Западня (СИ) - Золомон Джорджиана. Страница 31

— Ладно…

Может быть, Лия и была права и нужно было поделиться тем, что творилось у него в душе. В любом случае, наверное, нечестно было скрывать такое от нее, но Игорь не мог сказать ей о том, что виделся с женой, о том, что на самом деле рассматривал возможность сойтись с ней. До тех пор, пока решение не было принято, все разговоры были переливанием из пустого в порожнее. А Громов не хотел расстраивать Леонову просто так. Или расстраивать раньше времени.

Лия нравилась ему, у Игоря были к ней чувства, и он уже не представлял, как будет жить без нее, но Макс… счастье и комфорт сына были важнее его собственных желаний и потребностей. В первую очередь, Громов был отцом, а уж затем мужчиной и самостоятельной, отдельной личностью. И он видел, как сын страдает без своей матери, как скучает по ней и хотел исправить этот момент. Правда не знал, как это сделать, и при этом не разбить сразу двух сердец…

Глава 38

— Лия… нам нужно поговорить.

Решение, которое Громов принимал почти неделю, далось ему тяжелее, чем любое другое. По ощущениям, он будто бы вернулся на несколько месяцев назад, когда ему пришлось расстаться с бывшей женой. В душе точно так же царила опустошенность и горечь. Мир снова стал черно-белым, яркие краски пропали, вся радость исчезла.

— Да, конечно, я тебя слушаю, — Лия игриво улыбнулась. Сегодня она был несказанно хороша: одета в короткое, светлое платье, красиво накрашена. Длинные волосы были собраны в замысловатую прическу, наверняка помогала Маша. Глаза Леоновой светились счастьем, руки привычно потянулись к возлюбленному и обняли за шею.

Игорь стоял возле окна, смотрел вдаль, но, когда Лия прижалась к нему, не смог устоять — обнял в ответ, уткнулся носом в светлую макушку, втянул в себя уже привычный цитрусовый аромат, исходивший от ее волос. Игорь привык ощущать его по утрам, просыпаясь в ее объятиях и теперь думал, как долго придется от него отвыкать, насколько тяжело будет его забыть?

— Прости меня, ладно? — прошептал Громов. Леонова нахмурилась, отстранилась и подняла на начальника непонимающий взгляд.

— О чем ты? Что-то произошло?

— Я… я…

— Ну?

— Я возвращаюсь к жене.

Лие показалось, что что-то острое в мгновенье пронзило ее сердце. Дышать резко стало нечем, ноги стали ватными и едва не подкашивались, а в горле образовался противный ком. Она молча стояла перед Игорем и пыталась осознать произнесенные им слова.

— Это… это…

— Мне жаль, Лия… — Леонова попятилась назад, отпихнула от себя потянувшуюся к ней руку. Дыхание участилось, к глазам подступили слезы. Нет, ей не послышалось. Игорь действительно произнес то, что произнес. Это не было обманом слуха. Это не было кошмарным сном. Это все происходило наяву.

— Зачем ты так со мной? — прошептала она. Других вопросов не нашлось. Зачем Игорь поступал с ней так от раза к разу? Почему все время мучил, истязал ее? Для чего все время давал надежду, а затем безжалостно отнимал ее? Почему все время топтал ее личность? — Объясни мне, зачем?!

— Я не играл с тобой, Лия… пойми, я ничего не…

— Замолчи, — Лия замотала головой. — Не хочу, нет, не хочу слушать тебя! — Громов остановил себя от идеи поймать ее на самом выходе из кабинета. Что он мог ей сказать? Что мог объяснить? Как мог оправдать свои действия? Он уже сбился со счета, в который раз причинял безвинной девушке боль и страдания. Лия этого не заслуживала… поэтому Игорь предпочел оставить все, как есть. Стоять и смотреть, как она убегала от него…

Если бы он только мог вернуться в прошлое… если бы только его глаза были открыты в пору юности… он бы не раздумывая выбрал Лию. Худую, нескладную, со скобами на зубах и в простой одежде. Он бы связал свою жизнь с ней. Но сделанного было не воротить.

После встречи Лизы с Максом, сын все время спрашивал о матери, часто плакал, снова начинал напоминать собственную тень. Мальчик опять превращался в того загнанного в угол малыша и все это на глазах у Игоря, который не знал, что делать. Он не хотел видеть, как его единственный ребенок страдает. Он просто не мог позволить страдать Максу и дальше…

Если бы Громов только мог что-то изменить… но его жизнь была прочно связана с другой, а счастье ребенка… оно было превыше его собственного. Игорь хотел, чтобы у сына было все то, чего он заслуживал…

Лия бежала, сломя голову, не разбирая дороги, ничего не видя с собой из-за слез, что застилали глаза. Она добралась до уборной на автомате, каким-то чудом и сразу же там заперлась. Открыла кран, плеснула в лицо ледяной воды, но что толку? Разве это могло хоть что-то исправить? Она зарыдала уже в голос, благо, шум воды мог скрыть ее боль, но казалось, что этому чувству не будет конца, оно никогда не уйдет. Ее крики, ее слезы — все это не имело значения.

Игорь растоптал ее в очередной раз. Он сделал это с ней много лет тому назад, когда она, еще совсем глупая и наивная девчонка оказалась в его постели, а потом, вышвырнута им за дверь. Затем он сделал это еще раз, вытерев об нее ноги и начав шантажировать, угрожать, а теперь… то, что он сделал теперь было хуже того, что было во много раз. Громов заставил ее поверить, что у них будет будущее. Счастливое и совместное. Он заставил ее забыть обо всех своих ошибках. Он заставил ее заново влюбиться в себя. А затем легко и просто вычеркнул, словно Лия и не значила для него ничего. А впрочем… наверное она ничего и не значила. Наверное, ей следовало усвоить урок, преподнесенный им в пору юности. Но Лия наступила на одни и те же грабли дважды. И теперь винила во всем только себя. Ненавидела за то, что позволила себя обмануть. Что снова поверила тому, кто уже поступал с ней жестоко и уже не единожды.

Глава 39

С тех пор, как Игорь порвал с Лией, прошло две недели, но Громову казалось, что он провел вечность в аду. Без Леоновой его мир будто бы погас. Он предполагал, что будет тяжело, но не осознавал, на сколько. Это ударило по нему намного сильнее, чем он мог себе в этом признаться. До последнего он надеялся, что Лия просто нравится ему, что она просто дорога, как человек… по итогу вышло, что Громов занимался самообманом.

Вдвойне тяжело было еще и потому, что на работе Лия не появлялась. После того злополучного разговора в его кабинете, кадры сообщили, что Леонова ушла на больничный и Игорь не видел ее больше десяти дней. Пару раз он порывался бросить все и поехать по знакомому адресу, но что он мог ей сказать? Стань моей любовницей? Лия бы ни за что не согласилась, да и сам Громов на такое не пошел бы. Леонова была слишком хороша, чтобы услышать нечто подобное, она заслуживала намного большего, поэтому каждый раз Игорь себя останавливал. Ему просто нечего было ей предложить.

Игорь старался жить, как раньше, по своему старому расписанию, он пытался сосредоточиться на работе, делах и сыне. Лиза вернулась почти сразу и все это время представляла собой кого-то другого, не его бывшую жену. Решение сойтись с ней не одобрили ни родители Громова, ни Дима, который обозвал его последними словами. Игорь тогда не на шутку разозлился, высказал другу, что он-то в свои годы холост и без детей, но Ковалев только покачал головой, заявил, что он, Игорь, еще пожелает. Сердцем Громов понимал, что друг прав, вот только разум говорил о том, что друг был просто обязан поддержать его в сложный момент.

— Доброе утро, солнышко, — улыбнулась Лиза, прошествовав из ванной в их спальню в совершенно обнаженном виде. Игорь едва поморщился, но постарался не подать вида. Прежний огонь погас. В былые времена ему хватало только взглянуть на свою бывшую жену и внизу все просто каменело. Лиза годами сводила его с ума, Громов был уверен, что так будет всегда и это ничто не изменит, но, как оказалось, жизнь была переменчивой штукой. Разумовская была по-прежнему хороша: у нее была идеальная фигура, восхитительные длинные волосы, аппетитные формы, но… она была Лизой. Просто бывшей женой, на которую не вставало.