Прекрасный принц - Гарвуд Джулия. Страница 37

– В каком смысле брак напоминает беременность? – услышал он собственный голос.

– Он либо есть, либо его нет, – отвечала она чрезвычайно сухо.

– Тэйлор…

Она перебила его:

– Не существует оттенков бесцветного. Пока наш брак в силе, пусть даже просто на бумаге, думаю, нам обоим следует соблюдать нашу клятву. Мы должны…

– Быть верными? – подсказал он, когда она замешкалась.

– Да, мы должны быть верны друг другу. Я думаю, это элементарное проявление вежливости.

Она наклонила голову, чтобы он не видел, как ей неловко обсуждать столь интимную тему, и, заметив, что крепко сжимает руки, сразу замолчала.

Лукас смотрел на ее макушку. Она не могла видеть его лица, и поэтому он смело улыбнулся.

– Вы хотите, чтобы я дал на это время обет безбрачия?

– Я, например, собираюсь именно так и сделать.

– Ну, это совсем разные вещи.

– Почему?

Он не сразу ответил. По правде говоря, он только сейчас понял, как странно звучит его собственное утверждение.

– У женщин тоже случаются такие же порывы, – объяснил он. – Но им сначала надо полюбить, а мужчинам – совсем не обязательно.

С точки зрения Лукаса, подобные рассуждения были весьма разумны. Но Тэйлор все представлялось иначе. Она покачала головой.

– Значит, если верить вам, сэр, то у большинства женщин тормозом служат добродетель и привычка, а большинство, включая вас, готовы бросаться на все, что проходит мимо.

– Да, примерно так, – согласился он, просто чтобы позлить ее.

Она старалась держать себя в руках. Но это было смертельно тяжело, Ни за что не надо вступать с ним в спор. Она и так уже сказала больше, чем следует. Лукас может соглашаться или не соглашаться с ней. И если он таков, как все мужчины, и у него мораль козла, как и у его сводного брата, то лучше ей узнать это раньше, а не позже. Сейчас она неуязвима, потому что не влюблена в него. Правда, у нее налицо все симптомы серьезного увлечения: перехватывает дыхание, когда он рядом; она не в состоянии сосредоточиться больше чем на секунду и удержать в памяти мысль, если он смотрит на нее; она постоянно ловит себя на том, что хочет, чтобы он поцеловал ее, и мечтает, чтобы он считал ее хоть чуточку привлекательной… Боже, разве это недостаточное доказательство того, что она не защищена от его обаяния и красоты?.. В голове у нее зазвонил предупредительный колокольчик. Никаких сомнений, что он ей нравится, даже чересчур. Надо немедленно положить этому конец. Это одностороннее увлечение не просто опасно, оно безнадежно.

И все потому, что этот тупица скорее повесится, чем признается, что женат.

Белл. Ей было ненавистно само это имя и женщина, носившая его. Она решила подбросить Лукасу пищу для размышления – пусть подумает по дороге к своей возлюбленной.

– У настоящих леди не бывает порывов, сэр, как вы осмелились утверждать. Только у самых обычных распутниц бывают похотливые мысли.

У таких, как твоя Белл, подумала она про себя. Она хотела отойти, но Лукас не пустил ее. Он явно не считал, что их разговор окончен.

– Вы так думаете? – проговорил он.

Она посмотрела на него снизу вверх, собираясь сказать: да, именно так, и напомнить ему, что уже поздно, но все слова, которые она приготовила, вдруг уплыли куда-то. Он так нежно смотрел на нее, что она вмиг забыла обо всем. Ни на что другое в ее сознании просто не осталось места.

Боже, как он прекрасен!

А он то же самое думал о ней. Когда она вот так смотрела на него, у него перехватывало горло. Эти глаза. Они казались ему волшебными и такими же голубыми и прозрачными, как небо над Монтаной.

Да, она была прелестна. И упряма, как старый мул, и самоуверенна, как политик без партии. Это надо же, чтобы неискушенное создание спорило с авторитетом по таким вопросам, в которых ровным счетом ничего не смыслит. К примеру, порывы страсти.

Он не в силах был отвести от нее глаз. Хотя знал, что ему надо идти. Белл, должно быть, уже приканчивает бутылку виски. Но это неважно. Он не мог оторваться от Тэйлор. Эта женщина буквально гипнотизировала его. Ему захотелось поцеловать ее, и он решил, что именно это сейчас и сделает. Протянул руку и мягко взял ее за подбородок. Легонько отвел ее голову назад. Потом медленно наклонился. И нежно прикоснулся ртом к ее губам. Понял, что испугал ее, потому что она слегка отпрянула. Но он ее не отпускал. И снова поцеловал, но на сей раз гораздо медленнее.

У нее вырвался вздох удовольствия, и она вцепилась в его визитку. Именно этот знак одобрения и был ему нужен. Он жадно прильнул губами к ее губам – и теперь это был уже совсем другой поцелуй. Жгучий.

Губы его были твердыми, жаркими и влажными. А ее – мягкими и податливыми. Но ему было этого мало. Он надавил большим пальцем ей на подбородок, и она отозвалась на это молчаливое требование и раскрыла губы. И тут же его язык проник внутрь, чтобы вспомнить ее вкус. С вызовом собственника он ласкал шелковистую глубину ее рта. Боже, она была упоительно вкусной!

Страсть разгоралась с молниеносной скоростью. Тэйлор отнюдь не бездействовала. Она сомкнула руки на его талии. Пальцы ее впились в его спину. Она ощущала жар его кожи сквозь одежду. И его силу. Она прекрасно ее чувствовала. Его мышцы были гладкими и твердыми, как сталь. Жар, которым веяло от его губ и тела, переполнял ее. Господи, она ни за что не хотела, чтобы это когда-нибудь прекратилось.

А ему все было мало. Он начал сходить с ума от этого упоительного вкуса. Ее язык отвечал ему с та-кой же страстью, и, видит Бог, в ней не было больше ни капли робости. Лукас услышал собственный стон и глубже проник языком к ней в рот. Он целовал ее взасос. Подтянул ее ближе и выше к себе, и Тэйлор почувствовала прикосновение его ног и бедер. Она подалась вперед и инстинктивно ответила бедрами на его прикосновение.

Он вновь и вновь целовал ее. Их страстные объятия, казалось, длились бесконечно. Ее ласки ясно говорили, что она не хочет, чтобы он отпускал ее. И губы ее были такими же горячими и влажными, как и его собственные. И язычок ее прекрасно работал. И это доставляло огромное удовольствие.

Он впивался в ее губы, жадно вдыхал ее запах, и черт побери, если это был не самый плотский в его жизни поцелуй!

У нее то и дело вырывался легкий сладострастный стон. Эти звуки доводили его до предела способности владеть собой. Он знал – пора остановиться. Потому что уже представлял ее обнаженной и мечтал, как прекрасно будет проникнуть в нее, чтобы ноги ее обхватили его, и ощутить прикосновение ее груди.

Стон его страсти превращался в рычание. Лукас оторвал губы от ее губ и попытался немного прийти в себя. Дыхание его было шумным и неровным. Он прижался лбом к косяку, плотно закрыл глаза, ему стоило немалых усилий отпустить ее.

А Тэйлор вовсе не помогала ему в этом. Она продолжала ласкать его, заставляя гореть новым желанием. Он чувствовал, что она дрожит. И это доставило ему немного высокомерное удовольствие.

Вот вам и нет порывов!

Тэйлор в жизни не чувствовала ничего подобного. Она дрожала так же, как тогда на корабле, когда думала, что они погибнут. Только тогда она дрожала от страха. А теперь причиной была страсть.

О Боже, да она распутница. Руки ее сразу опустились. Она стояла неподвижно, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться и укротить свое частое дыхание.

Он заметил перемену в ней. Интересно, о какой глупости она сейчас думает?

А ей хотелось, чтобы он снова обнял ее и подарил еще один сводящий с ума поцелуй. И Лукас вовсе не помогал ей восстановить ее благопристойный образ добропорядочной леди, потому что наклонился и стал губами пощипывать мочку ее уха. Ей не должно было это понравиться, но почему-то понравилось. Его дыхание, такое теплое и нежное, щекотало ее кожу. Она снова почувствовала слабость в коленях. Господи, она опять теряет контроль над собой.

– Что вы делаете?

– Целую вас.

Да-да, это очевидно, но почему? – хотела спросить Тэйлор. Но не могла произнести ни слова. У нее вырвался только вздох наслаждения.