Академия пяти стихий. Возрождение - Матлак Ирина. Страница 28

Ника не додумала, вернувшись взглядом к угловому столику. Почему-то сидящий за ним мужчина заставил насторожиться. Она не знала, с чего вдруг заострила на нем внимание, но интуиция пересиливала логику. Воспользоваться эмпатией Ника не могла из-за того, что в помещении находилось слишком много народа, а человек сидел в другом конце зала. В какой-то момент ей показалось, что взгляд незнакомца направлен на нее.

Нике стало не по себе.

— Соскучилась? — внезапно раздалось рядом, и от неожиданности она вскрикнула.

— Что, я такой страшный? — Грэм сел за стол и недовольно посмотрел на остывший ужин. — Почему не поела?

— Вас ждала… — рассеянно проговорила Ника.

Она обратила взгляд на лорда, а после, когда вновь обернулась в сторону дальнего столика, человека в плаще там уже не было.

Пока Ника собиралась с мыслями, Грэм подозвал официанта и велел ему заменить еду на горячую. Тот беспрекословно выполнил просьбу, и уже вскоре перед ними поставили дымящиеся ароматные стейки.

Решив, что просто перенервничала, Ника выбросила посторонние мысли из головы и с аппетитом приступила к ужину. Готовили в кафе отменно, но она считала, что со стряпней госпожи Лили никогда не сможет сравниться даже самое изысканное блюдо.

Спустя несколько минут официант принес бутылку красного вина, которое до этого успел заказать лорд Грэм.

Ника не смогла сдержаться от улыбки:

— Вы в этом уверены?

— Адептка Зорина, я, кажется, говорил, что нормальной девушке положено радоваться обновкам, благодарить и не трепать нервы. — Лорд с невозмутимым видом отрезал кусок стейка.

— Значит, я ненормальная, — не стирая с лица улыбки, ответила Ника. — А трепать вам нервы уже становится моим хобби.

Вино они все-таки выпили. Оно было дорогим и невероятно вкусным, сделанным в Порстонии, где находились лучшие виноградные плантации. Полусладкое, немного терпкое, с богатым букетом и насыщенным послевкусием, вино являлось просто мечтой гурмана.

— Чем была вызвана утренняя вспышка? — спросила Ника, сделав небольшой глоток.

Грэм отложил столовые приборы и страдальчески закатил глаза:

— Ты решила убить этот вечер окончательно?

— Ну а все-таки? — продолжила допытываться она.

— Произошел сильный магический всплеск, — нехотя пояснил Грэм. — Волна пришла со стороны Триальской империи, а если быть точнее, зародилась в горах Солин. И да, предотвращая следующий вопрос, говорю сразу — это связано с пробуждением… дракона, если мы правы в этом отношении. Накопленная им магия достигла определенной фазы, и произошел разрыв пространства. Сейчас маги, занимающиеся предсказанием погоды, пытаются определить, когда эта сила достигнет апогея.

— А…

— Давай просто поужинаем. — Голос Грэма звучал спокойно и серьезно. — Не для того я на один вечер выбрался из академии, чтобы снова обсуждать насущные проблемы.

Ника спорить не стала. Она прекрасно понимала желание лорда хотя бы на некоторое время отвлечься и забыть о делах.

В кафе играла приятная музыка, приглушенно горели светильники, создающие уютную обстановку. За окном тихо падал снег, и оттого, что там — на улице было темно и холодно, кафе казалось маленьким теплым островком, надежно скрытым от всего внешнего мира.

— В Дагории существуют какие-нибудь зимние праздники? — полюбопытствовала Ника, желая поддержать разговор.

— Зимнее солнцестояние и День пяти стихий, — ответил лорд. — В Агавийском королевстве больше внимания уделяют второму. На улицах проходят парадные шествия, маги устраивают зрелищное шоу, люди пекут имбирные вафли. А в твоем мире?

— О, у нас выбор гораздо больше, — засмеялась Ника, чувствуя, что вино все-таки сыграло свою роль. — Большинство празднует Рождество и Новый год. А еще в моей стране есть Старый Новый год.

Кажется, эти слова произвели на Грэма большое впечатление. Он подался вперед и заинтересованно переспросил:

— Старый Новый?

— Старый Новый, — с улыбкой подтвердила Ника. — У нас принято наряжать елку, дарить подарки, пить шампанское и есть мандарины. Смотреть телевизор, где каждый Новый год крутят один и тот же фильм про судьбу и баню. Кстати, там один персонаж своим состоянием на вас похож… в прошлую неделю.

— Понятия не имею, что такое телевизор и фильм, — вкрадчиво проговорил Грэм, — но если ты еще раз напомнишь мне об этой дарховой неделе…

— Все, молчу! — клятвенно заверила Ника, настроение которой стремительно улучшалось.

Они обсуждали праздники и традиции, уклад жизни и даже систему образования. Разговор получался интересным и познавательным — настолько, что заботы окончательно отошли на второй план.

Когда время перевалило за десять и кафе должно было закрываться, Ника испытала разочарование. Уходить совершенно не хотелось, и было велико желание попросить Дрейка разрешить им задержаться чуть дольше.

— Давай потанцуем? — неожиданно предложил Грэм.

Посетителей в кафе уже не осталось, официанты убирали со столов посуду, но музыка по-прежнему играла.

Ника вложила руку в протянутую ладонь, и они вышли в центр зала. В этот момент мелодия сменилась, и зазвучало нечто похожее на джаз. Светильники горели совсем тускло, на стенах медленно покачивались тени, и пустой зал сейчас выглядел по-своему романтично.

Грэм притянул Нику совсем близко к себе. Она чувствовала исходящее от него тепло, ощущала уверенные руки на талии. Глаза, всегда такие манящие, сейчас находились совсем рядом. Казалось, стоит податься вперед — и растворишься, упадешь в ту бездну, которая давно пленила своей глубиной.

Пара медленно двигалась под чувственную музыку, растворяясь в полумраке кафе. Куда-то исчезли официанты, стих посторонний шум. Этот момент повторял тот, что был в магазине, когда взгляды пересеклись в отражении зеркала.

Ника ощущала, как с каждой секундой тает все больше и больше. Все мысли выветрились, уступив место внезапно обострившимся чувствам.

Нравился ли он ей? Да, нравился. Со всеми противоречивостями, недостатками и взрывным характером.

Нравилась ли она ему? Да, нравилась. Со всеми особенностями, упрямством и умением достигать своей цели.

Дыхание смешивалось, движения уводили в другую реальность, заставляя забывать о времени и о том, где они находятся. Они не говорили, потому что слова стали бы лишними. Миг принадлежал только им, а все остальное осталось где-то далеко, за пределами этого зала.

Раздался звон бьющейся посуды.