Двадцать последних вдохов - Эвелин Батлер. Страница 40

У меня взяли кровь, сделали МРТ головного мозга и что-то еще, чего я не знала. Я не понимала, что происходит, но все это наводило панику и страх. После всех процедур меня снова отвели к врачу.

- Скажите, Тиффани, вы чувствовали в последнее время раздражение, головные боли, головокружение, легкую потерю памяти?

- Да... Бывало. Что происходит?

- Не хочу вас пугать... Но... Кажется у вас ишемия головного мозга.

- Что... Что это?

- Это... Недостаток кислорода в мозгу. Видите ли, кислород недостаточно хорошо поступает в мозг и из-за этого происходят некоторые отклонения в нервной системе. Это также может быть из-за длительного приема наркотиков. Конечно, пока нельзя ничего утверждать, исследования покажут точно.

- И что делать в таком случае?

- Давайте обсудим это после результатов.

День рождения начался не самым лучшим образом. Мне захотелось, чтобы он скорее закончился. Я ждала результатов в невероятном напряжении. Я, конечно, ничего не знала об этой болезни, но звучит довольно жутко. Ожидание убивало. Прошло несколько часов. Наконец-то врач позвал меня обратно в кабинет. Его лицо выражало лишь какое-то волнение.

- Тиффани, присядьте, пожалуйста, - начал он. - Боюсь я оказался прав. У вас ишемия головного мозга.

- Что это значит?

- Это значит, что вам осталось жить меньше года. К сожалению эта та болезнь, которую вылечить невозможно. Ее можно лишь приостановить. Но в вашем случае осталось недолго.

- Хотите сказать, я умираю? - Ответ не нужен был. Я умирала. На глазах появились слезы, но они были от какого-то отчаяния. Мне оставалось лишь принять свою участь и ждать конца.

- Мне жаль. - Врач положил свою руку на мое плече и вышел. А я будто рассыпалась на миллион осколков.

Глава 17

Двадцать последних вдохов

Что бы вы чувствовали, если бы узнали, что умираете? Пустота. Вот, что покрывает каждую клеточку тела. Ты будто стоишь на краю бездонной пропасти и понимаешь, что падение неизбежно. Вот какого это. Ты понимаешь все ошибки, которые совершил, но не можешь исправить абсолютно ничего. Меня вернули домой, и как же было странно снова оказаться здесь. Все вещи были на своих местах. Дом будто замер. Это даже пугало. Каждый уголок остался нетронутым. Так мне показалось как только я вошла. Но зайдя в свою комнату, я увидела, что окно осталось незапертым. Я не могла его оставить. Кто-то был здесь и кажется я знала кто.

С утра мне позвонила психолог и попросила срочно приехать. Я не понимала зачем, но согласилась.

- Как вы себя чувствуете? - поинтересовалась она.

- А как вы бы себя чувствовали, зная, что умираете?

- Я... Могу задать пару вопросов? Мне нужно для протокола.

- Задавайте раз позвали.

- Вы помните, когда это началось? Можете вернуться в тот момент и описать его? Когда вы стали зависимы от наркотиков?

- Это началось тогда, когда я встретила Кая.

- Он соучастник убийства? - Я молчала. Мне не хотелось говорить об этом. - Вы можете мне рассказать. Мы не разглашаем информацию пациентов.

- Он... Помогал мне избавиться от тела.

- Насколько нам известно, Кай Сангстер продавал девушек в сексуальное рабство. Его разыскивает полиция. Вы что-то знаете о его местонахождении?

- Нет. Я не видела его больше года.

- Ну, а где вы виделись в последний раз?

- В Бергене. Это был апрель прошлого года.

- К нам поступила информация, что он снова в Копенгагене. Мы не исключаем, что здесь он из-за вас.

- Я больше не имею никакого отношения к Каю. Так что теперь это сугубо ваша проблема.

- Мы просто хотим, чтобы все было по справедливости.

- Кай - не моя забота. Он мне никто. Если он вам так нужен, сами и ищите. - Я встала и вышла. Кай здесь. Теперь сомнений не было. Это он заходил ко мне. Как же мне хотелось его увидеть. Но теперь это было невозможно. За мной точно следят, и если они увидят, что мы вместе, его заберут навсегда. Вся моя жизнь - борьба за выживание. И иногда я понимаю, что проигрываю. Я совершила много ошибок, но сейчас хочу сделать хоть раз что-то правильно. Это был серьезный и решительный шаг, поэтому я подумала, что стоит зайти к Эллисон. Единственное родное лицо, которое у меня осталось.

- Господи, Тиффани, - сказала она, кидаясь ко мне в объятия. - Где ты пропадала? Что произошло?

- Я умираю, Эллисон. - Как бы я ни старалась, но сдержать слёзы не удалось. Все это время у меня получалось, но сейчас, когда единственный родной человек рядом, они просто градом полились из глаз. Эллисон сразу обняла меня, и я почувствовала ее всхлипы от слез.

- Все будет хорошо, милая.

- Нет, не будет. Мне сказали, что я и года не протяну. Можно остаться сегодня с тобой?

- Конечно, оставайся.

- Где ты была все это время? Я очень волновалась. Думала ты уже не вернешься.

- Это долгая история. - Эллисон сделала нам чай и я рассказала ей все, что произошло. Было так приятно находится со знакомым человеком. У меня ведь больше никого не осталось. Прежде чем сделать то, что я решила, мне надо было разобраться с одним делом. Сегодня я решила остаться у Эллисон и немного почувствовать тепло и домашний уют. Ее дом был довольно большим и очень милым. Я бы осталась здесь навсегда. Мы поужинали, выпили чай, посмотрели фильм и поговорили обо всем о чем только можно поговорить. Мне стало невероятно хорошо. Так уютно и тепло, что на секунду я передумала воплощать свою идею в действие. Но с наступлением ночи я решилась.

Встав на рассвете, я взяла лист бумаги и оставила записку для Эллисон. Мне не хотелось, чтобы она волновалась. Затем, я написала письмо Каю. Может он никогда не прочтет его, но мне хотелось написать это. Как бы я ни злилась на него, он превратился в кого-то большего, чем просто незнакомца. Написав всё, я кинула письмо под его дверь и ушла, кинув прощальный взгляд.

Вот это место. Вот этот день. Вот это время, когда все вокруг стало бессмысленным и пустым. Я вспомнила как мы сидели с Каем на краю этого прекрасного обрыва и просто делали то, что хотели. А сейчас я стою здесь, в полной готовности прыгнуть. Волнение переполняло тело. Я вспомнила метод Эллисон, чтобы успокоиться и начала считать.

- Один, - шепотом произнесла я, стоя высоком краю над бушующей рекой. Слезы горели на щеках, будто пламя. Мне не хотелось жить, не хотелось больше смотреть на этот мир, на