Королевский подарок - Гарвуд Джулия. Страница 8

Ройс перестал улыбаться. Она не боится его! Это открытие его ошеломило. И с ним в мыслях вдруг возникло совершенно другое: она совсем рядом, протяни руку и схватишь. Боже, как просто перекинуть ее через плечо и уйти. Но это грех, она ведь сейчас под покровительством церкви. Однако сама эта мысль была не более греховна, чем желание, внезапно охватившее его, – желание обладать этой красавицей. Для тех мужчин, кто отдает предпочтение синеглазым нимфам, лучше Николя невозможно найти. Ройс сказал себе, что синеглазые нимфы его не интересуют, но тут же понял, что это не правда. Черт побери, на нее можно глядеть и не наглядеться до конца дней!

Губы ее притягивали и волновали, лишая спокойствия. Единственное, о чем он мог сейчас думать, – какие они на вкус. Но самообладание все-таки пришло ему на помощь. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и отвлечься. Вызывающее поведение приносит успех только при определенных обстоятельствах, но сейчас не тот случай. «Для нее было бы лучше испугаться, страх вызывает осторожность, – подумал он. – Николя уже успела проявить себя, пора бы признать поражение».

Ройс исполнился решимости дать ей понять, против кого она выступает. Он – ее победитель, она – его добыча. И чем скорее она смирится, тем лучше будет для нее.

Внушать страх Ройс умел. И немало этому способствовал шрам на лице.

Странно, но сейчас, кажется, и шрам не помогает. Он старался придать" себе устрашающий вид, но она не сдавалась. Невольно Ройс почувствовал к девушке уважение. Он сделал шаг вперед. Но она не отпрянула назад, только откинула голову, чтобы было удобнее смотреть ему в глаза. Ройсу даже показалось, что у нее в глазах сверкнули искорки, хотя он понимал, что это невероятно. Неужели она осмелилась смеяться над ним?

Николя едва дышала. По правде говоря, она куда больше злилась на себя, чем на этого бога войны, возвышающегося над ней и бросающего на нее грозные взгляды. Она не понимала, почему нормандец так действует на нее, почему она не могла оторвать от него взгляда. Никогда раньше Николя не встречала таких красивых серых глаз, хотя совершенно не понимала, почему так долго их рассматривает и чем они так притягивают ее.

Николя видела, что нормандец хочет запугать ее, но она не должна допустить этого. А ведь он чертовски красив! Но ей-то какое до этого дело? Что с ней? Он же враг, она должна ненавидеть его.

– Жалею, что не убила тебя, когда еще могла, – прошептала она.

– Когда это? – спросил он с усмешкой, удивленно подняв бровь.

– Когда сбила тебя с ног из своей пращи. – Ройс изумленно покачал головой. – Я хорошо прицелилась, – с гордостью продолжала она. – Я хотела только поставить тебе отметину и не собиралась убивать. А сейчас сожалею об этом. Кто знает, может, мне еще представится такая возможность до того, как вас погонят назад, в Нормандию. Там ваше место.

Ройс не верил своим ушам. Он скрестил руки на груди и с улыбкой смотрел на эту отважную девушку.

– Почему же ты не убила меня, когда была такая возможность?

Николя неопределенно пожала плечами.

– Тогда не хотела, а теперь хочу, – заявила она. Когда Ройс рассмеялся, она поняла, что он все еще не верит ей.

«Он не виноват, конечно, – подумала Николя, ведь до этого самого мгновения она лгала ему. – Интересно, он уже знает, что я не монахиня? Наверняка знает, – решила она почти сразу. – Предатель-осведомитель, конечно, уже рассказал ему».

Николя почувствовала, что самообладание изменяет ей, колени дрожат и подкашиваются. Она решила положить конец этой встрече и подняла руку, чтобы задернуть занавеску.

Но Ройс оказался намного проворнее и успел перехватить руку. Хватка у него была железной. Вырываться было бесполезно, этим она только выкажет свою слабость.

– Твои вещи здесь, Николя?

Этот вопрос, заданный просто и деловито, застал ее врасплох. Она кивнула, не успев подумать, и только потом поинтересовалась:

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Я – человек дела, – ответил Ройс. – Гораздо удобнее отправиться в Лондон прямо отсюда. Собери свои вещи, иначе их придется оставить здесь. Как только мой друг поправится, мы выезжаем.

Подобная самоуверенность ошеломила Николя.

– Я никуда не поеду.

– Поедешь.

Николя энергично покачала головой, и головной убор, прикрывающий волосы, сполз набок. Прежде чем она успела поправить его, Ройс быстрым движением руки сдернул его с головы.

Роскошные длинные волосы золотым водопадом хлынули вниз почти до самой талии. От великолепного зрелища у Ройса перехватило дыхание.

– Только монахини носят этот убор, Николя, ты ведь не монахиня.

– Мне пришлось пойти на это. Господь поймет, он на моей стороне, а не на вашей.

Это нелепое замечание вызвало у Ройса улыбку.

– И как ты пришла к такому выводу?

В его голосе слышалась насмешка. Неужели он смеется над ней? Нет, конечно, нет, сказала она себе. Воинам-нормандцам не свойственны обычные человеческие чувства. Они живут только, чтобы убивать и побеждать, так рассказывал брат. Объясняется это просто: вражеские воины следуют за своим предводителем, который больше похож на чудовище, чем на человека.

– Почему ты уверена, что Бог на твоей стороне? повторил он свой вопрос, когда она так и не ответила.

– Я же ускользнула от тебя. Это уже свидетельствует, что Господь меня оберегает. Здесь я в безопасности.

Ройс не стал оспаривать этот нелепый вывод.

– Пока ты действительно в безопасности, – согласился он.

Николя улыбнулась, на щеке у нее появилась обворожительная ямочка.

– Я пробуду здесь столько, сколько захочу, – смело заявила она. – Правда, я не покину эту обитель, пока не остановят ваше вторжение и вас не погонят назад.

– Вторжение почти закончено, Николя. Англия принадлежит нам. Прими это, и жизнь станет намного легче. Вы уже побеждены.

– Меня никто не победит. – Однако дрожащий голос выдал ее волнение.

Он заметил это.

Наглец, он еще смеется. Николя гордо расправила плечи.

Ройс грубо сжал ее руку. Николя хотела отвернуться, но он схватил ее за подбородок и удержал. Ройс приподнял ее лицо, почти вплотную наклонился к ней и угрожающе сказал:

– Никогда больше не создавай мне неудобств.

Он не повысил голоса, произнес эти слова почти шепотом, но прозвучали они как приказание и привели Николя в ярость. Она оттолкнула его руку, потом отошла в сторону, чтобы дать ему возможность разглядеть брата.

– Неужели ты думаешь, что мне есть дело до того, Удобно тебе или нет? – спросила она. – Мой брат на смертном одре из-за твоего жадного и охочего до чужих земель главаря, герцога Вильгельма. Если бы он покинул Англию, Джастин был бы сейчас цел и здоров.

Ройс посмотрел на ее брата и сразу подумал, что молодой саксонский воин действительно на пороге смерти. Он был так же бел, как и укрывающая его простыня. Мелкие капельки пота выступили на лбу.

Волосы у него были такие же светлые, как у Николя, но на этом их сходство заканчивалось.

Ройс не заметил никаких ран, так как воин был укрыт простыней от самой шеи до ступней. В уголках глаз у него еще не залегли морщинки, а на лице было совсем мало шрамов, и Ройс решил, что он очень молод. Ройс вспомнил слова осведомителя-саксонца о том, что Джастин на год моложе сестры, а, судя по виду, Николя совсем молода.

Значит, саксонцы посылают в сечу даже юнцов. Внезапно страшная усталость охватила Ройса. Он тряхнул головой, пытаясь сохранить ясность мысли, взгляд его по-прежнему был прикован к Джастину. Юноша крепко спал. Его лоб пересекала глубокая морщинка: ему снились кошмары. Очевидные страдания юноши тронули Ройса. Николя заметила тревогу в его глазах. Ройс попытался скрыть свои чувства, но не сумел. Николя удивилась и смутилась. Ведь он должен был злорадствовать.

– Когда он не спит, он молит о смерти, – прошептала она.

– Почему? – Недоумение Ройса было искренним. Николя поняла, что он не знает, насколько тяжело ранен Джастин.