Маски. Иллюзия превращений - Медведева Алена Викторовна. Страница 32
– Спасибо.
Он странно посмотрел на меня и молча сел напротив. Подхватив одну лепешечку, стала есть, запивая зеленым питьем. Орино тоже ел и тоже молчал. Он был какой-то хмурый и периодически кидал на меня задумчивые взгляды. Стараясь не подавиться под ними, быстро все доела и решила вернуться к обозначенному ранее вопросу:
– Значит, из этого сосуда можно налить попить, – я указала на емкость на полке за его спиной, – а хлеб лежит в шкафу. Еще что у вас принято есть? И можно ли пить из других сосудов?
Сразу почувствовала, что он напрягся. Рука с кружкой сжалась, заставив меня насторожиться. Может быть, зря я про остальные сосуды спросила? Выждав немного, он все же ответил:
– Пить можно из любого корала, но не все покажется приятным на вкус. Предварительно надо пробовать. А другую еду завтра принесу. – Отвечая, он отвел взгляд.
Вот в чем тут проблема?
– Орино, если вам моя помощь потребуется, вы говорите. Если за едой надо куда-то недалеко и по суше сходить, то можете это поручить мне. Ну и еще мало ли чем помочь по хозяйству надо. Если что – говорите, я готова, – самым бодрым тоном говорила я.
Надо же как-то налаживать конструктивное сожительство. Все эмоции и переживания удавим в зародыше, чувства возьмем в кулак и… будем жить дальше. А то кто из нас в отпуск отдохнуть приехал? Верлианец мне не ответил, просто перевел взгляд на свою кружку и принялся внимательно изучать ее дно. Не дождавшись от него вразумительного ответа, решила, что люди мы не гордые, если что, и сами сообразим. Вот прогуляюсь, осмотрюсь (раз здесь никого нет, то и не страшно), а вернусь и прикину, куда можно «руки приложить». Пыль протру, обед организую – не все же ему на стол собирать. Опять же как они с грязной посудой поступают, надо разобраться. Наметив план действий, решила подстраховаться:
– А гулять тут можно? Никаких растений или животных опасных нет?
– Я провожу, – тут же предложил верлианец.
– Нет, нет! – ужаснулась я: совсем из-за меня никакого отдыха у бедного! – Если тут не опасно, то я бы хотела одна. Ничего сверхъестественного – посижу, посмотрю на море, на солнце. Вы не беспокойтесь из-за меня.
И, решив больше ему не докучать, поднялась и, поблагодарив за завтрак, отправилась в спальню. Возьму полотенце, чтобы было на чем устроиться на берегу, и вперед – на прогулку!
Глава 17
Регина
Выскочив на улицу с ощущением небывалой легкости, огляделась вокруг. Сказка! На чем бы ни задержался взгляд – на бескрайнем океане, на цветущей разномастной флоре, на безоблачном глубоком небе, даже на почве под ногами, – все буквально пульсировало жизнью, дышало неудержимой естественностью, изумляло истинной красотой. Все прочее отошло на второй план, сейчас, распахнув душу, я впитывала в себя окружающий мир, понимая, что это останется со мной до конца, этого никто уже не сможет лишить меня. Я видела жизнь, я познала истину…
Ноги сами понесли меня вперед, к океану. Безумно, непередаваемо, невероятно потрясающее зрелище. И когда-то на Земле тоже было такое… Сколько воды! Ее казалось так много, что никто и никогда не представил бы, что придет время, когда ее не будет вовсе.
Расстелив полотенце на каменистой поверхности, уселась на него и, поджав ноги, уставилась на воду. Отсюда, с безопасного расстояния, она казалась умиротворяюще спокойной, ласково безопасной и освежающе манящей. У меня даже мелькнула мысль подойти ближе, но я, резко опомнившись, решила, что это неблагоразумно.
– Тебе нравится? – Почему-то я даже не удивилась прозвучавшему вопросу. Было какое-то подспудное ощущение, что он придет следом.
– Безумно, – прошептала в ответ.
Орино присел рядом, вытянув одну ногу вперед и согнув вторую в колене. Скосив на него глаза, заметила, что он, откинувшись назад и опираясь на локти, тоже задумчиво уставился в бескрайнюю даль океана. Так мы просидели минут пятнадцать молча.
– Я тоже люблю отсюда наблюдать за океаном, – неожиданно поделился со мной верлианец. – Если смотреть снаружи, он кажется таким незыблемым, спокойным. Но при этом я знаю о том, что внутри, там, под этим небесным зеркалом, жизнь бьет ключом.
– Тебе повезло, – неожиданно испытав прилив зависти, сказала я, сама не заметив, как снова перешла на «ты», – тебе дано было пожить в двух мирах. Наверное, это какая-то высшая компенсация. Ведь во Вселенной есть те, кто лишен всего…
Орино молчал. И я чувствовала, что это было какое-то грустное молчание.
– Ты судишь поверхностно, не зная истинной ситуации, не понимая сути вещей. Но могу заверить тебя, что в гармонии с собой я находился только тогда, когда не думал о втором мире, – неожиданно признался он. И тут же сменил тему: – Хочешь завтра слетать в подводный город?
Он повернулся ко мне лицом, и я, удивленная неожиданным предложением, встретилась с ним взглядом. Всего на мгновение, но успела заметить там странное выражение. Надежда? Но почти сразу оно исчезло, сменившись насмешливым вопросом. Ведь знает, что невозможно устоять против такого предложения! Как невозможно было отказаться от полета на Верлинею. Как невозможно было противостоять его напору сегодня ночью…
Я задумалась, чувствуя, что он все так же всматривается в мое лицо, наверняка читая на нем все мои мысли. Получается, в очередной раз пойду у него на поводу, снова поддамся на искушающее предложение? Предложение, от которого именно я не в силах отказаться. А может быть, стоит преподнести ему урок? Взять и наступить на горло своему желанию и… отказаться? Ведь иначе все снова вернется к первоначальному состоянию. Я снова стану восторженной и на все ради него согласной. И совсем смирюсь с тем, что со мной вообще не считаются, потому что знают – при любом возникшем напряжении достаточно помахать перед моим носом очередным необычайно заманчивым предложением, и я… готова. Что бы ни было между нами, это все же какое-то взаимодействие, какие-то взаимоотношения, и очень бы хотелось ощущать себя хотя бы иногда равноправным партнером. А пока получалось… Русалка получалась, в общем.
– А какие они, подводные города? – решила я осторожно разведать что-то, в надежде, что это натолкнет меня на верное решение. Потому что в подводный город очень хотелось, но и отступать от собственного решения об отстраненной самостоятельности я не желала.
Орино еще несколько секунд сверлил меня взглядом, после, пожав плечами, усмехнулся:
– Это надо видеть. Как можно рассказать?.. Мы отличаемся от вас, у нас другой мир, другая цивилизация, другое… Да все почти.
– Да уж, – согласилась я, – одни детки там, на песчаной насыпи, чего стоят! Просто волшебство какое-то, как в сказке.
– Это для тебя необычно, для нас же вполне нормально и естественно. Это был выводок, отправленный на прогулку. Такое можно встретить на каждом шагу, – просто пояснил верлианец.
– А те, кто был рядом, взрослые? Охрана?
– В каком-то смысле можно и так сказать. Это те мужчины, что принимали участие в нерасте верлианки, которая наметала икру с этими мальками, – и на этот вопрос он ответил. – Хотя там, наверное, был не один выводок. Скорее всего, собрали мальков из трех или даже четырех выводков.
Я поразилась:
– Это сколько же тогда их рождается?
– Вылупляется. Мальки появляются из оплодотворенной икры, – поправил меня Орино. – И, к сожалению, выживает их гораздо, гораздо меньше первоначального количества икринок. Какие-то изначально нежизнеспособны еще на стадии икры, особенно если ее некачественно или недостаточно оплодотворили, много погибает в процессе давки после массового вылупливания, и еще потом по разным причинам гибнут на стадии головастиков. Отличным результатом считается, если до половозрелого состояния доживет процентов двадцать. Это наш вариант естественного отбора. Причем из этих двадцати женщин процента четыре.
От любопытства забыв обо всем, я уже не сводила с лица Орино изумленных глаз:
– А нераст – это как раз оплодотворение? – осторожненько, опасаясь напороться на культурный фактор, уточнила я. – И им занимаются сразу несколько мужчин? Одновременно?! Это как?!
Верлианец явно не видел в ситуации ничего такого, что бы оправдывало мое изумление.
– Да. Икры же немало, а если мечущая сильная, то очень и очень немало. Тут биологического материала