Две розы - Гарвуд Джулия. Страница 20

– Тогда я была еще маленькая, – пояснила девушка. – Устраивание чаепитий было частью моего образования.

– И кто же вас обучал? – спросил Харрисон с улыбкой.

– Дуглас, – ответила она.

– Мы все делали это по очереди, – торопливо добавил Дуглас.

– Наверное, вас удивляет, отчего нас так интересует ваше мнение, – сказала девушка. – Обычно мы не расспрашиваем своих гостей, но вы человек образованный, светский и утонченный.

При этих словах Харрисон приподнял бровь.

– Но вы действительно утонченный человек, – с нажимом произнесла Мэри Роуз. – Это ясно по тому, как вы говорите и смотрите на жизнь. Сразу видно, что вы воспитывались в хорошей семье.

– Вы способны оценить хорошую работу, – сказал Дуглас, явно довольный тем, что присутствующие перестали говорить о чаепитиях. – Здешние жители вовсе не думают окружать себя красивыми вещами. И я их не виню. У них все силы уходят на добывание хлеба насущного.

– В Хаммонде народ потихоньку обтесывается, – заметил Трэвис. – Но здесь, в Блю-Белл, до этого еще далеко.

– Это потому, что здесь царит беззаконие, – заметил Кол. Присутствующие закивали.

– Интересно, мы кажемся вам такими, как наши соседи? – сказал Трэвис. – Дуглас прав. Никто из местных никогда даже не заглядывал в нашу библиотеку и, само собой, не просил дать им что-нибудь почитать.

– А вы прочли все книги, которые есть в вашей библиотеке? – спросил Харрисон.

– Разумеется, – промолвил Кол.

– Трэвис забыл упомянуть, что наши соседи в основном неграмотные, – добавила Мэри Роуз.

Харрисон кивнул и снова обратился к Трэвису:

– Итак, считаю ли я вас достойными своего внимания? Все зависит от вашего отношения к книгам, красивым вещам и прочему. Если вы заполнили весь дом дорогими вещами только ради того, чтобы произвести впечатление на других, то в этом случае вы, по моему мнению, таковыми не являетесь. Но вы ведь вовсе не к этому стремились, верно?

– А откуда вы знаете? – спросил Кол.

– Нетрудно догадаться, – ответил Харрисон. – Ясно, что рояль стоит в гостиной вовсе не для того, чтобы служить предметом зависти и восхищения. Вы приобрели его, чтобы обучить музыке вашу сестру, а это означает, что вы понимаете необходимость всестороннего развития. То, что вы прочитали все книги в вашей библиотеке – еще один красноречивый факт. Что же касается утонченности и культурного уровня, то я считаю, что вы, пожалуй, гораздо утонченнее, чем хотите казаться. Несомненно, все вы получили хорошее образование.

– В отличие от вас никто из нас не посещал университет, – заметил Дуглас. – Учеба в университете – не единственный путь к приобретению знаний. Есть и другие. Ученая степень далеко не всегда является гарантией образованности. Я сужу по некоторым своим коллегам.

– Вы пытаетесь нам льстить? – спросил Трэвис.

– Пожалуй.

Мэри Роуз вздохнула довольно громко, чтобы услышали все сидящие за столом. Харрисон улыбнулся, и она тут же ответила ему улыбкой.

– Рояль самое дорогое, что у меня есть, – сказала девушка. – А у вас было что-нибудь такое, с чем вам не хотелось бы расставаться?

– Книги, – ответил Харрисон.

– Я тоже неравнодушен к своим книгам, – сказал Адам, кивнув. – Похоже, мы с вами родственные души.

Харрисон обрадовался тому, что старший брат снова присоединился к общей беседе. Адам по-прежнему производил впечатление очень сдержанного человека. Макдональду хотелось разузнать о нем побольше, но он понимал, что делать это надо весьма осторожно.

– Я обратил внимание на то, что висит у вас в библиотеке, – заметил он.

– Что именно? – не понял Трэвис.

Харрисон уже собрался ответить, но его опередил Дуглас:

– Вы имеете в виду стихотворение?

– Да. Это одно из моих любимых стихотворений, – сказал Харрисон.

– Вы действительно его читали? – с вызовом произнес Кол. – Не знаю, в какой книге Адам его раскопал, но он несколько часов его переписывал и вставил в рамку. А внизу специально приписал, откуда он его взял, чтобы другие не думали, будто он автор.

– Конечно, я читал его, причем много раз. Пожалуй, теперь я помню его наизусть.

– Ну-ка давайте проверим, так ли это. Прочтите его вслух от начала до конца.

Харрисон решил не перечить, хотя затея Кола и показалась ему несколько ребяческой.

– Ни один человек не остров… – произнес он.

Макдональд запамятовал лишь одну строчку, которую ему подсказал Адам. По улыбке последнего можно было понять, что Харрисон произвел на него впечатление, и Макдональд подумал, что с Адамом у него больше общего, чем с кем-либо из остальных братьев Клэйборн.

Мэри Роуз улыбалась, словно учитель, гордый успехом своего ученика, Харрисон же чувствовал себя как последний идиот.

– Прекрасно, – сказала девушка. – А знаете, ведь Адам тоже играет на фортепьяно.

– Зачем ты ему об этом говоришь? – спросил Кол с таким видом, будто собирался задушить сестру собственными руками.

– Кол, мистер Харрисон – наш гость. Пожалуйста, не забывай об этом.

– Не смей указывать мне, Сидней. Девушка ахнула и прошептала:

– Ты просто невыносим.

Харрисон не понимал, что произошло. Ему было ясно лишь то, что Мэри Роуз взбешена поведением брата, и если бы взгляды могли убивать. Колу тут же пришел бы конец. Макдональд никак не мог сообразить, что именно вызвало ее гнев.

Снедаемый любопытством, он обратился за разъяснениями к Колу:

– Вы назвали свою сестру Сиднеем?

– Да, – буркнул Кол.

– Почему?

– Она нагло себя ведет.

– Вы так считаете?

– Послушайте, Харрисон, в наших краях задавать вопросы – опасное занятие. Вам следует помнить об этом.

Харрисон расхохотался.

– Над чем это вы смеетесь? – спросил обескураженно Кол.

– Над вами, – ответил Харрисон. – Вы уже целый час только и делаете, что задаете мне вопросы.

– В нашем доме, – заявил Кол с улыбкой, – играют по нашим правилам.

– Ты перестанешь наконец быть таким несносным? – вскочив, спросила Мэри Роуз.

Она приготовилась устроить Колу выволочку, но тут вмешался Адам. Наклонившись вперед, он посмотрел на нее, и Мэри Роуз немедленно уселась на свое место и замолчала. Затем Адам взглянул на Кола, и самый задиристый из братьев тоже без разговоров опустился на стул.

– Если вы не очень устали, Харрисон, расскажите что-нибудь о Шотландии, – сказал старший Клэйборн. – Мне не довелось побывать за границей, но я довольно много путешествовал с помощью своих книг.

– Ты хотел бы когда-нибудь съездить в Шотландию? – спросила Мэри Роуз.

– Разумеется, но прежде всего хотел бы навестить родину.

– А где ваша родина? – спросил Харрисон.

– В Африке. Вы наверняка обратили внимание на цвет моей кожи, – ответил Адам и подкупающе улыбнулся. Он говорил с Харрисоном совершенно откровенно.

– Вы родились в Африке? – не отставал Макдональд.

– Нет. Я родился на юге этой страны, в семье рабов, но как только я подрос, родители рассказали мне чудесные истории о своих предках и о тех африканских деревнях, в которых они сами появились на свет. Мне бы хотелось посетить их прежде, чем я умру.

– Если они еще сохранились, – вставил Кол.

– Да, – согласился Адам.

– Ты не поедешь в Африку, – сказал Дуглас. – Ты никогда никуда не ездишь.

– Я думаю, вам понравилась бы Шотландия, – предположил Харрисон, возвращаясь к теме, которую затронул Адам. – Эта долина очень напоминает некоторые уголки Шотландии.

– Расскажите о своем доме, – попросил Трэвис.

Выполняя его просьбу, Харрисон в течение следующих пяти или десяти минут говорил о земле, где он родился, о доме, в котором жил в детстве, и в конце концов завершил свою тираду словами:

– Кровать отца всегда стояла у самых окон, чтобы он мог наслаждаться открывающимся видом. Извините за несколько бессвязный рассказ, – произнес Макдональд после небольшой паузы. – О своем доме шотландский горец может говорить часами и утомит вас до смерти.