Чайный мастер и детектив (ЛП) - де Бодар Альетт. Страница 8
− Монастырь? − поинтересовалась по прибытии Дочь Теней.
Лун Чау покачала головой коротко ответила:
− Сестринство. − Странное и редкое слово. − Вот. Боюсь, вы не сможете материализоваться внутри.
Это была карта лабиринта из коридоров и комнат с единственной точкой на месте назначения.
− Скажите мне кое-что, − произнесла Дочь Теней.
Лун Чау подняла бровь.
− Вас допрашивала милиция. Почему?
Лун Чау не шелохнулась.
− Вы разнюхивали.
− Вы то же делали в отношении меня.
Лун Чау покачала головой.
− Я вывела дедуктивным путем из доступной информации. Это не одно и то же.
− Почему? − упрямо спросила Дочь Теней.
− Попробуйте вывести логически, − ответила Лун Чау, заходя внутрь. Её тон ясно подразумевал: она не думает, что Дочери Теней это удастся.
Сама напросилась. Дочь Теней ей покажет.
Она последовала за Лун Чау. У неё была карта на датчиках, она могла двигаться быстрее, чем Лун Чау, и тем не менее едва поспевала за ней. Коридоры были голыми, без украшений, хотя то здесь, то там монотонность нарушали картины или видео. Через приоткрытую дверь она мельком видела женские лица − от юных до очень старых, но ни у одной не было характерной гладкости после омоложения. Лица худые, почти на грани, за которой начинается измождение от голода. Сестринство, сказала Лун Чау. Определенно, необычное заведение.
Когда она пришла, Лун Чау уже сидела за столом, скрестив ноги, и беседовала с пожилой женщиной. Дочь Теней воспользовалась короткой передышкой, чтобы посмотреть это место в сети, и успела немного ознакомится с окружением к тому времени, когда женщина встала.
− Это бабушка Кюэ, − сказала Лун Чау. − Моя помощница Дочь Теней.
Бабушка Кюэ выглядела так, будто съела какую-то кислятину, хотя, без сомнения, настроение ей испортила Лун Чау. Бабушка улыбнулась Дочери Теней.
− Я слышала о вас.
− Мне доводилось общаться с вашим домом.
Дочь Теней просмотрела свои записи: она снабжала живущих здесь женщин смесями − не теми, которые помогают пересекать глубокие пространства на разумных кораблях, а более дешёвыми, притупляющими чувства, чтобы не испытывать страха, балансируя на краю вакуума. Она запустила в самом быстром темпе запись встреч. Единственным, что она смутно вспомнила, были сгорбленные, изнуренные женщины, которые придавали большое значение своевременной оплате.
Бабушка Кюэ не была ни сгорбленной, ни изнуренной.
Комната оказалась маленькой, и публичный оверлей был перегружен предметами. В отличие от жилища Капель-Камень-Точат здесь было трудно определить, какие объекты материальны, а какие нет. На первый взгляд это были различные обломки: искореженный металл, подернутый маслянистой радужной плёнкой, изменённый и сдавленный глубокими пространствами. Какая-то научная коллекция диковин, за которую не дадут и гроша.
На видном месте на комоде стояла открытая деревянная коробка с доской для маджонга. Внутри неё виднелся узор отполированных костяшек из кости животных. Странный, ужасно старомодный выбор, но при этом ненавязчивое заявление, что не всё здесь дешёвое. Рядом лежала маленькая деревянная шкатулка с вырезанной на ней эмблемой чайного мастера безмятежности − Нгуена Ван Ан Тама, как сообщили Дочери Теней её датчики, младшего мастера орбитальной станции, который не пользовался известностью и брал за свои услуги не слишком много.
Это была... не то чтобы благородная нищета, но близко к ней.
Бабушка Кюэ поймала её взгляд.
− Я подбираю предметы после аварий в глубоких пространствах. Для милых вещичек, которые учёные выставляют на банкетах и в поэтических клубах, чтобы произвести впечатление на друзей, всегда есть рынок сбыта.
− Не слишком стабильная работа, − холодно заметила Дочь Теней.
− Лучше, чем работать по кабальному контракту на семьи.
На лице Лун Чау не дрогнул ни один мускул.
− Возможно.
− Вы странная парочка, − сказала бабушка Кюэ. − Не знаю, чем мы можем помочь. И должны ли помогать.
− Она была из вашей общины, − напомнила Лун Чау.
− Она умерла. − Бабушка Кюэ говорила не так, как ожидала Дочь Теней. Ни горя, ни удивления. Только гнев. Похоже, Лун Чау не обратила на это внимания или же просто не придала значения. − Нам не нужны проблемы.
− А правосудие? − выражение лица Лун Чау оставалось невозмутимым. − Я могу оповестить магистрат. Уверена, там очень заинтересуются.
− Если вообще озаботятся явиться. − Бабушка Кюэ выпрямилась на стуле. − Вы же знаете, как много мы значим для орбитальных поселений.
На столе стояли две чашки чая. Бабушка махнула рукой, и появилась бесплотная третья для Дочери Теней.
− На вас держится весь Пояс, − медленно произнесла Дочь Теней. Она поднесла к губам чашку, отпила, ощутив мягкий травяной вкус − воспоминание о первой встрече с Каплями-Камень-Точат и вспыхнувшими тогда искрами; о бесконечных беседах с семьёй ночами напролёт обо всём, от результатов экзаменов младших потомков до беременностей, рождений и смертей. − На вас и других здешних женщинах.
«Дом пресной жизни» − свободное сестринство прислуги, женщин, которые, как и покойная Хай Ан, обслуживали орбитальные станции и поддерживали на них чистоту. Они принесли клятву быть семьёй друг для друга.
− Мы стоим дёшево. Нас легко заменить. − Бабушка Кюэ улыбнулась. − Но если выступаем как одно целое, всё несколько меняется.
− Значит, у вас есть враги, − заметила Лун Чау.
− Хо и другие семьи Внутренних станций? − Бабушка Кюэ фыркнула. − Вы ошибаетесь.
− Разве?
Бабушка Кюэ поставила свою чашку на стол.
− Я уже спрашивала, почему вас это волнует.
− Люблю решать задачи.
− Задача? Хай Ан была человеком, − резко возразила бабушка Кюэ.
− Знаю. − Лицо Лун Чау оставалось невозмутимым. − Поэтому она вам небезразлична, но вы не хотите, чтобы я занималась расследованием. Интересно.
Она сказала это так, будто Хай Ан была сложной статьёй в какой-то летописи.
− Почему у неё была тенекожа? Это дорогая инвестиция, учитывая среднее жалованье прислуги.
− Она чистила орбитальные станции снаружи, − сказала бабушка Кюэ. − И да, это дорого, но тенекожа − это страхование жизни. Новые рабочие дешевле хороших скафандров или ползающих подушек, поэтому семьи не всегда заботятся о своевременном ремонте или экипировке. Если что-то из того, что они дают, сломается и ты выпадешь в вакуум, то обрадуешься тенекоже.
− Понимаю. − Лун Чау покачала головой. − В глубоких пространствах она её не защитила.
− Там ничего не поможет. − Поднявшись, бабушка Кюэ поставила чашку на стол. − Можете осмотреть её комнату. Сомневаюсь, что вы найдете что-то полезное, но...
В дверях появилась юная девушка.
− Туйет вам покажет.
Комната Хай Ан оказалась маленькой и почти нежилой. Неудивительно, если все голограммы и картины были связаны с ней и после её смерти их убрали или выключили. Лун Чау немного постояла на коленях, глядя на маленькую тесную кровать. В воздухе висел слабый аромат сандала и благовоний, разложенных перед статуей Куан Ам.
− Я пропустила начало разговора, − сказала Дочь Теней.
− Там было мало полезного, − ответила Лун Чау. − Однако мне интересно, как она вам показалась.
Раздраконенная посетительницей, но это и так понятно.
− Компетентная. Опытный лидер. А вам она как?
− Опытный лидер. − Лун Чау повторила эти слова, будто катая на кончике языка. Ей не понравилась бабушка Кюэ − это совершенно очевидно. − Да. Любит держать всё под контролем, не так ли?
− Это же вы умеете читать людей.
− Я? − Лун Чау покачала головой.
− Со мной вам это удалось довольно легко.
− Вы Разум.
− С Разумами это по-другому?
− Конечно, − ответила Лун Чау.
− Легче? − Она не хотела говорить, но что-то в Лун Чау провоцировало на вызов. Возможно, простое знание, что она получит честный ответ, даже если он ей не понравится.