Мурена - Кузьмин Сергей Трофимович. Страница 4
Раздалась команда:
– Смирно! – это командир прибыл на лодку.
Старший помощник встретил у сходни, доложил о полной готовности и порядке, исправности всех систем и механизмов, отсутствии больных и происшествий.
– Вольно! – Никифоров поприветствовал офицеров и прошел к себе в каюту.
Вскоре на «Мурену» прибыл курьер из штаба флота с секретным кейсом. Отдал честь и в присутствии замполита передал залитый сургучом пакет. Командир, потом замполит расписались в бумагах, и курьер ушел на верхнюю палубу. Вскрыли пакет. Внутри находился еще один запечатанный конверт и боевой приказ:
«Сегодня к 17.00 подойти к транспорту «Таймыр». Выполнить загрузку шахт правого и левого борта крылатыми ракетами «Тангарра С». В 08.00 следующего дня с позиции 07, начать выдвижение в Северную Атлантику. В районе Шпицбергена поворот строго на зюйд. В режиме радиомолчания двигаться в Южную Атлантику.
К 27 мая прибыть в квадрат № 269. Послать сигнал и ждать в течение четырех часов. После получения ответа исполнить приказ, изложенный в следующем конверте.»
В дополнительном пакете прилагались координаты, инструкции и шифровальные коды. Командир по громкой связи вызвал старпома.
– Андрей Семенович срочно собирайте командный состав в кают-компании. Будет объявлен приказ.
Офицеры переглянулись между собой.
– К походу готовы? Иван Ильич?
– Так точно, товарищ командир!
– Андрей?
– Лодка в порядке, личный состав здоров, – старший помощник вяло пожал плечами. – Разрешите выполнять?
– Идите!
Капитан третьего ранга вышел.
– Что это с ним? Опять с женой скандал? – Сергей смотрел в глаза замполита.
– Ну, конечно! Горячий, молодой, ревнивый.
– Ты Иван Ильич повлияй, проведи беседу, ведь все у них хорошо. Людмила человек прекрасный. Зачем себя изводить?
– Поговорю непременно!.. – замполит улыбнулся в усы.
На борт поднялись инженеры-ракетчики. Оставили вещи в лазарете и вместе со всеми прошли в офицерскую кают-компанию. Никифоров зачитал боевой приказ, пояснил задачи. Командиры боевых частей доложили о готовности корабля к походу.
Выступил замполит. Напомнил о неукоснительном выполнении воинского долга. Объявил об ответственности перед правительством, коммунистической партией и советским народом. Вкратце поведал о политической обстановке в мире, умыслах американской военщины и их ближайших сателлитов, стран-участников НАТО.
Спустя два часа, на малом ходу подошли к стоящему на якорях «Таймыру». Специалисты немедленно вскрыли контейнеры, долго, тщательно осматривали ракетные системы, искали повреждения. Затем открыли чемоданчики, подключили к каждой ракете электронные приборы. Внимательно тестировали и, только убедившись, что все в порядке, дали разрешение на погрузку в шахты, где ракеты и были поставлены на боевой взвод.
Командир отпустил мичманов и офицеров к семьям в поселке, приказав всем завтра в 06.00 быть на лодке. Вызвал старшего помощника:
– Андрей, ты давай в Видяево, в ноль часов сменишь меня.
– Езжай ты, Серега, я не хочу с ней видеться…
– Оставь свою глупую ревнивость, не мотай нервы! – командир не на шутку разозлился. – А сына тоже видеть не хочешь? Все Андрей, без возражений! Сменишь меня в ноль часов.
Командир направился в штурманскую рубку, отдав приказание вахтенному офицеру не беспокоить без надобности. Следовало целиком рассчитать и проложить боевой курс в заданный квадрат, тщательно просмотреть карты океанских глубин и течений.
Командир штурманской боевой части, капитан второго ранга Валентин Громов, давний друг и однокурсник Никифорова, имел большой опыт подводного плавания, заслуженно считаясь лучшим навигатором флота. Давно готов быть командиром атомохода. Со спокойным веселым характером он всегда был душой офицерской компании. По службе требовательный интеллектуал, и своих подчиненных заставлял тщательно учиться специальности, был уверен в своих матросах как в самом себе.
Двое детей, жена Ирина, приятная гостеприимная хозяйка. Нередко дружной компанией собирались у них дома. Всегда ждал хороший стол, отличное настроение, интересное общение. Засиживались до самого утра.
– Ну, Валентин, по местам стоять, с якорей сниматься? – командир шутил…
Дружно уселись за прокладочный стол и, забыв обо всем на свете, с головой погрузились в морские навигационные карты.
Капитан третьего ранга Сергеев сидел на кухне в состоянии тоскливого мрачного отупения. Хватанул стакан водки, закусил какой-то ерундой…
Людмила смотрела телевизионную передачу. С ним, помня о вчерашней обиде, мириться не собиралась. Сын у себя в комнате делал уроки.
Андрей налил еще немного, выпил залпом. Тяжело вздохнув, поднялся. Тихо прошел в гостиную, опустился в кресло. Люся сидела на диване, элегантно поджав ноги и делая вид, что ее интересует только происходящее на экране. Долго, напряженно молчали. Наконец он хрипло выдавил:
– Я ухожу…
Она медленно повернула голову:
– Поход?
– Да… Вероятно надолго, – Андрей закинул ногу на ногу. – Отдохнешь от меня, – ухмыльнулся…
– Глупый ты!.. – она поднялась с дивана. – Идем, накормлю тебя.
Что-то дрогнуло у него внутри, горький ком застрял в горле. Подошел к ней, опустился на пол, уткнулся, как ребенок в эти родные колени.
– Прости, я уже совсем с ума сошел! Не могу без тебя!.. Люблю, безумно! Прости, прости…
– Андрей!.. – она взяла его голову в руки, твердо взглянула в глаза. – Как ты можешь так думать, как смеешь не доверять мне? Измотал и себя, и меня… глупо это все. Разве не знаешь, – я твоя, зачем унижаешь подозрениями?
Ей вдруг почудилось, что видит его последний раз. Сердце испуганно задрожало, заколотилось бешено. Обняла, прижала к груди, задышала тяжело… Безнадежное отчаяние и томящая безысходность накрывали пронзительной тревогой. Долго молчали, тихо сидя в темноте.
Наконец прошли на кухню, ужинать. Она смотрела, подперев руками подбородок, как он ест. Чувство жалости и опасности не отпускало. Много раз она провожала его, иногда уходил надолго, почти на полгода. Но такого отчаянного чувства обреченности никогда еще не возникало. Расстроившись, долго мыла и вытирала посуду. На глаза наворачивались слезы.
– Мне уже пора.
– Как? Так скоро?
– Нужно менять командира… – Андрей встал, обнял крепко. Людмила не выдержала, зарыдала в голос.
Прибежал сын Олег, все понял.
– Пап, ты уходишь? – подошел, прижался к отцу.
Сергей появился дома далеко за полночь. Ольга все знала. Позвонила Людмила и плача рассказала о предстоящем походе. Утешала ее, как только могла, ничего не помогало. Люся твердила, что они никогда больше не увидят своих мужей. С ней случился натуральный истерический приступ. Они сразу же пришли к ней, успокаивали, как могли, сами расстроились сильно.
Командир попытался стаканом водки усмирить возникшее тревожное чувство. Ольга на вид держалась спокойно. Людмиле дали снотворного, она притихла, лежала, уткнувшись в мокрую от слез подушку, горько всхлипывала. Сергей клялся и божился, что с лодкой все в порядке, вернутся скоро, через