Бронеходчики. Гренада моя - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 2

Кстати. Пора двигаться. Пауки, как по простому называли семейство многоногих боевых машин, уже практически у бруствера, и своим огнем загнали солдат мятежников на дно траншей. Не всех. Справа опять заговорил умолкший было пулемет. Башня одной из «Сорок» с крупнокалиберным пулеметом довернула в нужном направлении. Ду-ду-думкнула короткая очередь на три патрона.

Однозначно, башнер дока в своем деле. Григорий краем глаза приметил, рядом амбразурой два фонтанчика земли и брызнувшую щепу от окаймляющего ее бревна. Пуля влетела вовнутрь. Без вариантов. Калибр в четырнадцать с половиной миллиметров такой преградой не остановить. Если же случилось попадание в тело, то энергии там более чем достаточно, чтобы отрывать к ляду конечности или разорвать тело в клочья. Доводилось Григорию видеть таких бедолаг. Не смотри, что ему только двадцать. Успел повоевать.

Пока достиг окопов, десант уже покинул броню, и под прикрытием двух «Сорок» двинулся в стороны, подчищая траншеи от противника. Хм. Думал показалось, что цепь стрелков редкая. Ан нет. И впрямь позиции полупустые. А еще, один из убитых вроде как прикован. Да нет, конечно же показалось. Рассматривать некогда, перешагнул через траншею и пошел дальше вверх по склону.

Глянул в триплексы заднего обзора. Ага. А вон и атакующие цепи остальной бригады. Решили воспользоваться тем, что позиции уже практически зачищены. От того изначально в атаку и отправили только одну роту. Незачем лишний раз рисковать, коль скоро можно обойтись без потерь. Хм. Это пожалуй для интербригад определяющее. Добровольцы сюда приехали, чтобы сражаться за свободу, равенство и братство, а не ради героической гибели.

С другой стороны, воевать заваливая противника пушеным мясом, тактика не из лучших. После Великой и гражданской войн в армии Российской империи серьезно так пересмотрели концепцию ведения боевых действий. Как там у Вольтера – Господь помогает не большим батальонам, а тем кто лучше стреляет? Вот именно этого и придерживается император Алексей Второй. Но все же до маразма не доводят и посылать солдатиков в атаку не стесняются. Стараются не заступать за определенную грань, это да. Хотя-а, поди еще разбери, где она проходит.

До гребня добрался одновременно с «Громобоями». Те сразу же двинулись в стороны, подчищая возможных защитников. Хм. Если те им встретятся. Пока же, шестиногие машины просто двигались вперед, проверяя захваченные позиции. Интересно, так оно и должно быть, или он что-то не понимает.

Плевать. Первая линия обороны взята, и как следствие, план командования, каким бы странным он ни казался Григорию, осуществлялся пока без сучка и задоринки. Сейчас части тринадцатой интербригады закрепятся на гребне. Подтянутся корректировщики. Установят связь с батареями. И начнется вторая фаза.

Франкисты вдумчиво подошли к обороне Сигуэсты. Признаться, так себе городок. Небольшой, с узкими кривыми улицами и населением меньше пяти тысяч. Никакого промышленного производства. Разве только в здешних теснинах невысоких гор проходит железная дорога, ведущая прямиком на Сарагосу.

Именно туда были переброшены части итальянского экспедиционного корпуса, после поражения под Гвадалахарой. Франкисты и итальянские интервенты теперь планировали сокрушить Восточный фронт республиканцев, полностью овладев Арагоном и Каталонией.

Укрепрайон же у Сигуэнсы запирал железную дорогу. Случись республиканцам прорваться на этом участке и они не просто получили бы возможность для удара в тыл итальянцам, но и окружить значительные его части. Как результат, франкисты были бы вынуждены оставить удерживаемую ими половину Арагона. А это уже меньше сотни километров до страны Басков, где продолжают держаться Республиканцы, образовав Северный фронт.

Словом, националисты недаром вгрызались в эти горы. И взятие первой линии обороны пока еще ни о чем не говорило. В качестве второй выступает отдельно стоящая гора Одинокая [2], на склонах которой расположился мощный укрепрайон. Да, там в основе своей полевые и деревоземляные укрепления. Но выполнено все с тщанием, какового в первой линии не наблюдается. Гарнизон может вести боевые действия находясь в полном окружении. Пушек и минометов хватает. Вот так в одночасье этот орешек не разгрызешь. А пока будешь разбираться, противник успеет что-нибудь удумать.

По замыслу командования республиканцев, после захвата линии обороны и выдвижения корректировщиков, на одинокую должен был обрушиться огонь осадной артиллерии. А это не только стотридцати и стапятидесятимиллиметровые орудия бронепоездов «Республиканец» и «Интернационалист», но и двухсоттрехмиллиметровые «Мадрида» и «Гвадалахары».

Девять восьмидюймовых орудий предназначались для недостроенного крейсера, и пылились на складах адмиралтейства. Их извлекли на свет божий, установили на усиленные железнодорожные платформы. Работы велись круглосуточно целый месяц и в строжайшей тайне. Два новых бронепоезда прибыли только за сутки до начала операции.

Несмотря на ограниченность сектора, вдоль железнодорожного полотна и дополнительные упоры платформ, орудия могли вести огонь только поочередно. Но с другой стороны, со скорострельностью двух выстрелов за три минуты и весомым морским калибром, это было некритично. При работе обоих бронепоездов, непрерывный обстрел позиций огромными чемоданами был гарантирован. Оставалось только обеспечить наведение этих монстров, и они попросту сметут все, что окажется не только на их пути, но и рядом.

Как только начнется обстрел Одинокой, в прорыв введут сразу несколько интербригад, уже сконцентрированных в районах сосредоточения близ линии фронта. Затем захват горы, развитие наступления на Сигуэнсу и окончательный прорыв фронта с фланговыми ударами, котлами и продвижением на восток, к Сарагосе. Как следствие обрушение фронта националистов, разгром их значительных сил, освобождение обширной области Испании.

Это поднимет несколько подмоченный авторитет левых партий. А главное продемонстрирует Франции возможности Народного фронта, где они лидировали. Что ни говори, а коммунисты, анархисты, эсеры и идиш с ними склонялись к сотрудничеству именно с французами, а не с русскими.

Разумеется, Григорию была известна только часть задуманного. Мало того, даже то, что ему было положено знать, для четкого выполнения задания, ему довели непосредственно после поднятия по тревоге. С капитаном Ермиловым они были знакомы и раньше, все же служили в одном батальоне. Но о том, что им предстоит действовать вместе, узнали за пару часов до начала, когда весь батальон погрузившись на тралы укатил на юг, а они двинулись своим ходом к линии фронта.

Ничего удивительного, учитывая то простое обстоятельство, что они для интернационалистов золотопогонники и слуги самодержавия. Вот никому не интересно, что от самодержца в русском императоре сегодня осталось не так уж и много. Царь на престоле, революцию задушили и этим все сказано. Но и обойтись без русских офицеров не получалось. Подавляющее большинство испанских военных специалистов, кроме летчиков и моряков, ушли к Франко.

Непосредственно на гребень Азаров выходить не стал. Предпочел остановиться не доходя. Так, чтобы над урезом возвышался только выдвинутый перископ. Расстояние до Одинокой более двух километров и никакой бронебойке не управиться даже с противопульной броней «Сорок». Но для фугасов калибра в полтораста миллиметров это не имеет значения. Такой снаряд взорвавшийся даже в непосредственной близости от «Крестоносца» способен доставить массу проблем.

И между прочим, пока еще ничего не закончилось. Едва только франкисты осознают, что на гребне обосновались республиканцы, как позиции начнет обрабатывать их артиллерия. Хорошо еще хоть бронепоезд «Кастилия» с его шестью стапятидесятимиллиметровыми орудиями сейчас не в городе. Во всяком случае, именно такие сведения поступили от разведки.

Правда, батарея на горе Одинокой не уступит. Но во-первых, шесть орудий, это не двенадцать. А во-вторых, их очень быстро заставят замолчать «Мадрид» и «Гвадалахара».