Завтрашний ветер. Незнакомка (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна. Страница 12

Они повалились на пол. Перекатившись, Аррайда подсекла ремень удавки, а хаджит без размышлений обрушил связанные лапы на темя данмера. Противно хрустнуло, бандит осел. Мордатый, разбегаясь глазами меж нападающими, готовился метнуть топор, когда клеймора вошла ему в живот и скрипнула по хребту.

Зубами стянута рукавица. Усталый щелчок пальцев — и о разбойниках напоминают только кучки свежей, без следа порезов и крови, чуть ли не выглаженной одежды, доспех, оружие и всякие мелочи вроде кошельков и кресал на вылизанном до блеска полу.

— Нехило…

Девушка вздрогнула. Дотянулась до хаджита. Рассекла ножом путы на руках. Ноги он освободил сам. Дергая усами, растер в несколько сильных движений лодыжки и запястья, застегнул на себе пояс мордатого, сунул в петлю топорик и с ножом в руке поковылял в угол, который сверху Аррайда разглядеть не могла, а потом было просто некогда. Там, притянутая ремнями за локти к привычной уже трубе под потолком, висела девушка в лохмотьях. Болтались босые побитые ноги, слипшиеся волосы упали на глаза, а рот был затянут тряпкой. Хаджит перерезал ремни, левой лапой принимая тело. Содрал с лица девушки повязку.

— Зелья целящие есть?

Аррайда полезла в сумку, вытащила кожаный ремень с пузырьками, забитыми в гнезда.

— За мной иди.

С девушкой, висящей через плечо, с каждым шагом двигаясь все более свободно, хаджит повернул к приоткрытой боковой двери. Аррайда, опираясь на клеймору, захромала следом.

— Ты чего?

— Ногу подвернула.

Он вернулся, свободной лапой подхватил наемницу вместе с мечом и понес, будто и не отягченный двойной ношей и пленом.

За дверью оказалась низкая комната с теми же трубами и панелями, только одна из труб вела вниз, к желобу, переходящему в выдолбленное в полу просторное корыто. К утолщению трубы крепилось колесо. Опустив девушек на край корыта, хаджит повернул колесо, и из трубы побежала вода. Комната окуталась паром. Пока выемка наполнялась, хаджит освободил бывшую пленницу от лохмотьев, усадил в воду и туда же вылил зелье исцеления. С громким плеском соскочил сам.

— Давай сюда!

— А…

— Просто меч поближе держи.

Аррайда припомнила баню в Сейда Нине и с обреченным видом стала раздеваться.

От горячей воды синяки и ушибы заныли, но потом стало хорошо. Девушка привалилась к покатой стенке, с изумлением глядя, как прямо на глазах струпья на широкой груди хаджита уступают место нежной розовой коже. Хаджит поймал ее взгляд и с громким фырканьем нырнул. Вынырнул до смешного прилизанный, замотал головищей, разбрызгивая воду. Взялся умывать подругу. Волосы пленницы струились по воде, блестя темным золотом, тень длинных ресниц падала на удлиненное лицо, с которого уходили синяки и бледность.

— Меня Черрим зовут. А она — Эдвина. Да будет теплым песок на твоей дороге, — хаджит протянул лапу, блеснула золотая печать гильдии бойцов. Аррайда повернула руку ладонью вверх.

Черрим подпрыгнул, обдав ее брызгами:

— Ты — новичок?!.. Ты… в каком отделении?

— В Балморе.

Он сморщил нос и сощурил глаза:

— Айдис… Понятно. Отсюда со мной в Альдрун. Там мужик правильный.

— Я не могу в Альдрун. Мне тут одну вещь найти надо.

Черрим, хмыкнув, поскреб когтями темя.

— А какую? Если не секрет…

Засопев, Аррайда выбралась на бережок. Одежда липла к мокрому телу, и от этого настроение сделалось еще гаже.

— Головоломку. Двемерскую. Кубик с узорами, — она руками показала размеры.

Хаджит вылез следом, встряхнулся, метая брызги:

— Погоди, мы у бандитов ее посмотрим. Могли прихватить. Эдвину посторожи.

Он скоро вернулся с охапкой чистой одежды, выволок подружку из воды, вытер и одел с помощью Аррайды. Легонько похлопал по щекам. Эдвина открыла пустые огромные глаза.

— Э-эх… — вздохнул хаджит. — Пожрать не найдется?

— У меня? — Аррайда сморгнула.

— Ага. Два дня не емши. Вроде. А какой нынче день?

— Тирдас.

— Уф-ф, не ошибся… А то лампы эти горят и горят, запутали совсем.

Девушка хмыкнула и полезла в заветную сумку.

При виде булки и окорока даже пустые глаза Эдвины ожили. Котище потер лапы:

— Вот это по-нашему!

Они вернулись в зал, где происходило сражение. Черрим ловко расколол топориком несколько древних двемерских табуреток, сунул в железную печку в углу. Разжег.

— И работает же, — ухмыльнулся, глядя на весело заскакавшее пламя. И пошел наполнять водой найденный в вещах котелок. Бросил в воду горсть риса из разбойничьих запасов, настрогал окорок. Ломтик сунул в рот. Булку вручил Эдвине:

— Ешь медленно.

Она стала жевать со счастливым выражением на худом лице. Черрим ожесточенно помешал кашу, глянул через плечо на Аррайду:

— Если к тебе среди ночи придет женщина под капюшоном и даст кучу денег за сущий пустяк — жди гадостей. Примета верная.

Сердито постучал себя ложкой по лбу.

— Я в Альдруне без году неделя. И тут такой контракт. Сопроводить даму до камня Отваги за Призрачные Врата. Пол дня на «блохе», два пешком. Ну, может случиться всякое. Но я драки не боюсь, да и спутница — ведьма.

Эдвина жевала и улыбалась, точно речь шла не о ней.

— Нет бы головой подумать! Обрадовался…

Он сыпанул в кашу горсть зелени.

— А добрались до Балморы — она и говорит: "Никаких Врат. Я слукавила, мне в Арктанд нужно".

Черрим втянул носом рисово-мясной пар, уши радостно встали, не соответствуя выражению морды.

— Ну, и влезли. На меня удавку, а ее обухом по темечку.

— А за чем полезли?

Черрим обжегся зачерпнутым на пробу рисом, зашипел и закашлялся.

— Ум…умница!! Ей так железяку живую двемерскую хотелось… — он раскидал кашу по мискам и стал кормить Эдвину с ложечки. — Достану я ей. Пусть только очнется.

После еды Эдвина заснула. Черрим уложил ведьму на расстеленные одеяла, сам, положив под бок топорик, растянулся рядом. Смачно зевнул:

— Ты посторожи. Я сменю. В вещах поройся пока. Тво-ой кубик…

И заснул на полуслове. Было тихо. Отдаленный лязг прекратился. Только шипел пар, вырываясь через трещины в трубах, да где-то далеко капала вода.

Не забывая прислушиваться, Аррайда полезла в разбойничьи вещи, сложенные в углу у печки.

Проснувшийся Черрим облизнулся от восторга, увидев аккуратные горки с едой и питьем, набором целебных зелий, оружием…

— М-да, сестр-ренка, — промурлакал он. — Нашла свою головоломку?

Аррайда протянула хаджиту маленький, но очень тяжелый резной кубик. Кот подкинул его на ладони. Возвратил. Извлек из груды оружия собственный меч, довольно пристегнул к поясу. Сунулся в доспехи и завыл от восторга, приподнимая на распяленных лапах кирасу из золотистого металла:

— Могу я ее надеть?!!..

Аррайда задумчиво лизнула горсть желтоватого сахара из кучки съестного.

— Да, пожалуйста. А это вот что?

Глаза Черрима сузились, он резко ударил девушку по руке:

— Не смей! Это дурь. Лунный сахар и скуума, — он выдернул из ряда узкогорлый запечатанный кувшин. — Впрочем, взять за них можно дорого. Только обычным торговцам не предлагай — тут же сдадут легиону.

— Выкинь… — Аррайда задумчиво потерла ушибленное запястье, пытаясь вспомнить, кто при ней говорил о лунном сахаре и в какой связи. Не вспоминалось.

Черрим убрал лунный сахар в мешок и полез в кирасу. Затянул ремешки, постучал кулаком себя в грудь:

— Слышь, сестренка? Отдай ее мне! Сразу денег не найду, так отработаю.

— Так бери.

— Так?! — Черрим изумленно заморгал. — Это же работа двемер! Это… Не могу я «так».

Аррайда вздохнула:

— А почему?

— Потому что это твоя добыча. Я за свою драную шкуру тебе еще обязан. Больно? — Черрим быстро облизал ей запястье. — Прости, я от одного вида сдурел. Лунный сахар для хаджита…

— Бери кирасу. Я все равно все не донесу.

Черрим ухмыльнулся, показывая острые зубы:

— Вот, держи, — сунул наемнице свиток, — "божественное вмешательство". Выкинет к часовне Девяти имперских богов в лучшем виде. В форт Лунной бабочки, он самый близкий. Знаешь, как пользоваться?