Капитаны космического океана - Шайбон Ашот Гаспарович. Страница 32
- Как это?
- А вот так… Дима не умеет готовить яичницу, а кроме того, он все время свистит - и днем, и особенно ночью… Ну, Зиночка, ты, наверное, понимаешь, что я хочу сказать…
- Понимаю, - ответила Зина и звонко рассмеялась. - Ты хочешь сказать, что было бы лучше, если б вместо Димы Ушко яичницу тебе готовила я?
- Ага, конечно! - обрадовался Клим.
- Ты это серьезно обдумал? - поинтересовалась Зина.
- Да, конечно! - обрадовался Клим.
- Тогда позволь и мне серьезно подумать!
- Но ты же против меня будешь думать! - вдруг переполошился Клим.
- Да нет, постараюсь подумать в твою пользу! - снова засмеялась Зина. - Ну а поскольку твоя яичница с колбасой готова, то приказываю завтракать!
- Зиночка, - просительно сказал Клим, - знаешь, я хотел бы все же услышать, что ты не в последний раз готовишь мне яичницу…
- Не спеши, Клим! Хотя надо бы поспешить - наши, наверное, уже беспокоятся…
- Да, конечно… - задумчиво промолвил Клим, выключил музыку и сел за стол.
Они молча принялись за еду.
- Клим… - вдруг произнесла Зина.
- Да?
- У тебя на лбу морщинки появились… Наверное, яичница не понравилась?..
- Зиночка, такой вкусной яичницы я в жизни не ел, честное слово!
- Тогда я постараюсь быстрее принять решение…
- В мою пользу? - обрадовался Клим.
- Да, в твою…
- Прямо сейчас?! - вскочил Клим.
- Нет, попозже, когда вернемся в Гримальди.
Покончив с яичницей, они сделали запись в журнале и рука об руку покинули базу.
- Действительно, надо поспешить, - на этот раз согласился с Зиной Клим. - Может быть, еще догоним наших!
Они припустили почти бегом, совершая огромные прыжки, перепрыгивая трещины и уже не останавливаясь перед угольно-черными тенями, почти неотличимыми от трещин. Обоих переполняла радостное настроение. Вот и на этот раз они, ни на мгновенье не задержавшись, прыгнули в тень, чтобы следующим скачком оказаться на освещенной поверхности, но…
Прыгнули и почувствовали, что падают…
- Клим!.. - только и успела вскрикнуть Зина, инстинктивно хватаясь за спутника.
Пропасть казалась бездонной, они падали, ударяясь о стенки трещины и выпирающие с боков глыбы, тщетно стараясь извернуться, схватиться за что-нибудь и удержаться, однако все их усилия пропадали даром. Так они и падали, держась за руки, пока, не ударившись очередной раз о стенку, не покатились вдруг по какой-то гладкой поверхности…
…Клим не знал, сколько он пробыл в беспамятстве. Но даже придя в себя, долго еще не мог опомниться, мысли разбегались. И вдруг он вспомнил…
- Зина, Зиночка! - закричал он, лихорадочно шаря руками вокруг себя. Когда он выпустил руку Зины? Он не знал. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что раз он еще дышит, то, значит, кислородная батарея цела. «Надо включить фонарь!» - пришла следующая мысль. Клим нашарил на поясе скафандра нужную кнопку, нажал. Перед ним на камне возникло пятнышко света. В безвоздушном пространстве свет не рассеивался и освещал лишь тот пятачок, на который падал. Надо было встать, обшарить все вокруг, но Клим боялся пошевельнуться - а вдруг снова полетит вниз?..
«Ну и пусть! - решил он. - Если даже Зина скатилась ниже, то все равно’ найду ее!» Клим сделал над собой усилие и сел. И тут же увидел Зину - она лежала рядом с ним, глаза ее были закрыты…
- Зина, - снова закричал Клим, - Зиночка, милая, очнись!
Зина слабо застонала, и тихий этот звук показался Климу божественной музыкой.
- Говори, Зиночка, говори, родная!.. Скажи хоть что-нибудь!.. - умоляюще прошептал он.
- Клим… - с трудом произнесла Зина. - Клим, где мы?..
- Мы свалились в трещину, Зина… Но ничего страшного, не думай! Ты со мной, значит, выберемся. Как ты? Встать сможешь?
- Не знаю…
- Постарайся, моя хорошая, мы должны как можно скорее выбраться отсюда…
С помощью Клима Зина встала на ноги. Кажется, ни она, ни Клим ничего не сломали - скафандры спасли их от верной смерти.
- Все тело болит, - пожаловалась Зина, - как будто меня избили… И ноги дрожат…
- Ничего, Зиночка, это пройдет, все будет хорошо, - успокоил девушку Клим и зажег ее фонарь.
Зина нащупала нужную кнопку, сделала несколько глотков… Она была очень слаба и еле стояла на ногах.
- Надо бы осмотреться как-нибудь, - произнес Клим, поддерживая Зину.
Совершенно очевидно, что они провалились в одну из глубоких трещин. Тьма царила кромешная, ни зги не видно - ни вокруг, ни над головой. Свет их фонарей высвечивал странно гладкие, словно отполированные боковины трещины.
- Как зеркало, - растерянно произнесла Зина, - мы не сможем подняться по ним…
- Все будет в порядке, Зиночка, что-нибудь придумаем, - обнадежил девушку Клим. - Ведь мы же вместе!
- Да, Клим, как хорошо, что ты со мной!..
Взявшись за руки, они пошли вперед, тщательно ощупывая кружочками света дно трещины под ногами…
Пока они шли, блуждая во тьме, в Гримальди уже подняли тревогу. С момента потери связи с Зрачковым и Трофимовой прошло уже двенадцать часов. Мирон Максимилианович объявил в городе чрезвычайное положение, мобилизовал всех, кого можно было, на поиски пропавших. Поисковые группы, в общей сложности более ста человек, под руководством коменданта города Кузьмы Макаровича Филимонова тщательно обследовали те места, где в последний раз видели Клима и Зину.
Два десятка челноков пытались прощупать прожекторами дно самых глубоких и широких трещин. За всю историю Гримальди это был первый случай пропажи людей.
Штаб поисковиков, возглавляемый Григорием Аденцем, разместился на аварийной базе у горы Арагац. Круг поисков охватывал значительную территорию, хотя многие и сомневались, что Клим с Зиной могли удалиться аж на сотню километров.
Мирон Максимилианович сидел перед детальной картой нужного участка Луны и внимательно следил за поисковыми партиями. Каждый обследованный участок тут же окрашивался отдельным цветом.
Поиски были трудными и сложными, люди быстро выматывались, от постоянного напряжения внимание их невольно рассеивались, и тогда они приходили отдохнуть и перекусить в густо разбросанные вокруг Гримальди аварийные базы.
Группа, в которую входил Алим Мустабаев, как раз зашла на базу № 21. Оглядевшись, Алим вдруг воскликнул:
- Ребята, а ведь они были здесь! - и указал на пустующие гнезда с продуктами и пакетами с напитками.
Немедленно сообщили об этом в штаб. Наблюдательность Алима позволила в значительной степени сузить район поисков.
Разумеется, о всяком отдыхе немедленно забыли. Сотни людей тщательно обследовали каждую трещину, каждый холмик, мощные прожектора заливали светом черные провалы и тени.
- Найдем, обязательно найдем! - твердил Козлов. - Не может быть, чтоб не нашли!
- Вот что любовь делает! - философски отозвался Илико Картладзе и продолжил полушутливо-полусерьезно: - Да, аукнулась нашему Климу любовь к Зиночке! Прямо-таки убийственная любовь!
- Любовь не может быть убийственной, она всегда спасительна, - возразил ему Алим Мустабаев. - Могу поклясться именем Асли, что оба они живы-здоровеньки! Любовь спасла их!
- Тут я согласна с вами, Алим, - вступила в разговор и Рая Бардина.
- Ох, лишь бы с Зиночкой ничего плохого не стряслось! - воскликнула Маша Софронова, лучшая подружка Зины.
Вскоре к ним присоединились еще несколько поисковых групп, в числе которых были и Николай Бардин и Ика Оки.
Тревога и напряженность, охватившие Гримальди, подействовали и на инопланетянку. Когда экскурсанты вернулись в Гримальди за снаряжением, Ика Оки начала страшно нервничать. Не умея дать понять охватившие ее чувства и желания, она с громкими восклицаниями металась по своей комнате и чуть ли не лезла на стены. Ика Оки то и дело хватала за руку Николая Бардина и неожиданно яростно отталкивала Славянского и супругов Галкиных. Дело дошло до того, что с всеобщего согласия инопланетянку оставили на попечении Николая. Но как только все покинули город и вышли на поиски, Ика Оки вмиг успокоилась, и Николай вновь услышал обращенные к нему ласковые слова: