Мика теоретически — да что уж там, какое “теоретически”! — во мне заинтересован, и если Ник знал об этом? Чего стоит фраза “у тебя нет шансов”, упомянутая им недавно. И если — предположим, Ник об этом догадывался, и догадывался о том, что сам Блондин, честно говоря, не будет предпринимать никаких активных действий, чего он и делал все это время, ненавязчиво болтаясь где-то рядом — мог ли Лисенок пользоваться этими внезапными козырями?

Я глухо вздохнула и уткнулась лбом в столик. Да что ж за…?

“Я знаю про нее”. Про кого?

“Я не в игре”.

Тогда что тебе от меня надо? Что за дурацкая мнимая забота? Или это часть какого-то очередного плана?

К концу рабочей смены я была настолько морально взвинчена и отчасти разбита, что при виде “Астон Мартин” у служебного входа едва не начала истерить, но мигом собралась. Поэтому когда Мика поднял голову под звучный визг из игры “Angry birds” на айпаде, я уже была само хладнокровие и равнодушие. А моя коленка неумолимо и верно приближалась к его паху — я не смогла отказать себе в этом удовольствии. Поэтому пока Блондин пытался хоть как-то продохнуть, согнувшись и подпирая рукой капот, у меня было время встряхнуться, нахохлиться, и, как это не странно, — почувствовать себя весьма бодро.

— Когда я говорила про три штата, я что, изъяснялась на китайском и ты не понял? — рыкнула я, хватая Каллахена за ухо. — Что ты тут забыл, калечный на голову?

— Ну наконец-то то похожа сама на себя, а не на фарфоровую куклу… — отозвался все еще не разогнувшийся толком Мика, морщась теперь еще и от того, как я бесцеремонно выкрутила ему ухо секретным приемом монахов из Тибета.

— Точно ведь — на всю голову калечный. Спрашиваю еще раз — что надо?

— Если ты… — начал было он, но я сжала пальцы сильнее, потянув на себя, и Мика мгновенно передумал с ответом. — Я же сказал, что потом поговорим.

— Для меня это автоматически означало “в следующей жизни”, поэтому залезай в свою машину — и чтобы я тебя больше не видела. Мне что, пойти на тебя в суд подать? Тогда он запретит тебе приближаться ко мне на пятьдесят метров как минимум!

Фыркнув, я рывком отпустила злополучное ухо и показательно отряхнула руки, наблюдая как Блондин более-менее разгибается, продолжая держать руку где-то в районе паха, шумно выдыхает — и смотрит с таким нескрываемым упреком, что даже сдержать ухмылку было нереально, простите.

Мика шумно выдыхает еще раз, отложив планшет на капот, и трет покрасневшее ухо, на что я ухмыляюсь еще более явно, пожимая плечами.

— Надеюсь, разговор окончен?

— А сама как думаешь? — криво ухмыльнулся Блондин.

— Господи, за что ты так со мной? — я обреченно вздохнула и подняла голову в сумеречное небо. — Уйду в монастырь. Там будет тихо и спокойно.

— Джейсон.

— Ты что, убил его? Убил и закопал? — сощурилась я, в упор уставившись на Каллахена. — Окей, хочешь говорить — давай. Рассказывай.

— Эмм, — он даже растерялся на мгновение. — Ну мы все уладили…

— Исчерпывающий ответ. Ты мне расскажешь, что у вас там за романтические переговоры? Там фигурирует какой-то женский персонаж?