Завтрашний ветер. Незнакомка (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна. Страница 4
— А уж за пойло дерет!.. — оглянувшись, прошептал босмер.
— И ничего тут не поделаешь, — вздохнула рыжая Соттильд. — Императору акциз плати, Дому Хлаалу плати, вот Бакола и крутится… за наш счет.
— А что же это, — опомнился Араторн, — мы при ней, как при родной, разговариваем? А, Хабаси?
Хаджитка подбросила полешко в очаг и сверху вниз заглянула Аррайде в глаза:
— Мы воры. Но всегда берем, сколько нам нужно, не больше, и уважаем человеческую жизнь. К тому же, в отличие от Камонна Тонг, нам все равно, человек ты, босмер, хаджит или аргонианин. Хочешь быть одной из нас? В Гильдии бывали особы весьма знаменитые…
— А главное, — босмер подмигнул, — не рискуешь однажды проснуться без кошелька.
Аррайда поморгала:
— И вы не боитесь, что я сейчас кликну стражника?
Рыжая Соттильд ухмыльнулась:
— Да мы такая же гильдия, как и все. И налоги платим. До последней «дракошки».
— Очень немаленькие, — Сладкие Губки гордо вскинула мохнатый подбородок.
— Кроме того, — надулся Араторн, — все равно никто тебе не поверит. Мы почтенные обыватели, это хоть Бакола подтвердит. А ты кто?
— А еще, — нежно улыбнулась Соттильд, прищурив правый глаз, — ни один стражник в здравом уме в "Южную Стену" не полезет. Ну так как?
Замороченная девушка кивнула. От суджаммы у нее гудело в голове и хотелось спать. Силой она заставила себя подняться на ноги. Воры переглянулись. Хабаси чуть заметно дернула ушастой головой: пусть идет. Босмер, ворча под нос, на всякий случай подался следом.
Гроза прекратилась, но дождь все еще лил, как из ведра. И по дороге к дому Косадеса Аррайда снова продрогла и вымокла до нитки, а прилив сил, вызванный суджаммой, окончился. Девушка робко постучала, и поскольку никто не открыл, уселась на крыльце, подтянув колени к животу и обнимая руками, чтоб хоть чуть-чуть согреться. Аррайда почти заснула, когда ее потрясли за плечо.
— Нельзя тут спать.
— Издеваетесь? — Аррайда зевнула и протерла глаза. Над ней склонился человек в непримечательной одежде. Седой венчик волос охватывал лысеющую голову, но на круглом лице не было морщин, а глаза — то ли желтые, то ли зеленые — глядели остро.
— То есть, конечно, можно… Только проснешься в тюрьме. Хлаалусцы не терпят, когда на их улицах спят бездомные нищие.
Девушка вскинула подбородок:
— А я все равно не уйду. Мне Косадес нужен. У меня письмо.
— Я Кай Косадес. Входи.
Дом Кая изнутри оказался еще меньше, чем снаружи: всего одна комната, в меру опрятная для одинокого старика: стол, два стула, кровать в углу, застеленная шерстяным одеялом; несколько полок с глиняной посудой и окованный железом сундук… Пару книг, брошенных прямо на пол, и опрокинутый кувшин гостья решила в расчет не принимать. Пока она оглядывалась, хозяин раздул маленькими мехами угли в жаровне, развесил над ней на веревке мокрые плащ и рубашку; зажег лампу на столе.
— Давай письмо. И сушись. Догола раздевайся — я пялиться не стану: не на что.
Швыряться в хозяина малознакомого дома его же вещами было заманчиво, но не слишком вежливо. Аррайда сцепила зубы.
— Панцирь к огню не клади: покоробится.
— А…
— Не болтай, ты мне мешаешь.
Косадес углубился в письмо. Никто теперь не препятствовал Аррайде разглядывать Кая в свое удовольствие. И чем дольше она смотрела, тем больше расширялись глаза и приоткрывался рот. У немощного старика оказалось тело воина — подобранное, мускулистое, с широкими плечами: мышцы перекатывались под загорелой кожей.
— Если попала ко мне в дом — изволь слушаться!
— А?..
Девушка вскинулась: Кай протягивал ей охапку сухой одежды.
— С тебя лужа натекла. Переодевайся, я отвернусь.
— Я вытру.
— Да уж, — ухмыльнулся он и действительно отвернулся, стал расставлять на столе посуду. Запахло вяленым мясом с пряностями. У Аррайды слюнки потекли.
— Садись, ешь.
Трижды уговаривать не пришлось. Улучив миг, когда Кай не смотрел, девушка слизала с тарелки подливу. Сам хозяин ковырял мясо безо всякого аппетита.
— Ну, и что мне с тобой делать?..
— Не знаю, — Аррайда поцарапала вилкой чисто вылизанную тарелку.
— Вопрос был риторический.
— Какой?
— Ответа не требующий.
— Так зачем тогда спрашивать?
Косадес пнул ножку стола и выругался сквозь стиснутые зубы.
— По глупости тебе равняться только с… Хотя нет, ирчи умнее. Вся гильдия каменщиков за ними, а там сложные расчеты нужны. Короче, так. Ни мне, ни тебе деваться некуда, поэтому вступаешь в «Клинки».
— Куда-а?..
— А, — он махнул рукой. — Это Орден, объединение людей, особо преданных императору. Быть «клинком» почетно. Среди них есть члены знатнейших семейств, дипломаты и военные. Но в твоем случае… — Кай побарабанил пальцами по столу, — придется быть простым соглядатаем. Смотри и запоминай.
Он совершенно немыслимым образом переплел длинные пальцы.
— Вот так мы узнаем своих. Повтори этот жест — и можешь попросить об услуге или узнать что-либо важное. Станешь выполнять мои поручения — а там посмотрим.
Косадес высыпал перед девушкой горсть «дракошек»:
— Это тебе на первое время. Купи пристойное снаряжение, обучись чему-нибудь; вступи в гильдию и поболтайся по Вварденфеллу…
Аррайда не слышала. Она спала, положив руки под голову, глубоко и ровно дыша.
Бойцы и крысы. Балмора
Два дома на Торговой улице Балморы, напротив глухой стены лавки оружейника Мелдора, были похожи, как близнецы. Серо-зеленые бока, балконы на толстых опорах, в их тени арочные, с железной оковкой двери. Разве что фонарик над левой был желтый, а над правой голубой, квадратную вывеску украшали скрещенные за щитом мечи, а щитовидную — широко раскрытый глаз. Аррайда водила глазами туда-сюда, как кошка в ходиках, выбирая, пока толчок случайного прохожего не решил за нее. Скрипучая дверь отворилась в узкий коридор с пыльными драпировками и сундуком у стены. На обитой железом крышке восседала легкомысленная тощая девица в кожаном панцире. Косила глазом, хмыкала и сдувала челку, падающую на глаза. Предмет ее хмыканья — здоровый темнокожий кузнец — упирался в стенку ладонями так, что девица оказалась как раз между ними. Парочка была слишком занята, чтобы отвлекаться на постороннее. Аррайда неловко кашлянула. К ней обратились сперва зеленые глаза девицы, потом карие кузнеца. Он лапищей обмахнул прожженный в нескольких местах кожаный передник.
— Тебе чего? — спросили девица с кузнецом дружно.
— Я… э…
— Айдис там, — девица подняла палец к потолку. — Она главная. С ней о делах и говори.
И вздернула нос.
— Все путем, — пробасил кузнец. — Если крыс душить и браконьеров по шахтам тра… гонять, то ты правильно.
— Ага, — тощая смерила Аррайду взглядом от кожаных сапог до узла волос на темени, — нам наемники о как нужны!
Аррайда не поняла, издевается та или серьезно. Бочком миновала парочку и потопала по лестнице наверх. Сперва она увидела упирающиеся в ковер на ступеньках желтые сапоги, затем того же колера поножи, колючую кирасу, руки в костяной броне… Но, вместо похожего на рогатую раковину закрытого шлема, как у хлаалусцев-стражников, — бледное продолговатое лицо в ореоле ярко-рыжих волос. Холодные голубые глаза Айдис ощупали гостью с головы до ног, а розовые губы исторгли резкое:
— Не бойся, я тебя не трону. Говори свои вопросы.
— Я-я х-хочу…
— В гильдию? — сощурилась рыжая. — Да пожалуйста. Хартию станешь читать?
— Не…нет.
Управительница ухмыльнулась.
— Руку давай.
— Какую?
— Без разницы.
Схватила со стола круглую печать и пришлепнула к ладони Аррайды. Та вскрикнула от колючей боли и потянула руку в рот.
— Переживешь, — надменно высказалась Айдис. — Зато удобно. Сразу видно, что своя. И все заслуги перед гильдией. А у кого контракта с нами нет — тот ничего и не заметит. Поняла, деревенщина?