Попасть в прошлое – не напасть, как бы в прошлом не пропасть! (СИ) - Мех Сергей Леонидович. Страница 56

Туман помочь в этих хлопотах ничем мне не мог, поэтому бегал по двору, радуясь свободе и заодно проверяя, не изменилось ли что-нибудь за время его отсутствия. Затем принял душ, вода в котором за день капитально прогрелась. Плотно поужинал, не забыв при этом покормить пса, и пошел спать.

Утром встал, капитально выспавшись. Настолько умотала меня дальняя дорога. Да и дело, которым я решил сегодня заняться, требовало к себе пристального внимания и, возможно, большого расхода физической энергии, потому что заранее предугадать, как могут сложиться обстоятельства, было нельзя. Приходилось быть готовым ко всему. Потому что именно сегодня я решил сделать вылазку в прошлое. В том месте, которое осталось неизученным. И, соответственно, вызывало у меня подозрения отсутствием информации о нем.

Тумана решил в этот раз с собой не брать. Поскольку человек с собакой привлекает к себе лишнее внимание, чего я всеми силами пытался избежать. Кроме этого, раз я решил выдавать себя за отпускника, пришлось озаботиться ручной кладью, поскольку незнакомый человек, без багажа, вызывает подозрение.

Да и не с руки расхаживать по прошлому, держа в руках полиэтиленовый пакет с изображением, например, Аллы Пугачевой или, того хлеще, с полуголой красоткой. Не поймут-с! Дикари-с!

Да еще с курсантских времен отложилась в сознании несочитаемость подобного аксессуара с военной формой одежды. Для этого годилось только что-нибудь строгое, правильной геометрической формы и обязательно неяркой расцветки. Но ничего подходящего для этой цели при первом приближении подобрать не удалось. В современных условиях идеально мог бы подойти какой-нибудь кейс, "дипломат" или, на крайний случай, папка.

Хотя нет, папка это не багаж и даже не ручная кладь. С ней даже в наше время, не то что в отпуск, но даже в командировку не ездят. Минимально потребное - спортивная сумка.

Но все вышеперечисленное, в моем случае, категорически не подходило. Как и армейский рюкзак защитного цвета, любовно приготовленный мною для походов по прошлому, не говоря уже о стареньком РД и охотничьем рюкзаке, найденных в гараже на антресолях. Уже совсем было отчаялся, как вдруг пришла в голову светлая мысль поискать на чердаке. Это место, как мне помнится, в сельской местности, да и не только, издавна использовалось для складирования всеразличных вещей, пользоваться которыми стремно, а вот выбросить жалко.

И, что характерно, не погадал.

Именно здесь, за печной трубой, и обнаружился заваленный хламом чемоданчик. Хорошо мне известный еще со времен босоного детства чемодан, именуемый фибровым, каковым назывался прессованный картон. Бывали, конечно же, экземпляры изготовленные целиком из фанеры, их предпочитали использовать мастеровые, для переноски личного инструмента, или заключенные для личных вещей. Номенклатурные работники предпочтение отдавали кожаным портфелям, а при поездке на Черноморское побережье-то и кожаным же чемоданам. Основная масса простых граждан пользовалась длительное время именно такими фибровыми чемоданчиками, представленных широкой гаммой моделей, начиная от самых непритязательных, просто покрашенных в цвет кожи. Или, в зависимости от достатка, обтянутых различным материалом, начиная от простой ткани или дерматина, и заканчивая натуральной кожей.

Найденный продукт советской кожгалантереи был именно таким, с поверхностью из коричневого кожзаменителя, оббитый для крепости по углам железными уголками. В общем, как раз то, что мне сейчас и нужно. Для придания законченности образу советского командира-отпускника, осталась сущая мелочевка: Чем-нибудь наполнить внутренности этого кофра.

Потому что, во-первых, носить пустую емкость плохая примета, а во-вторых, пустой чемодан также бросается в глаза, как и его отсутствие. Сильно уж на походке сказывается.

Сначала было решил набить его старым хламом, в изобилии валяющимся на чердаке. Но затем мне в голову пришла светлая мысль, для реализации которой нужно было чемоданчик немного переделать.

Так, самую малость, чтобы он мог соответствовать задуманному.

Провозиться пришлось без малого два часа, прежде чем конструкция стала более-менее приемлемой для той цели, которую я для нее предназначил.

А казалось бы все, на первый взгляд, просто. А поди ж ты. То это не так, то это не то.

Но наконец-то все получилось и я пошел в душ, чтобы напоследок быстро провести необходимую санитарно-гигиеническую обработку организма, в особенности лица, поскольку трехдневная седоватая щетина мало гармонировала с белым подворотничком командирской гимнастерки. И уже заходя в избу, мельком бросил взгляд на настенные ходики. Почти двенадцать. Нужно поторапливаться.

Поэтому быстро натянул гимнастерку с бриджами, опоясался командирским ремнем, при этом опять пришлось лезть в загашники и искать ту часть снаряжения, которую до сих пор выдают вместе с ним. Хотя в качестве обязательного предмета для ношения оно уже давно не используется. А именно плечевой ремень, в просторечии именуемый портупеей.

«Как надел я портупею – все тупею и тупею», - любили повторять в училище, глядя, на то как вновь испеченные лейтенанты, тащили с вещевого склада свое имущество, которое именовали просто и без затей - «приданным». Завернутое в плащ-накидку, поскольку, в силу своей объемности, в руках все это просто, элементарно не умещалось.

В последний момент задумался, потому как вопрос головного убора как-то просвистел мимо кассы. Напялить свою офицерскую фуру – аэродром, выгнутую по последней моде в трамплиноподобное непотребство, это все равно, что встать на перекрестке и кричать во все горло: «Скорее сюда, я диверсант – арестуйте меня немедленно». Особенно, если учесть наличие золотого шнура. В этом случае могли принять не только за немецкого агента, но и, паче чаянья, за недобитого белогвардейца. Тогда, насколько мне помнится, вместо шнура применялся обычный лакированный тренчик. Его еще затягивали под подбородком, для того чтобы фуражка не слетала. В тот момент когда на всех парах несешься в атаку на врага со всей возможной при этом скоростью. Помнится, подобный был где-то в наличии на солдатской фуражке, завалявшейся среди вещей с курсантских времен.

А может не мудрствовать лукаво, да и пойти по пути наименьшего сопротивления. Благо, что и околыш пехотной расцветки?

Ха! А ведь с цветом околыша можно и пролететь. Как то привык, что для пехоты свойственен красный цвет. Но какой его оттенок? В сети нашел, что малиновый. Помнится в мое время малиновый был отличительным цветом внутренних войск. Да и кант на солдатской фуражке отсутствовал как класс. А вот на офицерской пилотке он был в наличии.

- А если пилотку надеть? – опять впал я в размышлизмы.

Ведь носили тогда пилотки? Носили, причем даже старшие офицеры. Тьфу! То есть старший командный состав. Я это очень хорошо помню по фильмам довоенной поры. Хотя в Инете и говорится, что ношение этой разновидности головного убора разрешалось только в полевых условиях, под каску.

Да кто из нас форму одежды не нарушал?

Тем более пилотка в качестве головного убора всегда для меня была предпочтительнее, чем фуражка. Ну никак я не хотел разуметь, почему на голову нужно напяливать это, с позволенья сказать, сооружение. Ведь, по большому счету, соприкасается непосредственно с головой только околыш. Чем-то это мне всегда обруч напоминало.

Ага! Царский венец, блин!

Поэтому всеми правдами и неправдами старался избежать этой незавидной участи. Да и, кстати, цветом она более подходит текущему моменту. Самого что ни на есть защитного. Повезло в качестве «приданного» получить всю форму именно этого, на мой взгляд, что ни на есть благородного оттенка. Так и щеголяли среди вновь испеченных, «желторотиков», ненавязчиво указывая на свое пролетарское происхождение. А все-таки, как бы не попасть впросак с этими гребанными кантами.

Эх! Как сейчас просто. Зимой и летом - одним цветом. Оливковым. А раньше? Вот то-то и оно? Хорошо, что не под гусара маскироваться приходится. Вот где была бы засада! Там, как помнится, каждый полк свою расцветку имел. С ума сойти можно!