Западня (СИ) - Золомон Джорджиана. Страница 15

Глава 17

— Тебе нравится? — томно прошептала Лия, прокладывая губами замысловатый узор от обнаженной груди до самого низа живота мужчины. — Котик… я не слышу ответа… — промурлыкала любовница и Игорь вынужденно кивнул. Лия увидела жест, довольно улыбнулась. Изящные руки с наманикюренными пальчиками потянулись к застежке брюк и проворно дернули молнию вниз. — Я так тебя хочу… ты такой сладкий… — шепотом произнесла Лия, избавляя его от ненужной одежды.

Игорь несколько раз глубоко вздохнул, а затем одним ловким движением поменял их с партнершей местами. Девушка вскрикнула, а после тихонько рассмеялась.

— Такой проказник, — она чмокнула его в щеку и медленно подвигалась под ним, задевая все то, что нужно было задеть.

— Тихо, — приказал Громов. — Разве я давал разрешение этим прекрасным губкам открываться? Они предназначены совершенно не для этого… — Игорь устроился между широко разведенными длинными ногами и мягко их огладил. — Ты сегодня непослушная девочка…

— Ну милый, разве? — Лия притворно надула губы и прикрыла глаза. Ох уж этот «обиженный» вид…

— Именно, — Игорь аккуратно поцеловал россыпь маленьких родинок, разбросанных по ключицам любовницы, а затем сделал то, что заставило Лию протестовать.

— Нет, ну как ты можешь?! Только не снова! Ну, пожалуйста!

Громов только покачал головой в отрицательном жесте и заставил партнершу встать перед ним на четвереньки. Идеальной формы попка оказалась прямо на уровне рук. Игорь с жадностью помял половинки, легонько ударил каждую из них, додумался укусить ту, на которой была маленькая родинка и получил в ответ «протестующее» шипение.

— Я же сказал — тише! — громче произнес Игорь. Рука снова опустилась на ягодицы, оставляя красный отпечаток на белоснежной коже. — Ты сегодня сама напрашиваешься…

— Нет, только не это… — снова повторила Лия.

— Именно… — Громову ничего не стоило протянуть руку и поднять сброшенный до этого на пол кожаный ремень.

— Но…

— Мне сделать это?

— Нет, я не хочу…

— Но ты заслужила. Или ты это отрицаешь? — Лия издала протяжный стон, подвигала бедрами.

— Нет, не отрицаю…

— Значит, ты готова принять свое маленькое наказание? — тихо спросил Игорь.

— Да…

— Не слышу… — Громов в предвкушении положил руку на оголенную ягодицу, в другой крепко сжал ремень.

— Да… пожалуйста, накажи меня!

Игорь вскочил на постели, издав ни то крик, ни то стон. Сердце билось, словно загнанное, внизу наметился хороший стояк. Часы на прикроватной тумбочке указывали пять утра. Громов покачал головой, поспешил унять дыхание, прогнать остатки навязчивого сна.

— Что это только что было? — прохрипел он в пустоту.

Глава 18

Лия жутко бесила его. Игорь готов был ни то прибить, ни то наброситься на свою нерадивую сотрудницу. В тот момент, несколько месяцев тому назад, когда он брал ее на работу, отчитывая начальника отдела кадров за халтуру, Громов не мог и предположить, что все обернется так, как обернулось.

Какого черта Леонова засела у него в печенках, Игорь… понимал. Лия до ужаса напоминала Лизу — его бывшую жену. Ни одна девушка ни до ни после не отшивала его. С завидным упрямством это делала Разумовская, еще во времена университета, и это же самое, только гораздо грубее, проделывала сейчас Леонова.

После расставания с Лизой Громов долго приходил в себя, не знал, как это пережить, не знал, что делать с предательством любимой женщины, за которую не моргнув глазом, готов был отдать жизнь.

Когда-то давно он наивно полагал, что нашел ту самую, единственную и неповторимую, что пробудет с ним до конца его дней. В Разумовскую он влюбился в конце третьего курса, прострадал целое лето, почем зря, а затем начал ее буквально преследовать: задаривал цветами, дорогими подарками, как-то раз даже подогнал к университету новехонькую машину, да вот только Лиза тогда только покривила носом, заявив, что Hуundаi — это удел бедняков и она на таком не ездит. Так и отшивала его целый год. Не брала подарков, ругалась, когда Громов лез в драки с каждым, кто бросал на нее взгляд, срывал ей все свидания, а затем она сдалась. Наверное, Игорь просто не оставил ей выбора, ведь навязчивые ухаживания продлились больше года. На пятом курсе она ответила ему согласием на предложение, а сразу после окончания университета они поженились.

А теперь Игорь не знал, что ему делать с бумагами на развод, которые вот уже много недель лежали в задвижке его рабочего стола. Лиза была его миром, его светом, его душой. После ее ухода все померкло, все перевернулось… все лучшее, что было в его жизни ушло вместе с ней. Игорь тогда едва не слетел с обрыва в бездну, грозившуюся поглотить его без остатка. Громова удержали сын и лучший друг.

Когда Дима узнал о том, что произошло, неделю напивался и дрался в барах вместе со старым приятелем. А потом понял, что это не поможет и попытался образумить Громова. В конечном итоге они тогда жутко поссорились, подрались, но Ковалев заставил его вернуться в тот вечер домой.

Игорь знал, что для многих Дима был той еще «сволочью», в особенности, для женщин. Многие считали его бесхребетным подлизой, но для Громова он всегда был опорой, он знал, что на Ковалева можно положиться, ведь тот доказывал это, начиная со школьной скамьи.

После ухода жены друг почти два месяца жил у него дома. Именно он будил Макса, одевал его, заставлял завтракать, отвозил в школу, затем забирал. Гулял с ним, делал уроки, в общем и целом, заменял отца, пока тот зализывал раны, оставленные «стервой». Пока Игорь приходил в себя, сыном занимался исключительно крестный.

А затем накатило чувство вины. Страшной вины за то, что маленький Макс, его сын, которому было всего семь лет, умудрился потерять не только мать, но еще и отца, который забросил его, с головой уйдя в свои собственные чувства и боль.

Перед уходом Лизы Игорь вытащил последний туз из рукава — пригрозил жене, что мало того, что не отдаст ей Макса, так еще и запретит им видеться. Каков же был его шок, когда Разумовская только пожала плечами.

Эта женщина предала его и своего родного сына ради какого-то придурковатого фотографа, который был в два раза старше нее. Громов умолял ее объяснить, почему… Почему незнакомый мужчина вдруг стал дороже него, как так вышло? А Лиза только ответила, что не может приказать своему сердцу. А после того, как они начали ругаться, заявила, что Игорь всегда был бесчувственным и чёрствым козлом. И вышла она за него только потому что он не отставал. Когда Громов поинтересовался, почему она прожила с ним в браке столько лет, Лиза снова пожала плечами. Вот так просто. Ей просто нечего было сказать ему после стольких лет брака.

Игорь много думал о том, чтобы пристрелить проклятого фотографа, который, как выяснилось позже, прекрасно был осведомлен о том, что Лиза в браке и у нее есть маленький ребенок, когда затаскивал ее в свою постель. Громов мог себе позволить нажать на курок. Пристрелить гада. Придушить жену. Собственными руками. А потом сжечь их тела вдали от города. Заплатить нужным людям. Откупиться. Сделать вид, что он — безутешный вдовец. Деньги и связи родителей позволяли. Друзья, обретенные еще со времен университета и достигшие «определенных высот» позволяли. Но он не стал. Наверное, из-за сына. Наверное, он не хотел становиться убийцей матери своего ребенка.

А еще Ковалев от него не отставал ни на секунду. Таскал его по клубам, вечеринкам, давал напиваться, но ровно до тех пор, чтобы он еще мог осознавать, что к чему. А затем заставлял вставать с утра пораньше и тащил его на работу. Потом домой, к сыну. Контролировал, чтобы он делал с ним уроки и укладывал спать. И так до тех пор, пока Игорь не пришел в себя. Более или менее.

А затем в жизнь Громова ворвалась Лия. И ему так сильно захотелось отомстить ей за ту пощечину, за те обидные слова, которых он не заслужил… наверное, Игорю захотелось отомстить всем женщинам мира разом, ведь с некоторых пор он считал, что каждая из них — продажная и дешевая шл*ха. Все они для него стали одинаковыми, все были доступными, нужно было только назвать достойную их сумму. Все были предательницами.