Даринга: Выход за правила (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна. Страница 20

— Предложить Ауроре стать подопытным кроликом — это сильно! — восхитился Риндир. — Уважаю.

— А мы, получается, контрольная группа?

Штурман усмехнулся:

— Ну, для разнообразия.

Госпожа Бьяника подняла правую руку:

— Я поговорю со своим спутником, жрица, и выскажу свой ответ.

— А ведь Селестина ей и имя свое, пусть и детское, напрямую не сказала. Только через нас… — прозорливо заметил Люб.

Бьяника же наклонилась к Фенхелю и быстро, горячо заговорила:

— Эта дикарка всерьез думает, что прогорклое масло, горящее в заплесневелых черепах, способно отогнать от нас зло?

— Абсолютно, — сказал Фенхель, с вожделением пялясь на эти самые «заплесневелые черепа». Внутренне он уже щупал их, обмерял и фотографировал, соскребал образцы и проводил идентификацию с уже известными животными и даже реконструировал по уникальной методике профессора Герасимова, но с применением современных технологий и материалов. А какой рай для антрополога и этнографа ждал его в землянке! И тут Аурора с ее вопросами… — Если бы ты читала Фрезера, Проппа, Афанасьева или хотя бы потратила две минуты на мою «Оду бабе Яге» — данный вопрос бы не стоял. Баба Яга, она же Великая Мать, она же жена Велеса-Волоха, хранитель рубежа между миром живых и миром мертвых. И вполне вероятно, что огни, зажженные ею, охраняют микрокосм от вторжений. А тот туман, о котором эта Селестина упоминала…

— Она не баба Яга, не проводи земные аналогии, — с нажимом произнесла Аурора. — Болотные испарения с наркотическим эффектом, возможно. Самогипноз. Какие-либо цветущие ночные растения… Благовонными дымами часто пользовались древние, чтобы погрузиться в транс. Да и не очень благовонными, сернистыми парами, к примеру.

Обернулась к разведчикам.

— Вы высылали нам образцы анализов собранных Селестиной трав, Люб.

Врач подошел и кивнул.

— Среди них имеются аналоги аконита и белены.

— Вообще-то там состав слишком сложен для полевого анализатора, — возразил Люб осторожно. — Мне нужен базовый корабельный.

— И тем не менее! — Аурора сердито взмахнула рукой. — Я пойду в полной защите на этот глупый эксперимент. Чтобы проложить дорожку к более глубокому сотрудничеству, к доверию. И чтобы доказать вам, Фенхель, насколько вы ошибаетесь. «Entia non sunt multiplicanda praeter necessitatem». Бритву Оккама ещеникто не отменял.

— Это может быть опасно, Бьяника, — возразил антрополог. — Селестина лучше знакома со здешними реалиями. Возможно, ее объяснение о богах и не лезет ни в какие ворота, но ведь когда-то и молнию объясняли действиями Зевса, Перуна или пророка Илии. А электрический разряд оставался опасным помимо достоверности этих объяснений. В конце концов, мой долг — взять исследовательскую миссию на себя, — Фенхель облизнулся, поглядывая на огромную позеленевшую берцовую кость, воткнутую в щель между заостренными бревнами. — И вообще, «не выходите на вересковые пустоши ночью, когда силы зла властвуют безраздельно», — процитировал он.

— «На торфяные болота». Ступай уже, — усмехнулась начальница. Подошла к Селестине, присела напротив, чтобы оказаться глаза в глаза: — Я не боюсь. Я принимаю твои условия.

Глава 16

Едва официальная часть завершилась, антрополог взял Селестину в оборот, а потом с ее разрешения ушел в землянку «поработать с материальным бытом аборигенов», и до вечера его не видели. Аурора связалась с Сордом, замещающим ее на «Твиллеге»:

— Я здесь еще задержусь на сутки-двое. Держи последнюю запись, выжми из нее все, что можешь. Еще к моему возвращению подготовь наконец семантический анализ местного языка и синхронизацию переводов. А то раз переводят как «жрица», второй — как «служанка старых богов», а есть и вовсе экзотические варианты: «прядущая звездный свет», «берегиня», «зажигающая огни». Я заплутала в их контекстных синонимах. С Триллом, между прочим, было то же самое, — заметила она ядовито. — То он «епископ», то «архижрец», спасибо, что хоть не Римский папа.

— А они могли, — хмыкнул Изоил и отключился.

После обеда все, кроме Фенхеля, отправились на болото собрать образцы местной флоры и фауны — для биолога здесь оказался истинный рай, для аптекаря и специалиста по народной медицине, к которым относил себя Люб — тем более. Риндир больше внимания отдал обследованию территории, обозначению на карте трясин, звериных троп, гатей. Он же выбрал для ночного похода безопасную сухую тропу и обставил ее сигнальными вешками. Приемник бронекостюма принимал такой сигнал и автоматически исключал возможность выхода с размеченной территории.

Закат был багровым, дымным, что обещало ветреную и, возможно, ненастную ночь.

— Кибер пойдет за вами следом, — сердито втолковывал Риндир. У него был повод сердиться. Штурман и врач поочередно и вместе пытались настоять, чтобы Аурора отказалась от эксперимента, и не преуспели. Уговорить Селестину уступить не получилось тоже. Нашла коса на камень, как говорится. — Обеспечит телеметрию. Будет страховать и вытащит при малейшей опасности или недомогании.

— Никаких киберов. Вы лично меня подстрахуете. И не надо на меня так смотреть, — ворчливо высказалась Аурора. — Отойду от ограды на пятнадцать метров и вернусь. Осознанно двигаться навстречу опасности безопаснее, чем налететь на нее вслепую. Если опасность там вообще есть.

Она скептически поджала губы.

— «…если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю», — скороговоркой пробормотал антрополог, объявляясь рядом.

— Что вы, Фенхель, — сказала Бьяника с брезгливой миной на лице. — Какие персты? Какие ребра? Я потребовала доказательств существования поминаемых жрицей старых богов — я намереваюсь их получить. Или наоборот. Вполне осознанное действие, а не детские игры в верю не верю.

— Давайте все же кибера пошлем, — басовито прогудел Люб. — Пусть возьмет ночные пробы земли и воздуха, соберет гербарий, отловит ночных мотыльков: вполне вероятно, что они воздействуют на мозг жертвы инфразвуком, как на Земле «Мертвая голова», и все упирается в интенсивность сигнала…

— Огни обычно привлекают насекомых, а не отпугивают, — Фенхель прихлопнул особливо настырного комара.

— А сгоревшие тушки ничего и не излучают, — отрезал врач.

Аурора оборвала теоретический спор:

— В двадцать один семнадцать по местному времени всем быть на исходной.

В этот раз неторопливо, без спешки Селестина зажигала в черепах огни. Антрополог взялся ей помогать. Весь день он пребывал на седьмом небе от счастья: одно дело историческая и компьютерная реконструкция, и совсем другое — стать сопричастным древнему быту на деле. Но поделиться радостью было не с кем.

Мало того, Фенхеля с его непоседливой натурой оставляли внутри ограды, дублером ИИ: управлять следящими дронами и вести запись эксперимента.

В назначенное время все, кроме Фенхеля, собрались у пролома в ограде. Селестина держалась чуть в стороне, поглядывая, как тучи все гуще застилают небо над болотом. И, как поделился с Риндиром мыслью Люб, не иначе как сама в этом участвуя. Нёйд не плевала в сторону, не крутилась волчком, не делала вид, будто заметает тучи метлой, но от нее словно тянулись в воздухе вибрирующие течения.

— Прорвемся, — Риндир пристегнул Аурору страховочной нитью к поясу и стал еще раз параллельно с ней дотошно проверять защитные системы бронекостюма.

— Как договаривались: до крайней вешки и обратно. Ровные ритмичные движения. На глаза в кустах не отвлекаемся, в бой не рвемся. При тревоге бежим к периметру. Все, что крупнее кролика, кибер отожмет силовым полем и зачистит парализатором. Утром принесем зверушкам извинения.

— Хватит уже! — обозлилась Аурора. — Не привлеку я зверушек ни видом, ни запахом. От бронекостюма искусственным веет на версту, не захочет даже совсем ненормальный на зуб его пробовать. Излучения гасит, силу увеличивает. Я в полной безопасности. Стойте на месте и ждите триумфального возвращения.