Зеркало отчаяния (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 12
Раньше она полагала, что Лоран быстренько соблазнит, обрюхатит и потащит по венец эту идиотку, Марию-Элену, после чего они втроем отбудут в столицу, а падчерица останется в поместье. Должен же кто-то и за делами приглядывать? А то слуги вконец распустятся.
Лоран будет наезжать к ней пару раз в год, забирать деньги и делать детей, и все будет отлично.
Теперь планы приходилось пересматривать.
Марию-Элену надо будет везти с собой в столицу, а там уже выдавать замуж за Лорана. И демонстрировать ее хотя бы годик, чтобы его величество не заподозрил неладного...
Ну ничего, она умная, она решит этот вопрос ко всеобщему, то есть собственному удовольствию.
И Лорена принялась внимать кашляющему и задыхающемуся супругу.
Мария-Элена Домбрийская.
Чем плохи пироги?
Да тем, что их надо запивать. А потом, жидкость себе ищет дырочку...
До обеда было еще далеко, но кустики девушке нужны были просто позарез. Не помогала ни молитва, ни стискивание зубов...
Кучер никак не отозвался на стук. Может, стучать надо было громче?
Малена робко отдернула штору. Сначала внутреннюю, шелковую, а потом и наружную, из плотной кожи, и поглядела вокруг. Словно мышь, которая выглянула из норки и готова спрятаться обратно при первом же шуме.
Капитана не было.
Зато неподалеку от кареты на буланой лошади ехал гвардеец в цветах Домбрийских.
Девушка кашлянула, пытаясь привлечь к себе внимание.
Безрезультатно.
- Простите, - шепнула она. Горло перехватило.
Не общалась она в монастыре с мужчинами, вот и смотрела на всех с тихим ужасом...
Тоже не помогло.
Отряд никогда не передвигается тихо. Скрипит карета, переговаривается эскорт, цокают копытами по камням лошади, побрякивает сбруя, это если еще кто на нее не нашивает колокольчики или бубенцы, чтобы привлечь к себе внимание... А сейчас еще и кучер распевал во весь голос, нещадно фальшивя:
- Ах, моя дорогая, Линда...
Куда уж ему было что-то услышать? В шуме и гаме голосок девушки тонул, словно камень в воде. Мелкий тапкой камушек, почти песчинка.
Мария-Элена пискнула еще пару раз, но на нее даже головы не повернули.
- Вот козлы, - решительно вмешался внутренний голос. - Да разве это так делается?
- А как? - Мария-Элена в данный момент готова была прислушаться хоть к внутреннему голосу, хоть к внешнему... да хоть к кому! В кустики! НАДО!
А то карета необратимо пострадает!
В следующий момент у девушки появилось странное ощущение. Вроде бы кто-то весело ухмыльнулся.
- Подвинься?
Мария-Элена сама не поняла, как ее руки достали из корзины печеное земляное яблоко. Потом она высунулась из кареты, прицелилась...
Ну и попала, куда хотела.
Лошадь, пораженная в морду печеной картофелиной, встала на дыбы, не ожидающий подвоха всадник едва не полетел на землю. По счастью, вовремя схватился за поводья, и успокоил мерина...
Естественно, кортеж замедлил продвижение, кучер от удивления заткнулся, и внимание нескольких гвардейцев обратилось на карету.
Неодобрительное такое...
Мария-Элена едва не спряталась назад, но внутренний голос не дремал.
- Решительнее! Ты тут главная, не они!
Эээээ...
Главной Мария-Элена себя совершенно не чувствовала.
- Тогда дай я с ними разберусь! Я их сейчас построю по размеру!
В данный момент Мария-Элена была согласна на все. Пусть строит.
И опять то же странное ощущение. Словно кто-то встал за спиной, положил руку на плечо, и вдруг ее голосом рявкнул. Не командирским тоном, конечно, но и не писком раздавленной мышки.
- Остановить карету! Немедленно!
Как ни странно, ее послушались.
Мария-Элена дрожащей рукой открыла дверь и спрыгнула прямо в дорожную грязь.
- Я - размять ноги. Сейчас вернусь и поговорим.
Капитан открыл рот, потом сообразил, закрыл его и проводил взглядом тонкую фигурку с прямой спиной.
- Эммм... Терлен, что тут произошло?
На выяснение всех обстоятельств ушло минут пять. А там и герцогесса возвратилась...
Сейчас разберемся...
***
Обретя под кустиком новое дыхание, Малена отправилась обратно, к дороге.
С каждым шагом все яснее представляя, что вот она, выходит на дорогу, а там мужчины,, и все на нее смотрят, и все понимают, чем она занималась, и все... ой, мама...
- А они не пьют, не едят и кустики не удобряют? - завелся тот же вредный внутренний голос. - А ну взяла себя в руки! Чего ты ходишь, как вобла мороженая? Спина расправлена, подбородок вверх, плечи вниз, улыбку на губах, я глаза прищурь этак, неодобрительно! Ты здесь главная!
Малена даже поежилась, но внутренний голос не отставал.
- Дай им волю - на шею сядут! Не расслабляйся! Ты должна показать, что это не случайность, а их обязанность! Служить и защищать!
- Много тут умных, - огрызнулась Мария-Элена. - Сама бы делала.
- Да без вопросов.
При чем тут вопросы, Мария-Элена не поняла, но спина вдруг развернулась, словно между лопатками гвоздь вбили. И голова поднялась, и глаза надменно прищурились... так что на дорогу она вышла весьма достойной походкой. У Дорака даже рот закрылся. И упрек, который он готов был выговорить, застрял где-то в горле. А Мария-Элена взглянула на него с презрительным выражением и заговорила так, что капитану померещился иней на дороге.
- Капитан. Будьте любезны запомнить, что мы делаем остановку каждые два часа. Мне требуется размять ноги и освежиться. Рядом с каретой должен ехать один из ваших гвардейцев - на случай,, если мне что-то понадобится. И купите в ближайшей лавке кляп.
- К-кляп?
Дорак подумал, что спит и видит сон. Но герцогесса быстро привела его в чувство.
- И заткните им кучера. Этот стон у нас песней не зовется, и я его слушать более не намерена.
- К-конечно, госпожа....
- Ваша светлость, геерцогесса Домбрийская, - тем же ледяным тоном поправила его девушка. - Кто-нибудь из ваших... гвардейцев подаст мне руку? Или мне надо карабкаться в карету как простолюдинке, задрав до ушей подол?
Дорак, побагровев, кивнул тому гвардейцу, который стоял ближе к герцогессе.
Та осмотрела его с ног до головы, кивнула, оперлась на руку парня, и водворилась обратно в карету.
Показалось капитану - или герцогесса пробормотала: 'распустились тут, мальчики-колокольчики...'?
Да быть такого не может...
***
Мария-Элена откинулась на подушки.
Она сама себе поверить не могла, что она так говорила. Так действовала.
Так... словно это и не она была вовсе!
Словно внутри нее поселился какой-то взрослый и умный человек, который подсказал, поддержал, а в нужный момент и помог... Мария-Элена достала мамино зеркальце. Погладила его...
Оно рядом, и девушка стала увереннее. Погляделась в золотистое стекло, улыбнулась своему отражению, и оно показало в ответ белые зубки.
- Не унывай, подруга, мы сделаем из тебя настоящую разбойницу, - утешил внутренний голос.
И при чем тут разбойники?
Но ведь своего она добилась, верно? А это уже неплохо...
Следующая остановка была ровно через два часа.
При дворе его величество Остеона.
- Мой господин...
Френсис Сорийская всегда была великолепна в постели. Талант!
Кто-то стихи пишет, кто-то на музыкальных инструментах играет, а вот леди Сорийская была великолепна в постели. Сходила с ума, кричала, кусалась, царапалась, извивалась в мужских руках, так заводя партнера, что тот забывал обо всем. И потом чувствовал себя героем...
Как же! Такую красотку и до такого довел...
Но была разница между работой и удовольствием и для леди Френсис.
С принцем она многое делала по обязанности, а вот сейчас... и томный взгляд, и низкий чувственный голос, от которого и боевые кони встали бы на дыбы, все было от души.