Перелом (СИ) - Суханов Сергей Владимирович. Страница 7

И тут на арену наконец-то вышли Тигры. Когда у нас появились первые образцы подбитых машин, я вздохнул с облегчением. Они ничем не отличались от тех, что были в моей истории — сто миллиметров лобовой брони, калибр восемь-восемь, более пятидесяти тонн веса — немецкий инженерный гонор не позволил им создать машину, которая стала бы нам не по зубам. Ведь и мы, и, с нашей подачи, советские инженеры готовились к встрече с этой техникой. У нас уже год как были танки, способные бороться с Тиграми на равных — броня немного тоньше, но под большим углом, пушки того же калибра, масса меньше почти на двадцать тонн за счет меньших габаритов, за счет чего выше подвижность, а по проходимости Тигр и рядом не валялся. Справимся. Советские конструкторы и производственники тоже не ждали, пока их клюнет жареный петух — Т-34-85 с броней в семьдесят миллиметров и пушкой в восемьдесят пять миллиметров был достойным соперником Тигров. Наши точно так же, как и в РИ, не стали разворачивать мотор поперек корпуса, за счет чего его внутренние объемы использовались по-прежнему нерационально и вся конструкция вышла тяжеловатой и не позволяющей провести модернизацию. Зато по технологии и деталям во многом совпадала с тридцатьчетверкой — и тут вопросы технологии были далеко не на последнем месте, но в более хороших пропорциях. Да и СТЗ работал, что тоже помогло начать переход на новые танки.

В общем, сейчас у обоих фронтов была надежная техника, способная бороться с новыми немецкими танками. Вот только была она на северо-западном фронте — летом сорок третьего мы планировали совместными усилиями добить прибалтийскую группировку немцев. Видимо, опять не в этом году.

Но все-равно, Тигры ударили мощно. Немцы смогли стянуть в Орловский выступ почти двести Тигров и около семисот четверок и троек. И в начале августа эта лавина мощно проткнула нашу оборону и пошла заворачивать фронты и клепать котлы.

Это только кажется, что все поля — ровные. Когда стоишь сверху. Когда же ползешь по полю, тут то оно и приобретает объем. Спасительный объем. Небольшой холмик с травкой — и вот тебя уже не видно из танка, прущего за пятьдесят метров. Егор уже подготовил РПГ к стрельбе — откинул прицел, проверил нулевые установки — стрелять недалеко — откинул ножки и установил на них гранатомет — и удобнее сопровождать цель, и меньше устанешь пока ее ждешь, и граната не заденет стабилизаторами за землю. Сам тоже сместил туловище влево, убрав его с пути газов, которые вырвутся из трубы после выстрела. Теперь оставалось выбрать — куда именно стрелять. Борт почти по всей длине прикрыт стальным экраном — он заставит кумулятивную гранату сработать раньше времени, и к моменту подхода к бортовой плите струя уже достаточно сильно расфокусируется — скорее всего не пробьет, а только слизнет в нем несколько сантиметров стали, оставив неровную воронку с вывороченными краями. Этот вариант отпадает — туда если и стрелять, то уже только бронебойными, из пушки — она прошьет и экран, и броню, и пойдет гулять внутри, если не завязнет в моторе или не прошьет второй борт. Башня? Хорошо бы, да высоковато для его позиции — задний срез трубы будет почти у земли, при выстреле его подкинет и тогда граната просто не попадет в танк, а то и уткнется в землю прямо перед носом. Взорваться не взорвется — взрыватель взводится когда ракета начнет раскручиваться, а начинает она раскручиваться метров через двадцать после того как вылетит из РПГ. Но позиция будет раскрыта и придется сматываться. Остаются передние колеса — если обездвижить танк, то и он не выполнит своей задачи — ворваться в окопы и расстрелять защитников продольным огнем из пулеметов, и нашим по неподвижной цели будет удобнее стрелять. Так… ближний или дальний? Ближний — в него проще попасть, значит выше вероятность поражения. И уже нажимая на спусковой крючок, Егора пронзила мысль — дальний!!! — палец еще совершал движение, когда Егор незаметным доворотом тела изменил точку прицеливания и реактивная граната с громким хлопком ушла, чтобы через мгновение впиться в выступающую спереди бульбу трансмиссии левого переднего колеса. Танк словно натолкнулся на преграду, раздался хруст, и движение гусеницы вырвало колесо вместе с частью редуктора, разрушенного кумулятивной струей. Танк завернуло влево и он встал. "Да, вот почему надо в левый — сейчас бы он всеми стволами смотрел прямо на нас." — Егор вместе с напарником уже отползал от засвеченной позиции по неглубокой канавке. Бой наверху продолжался, а ему с напарником надо было не высовываясь проползти по этой канавке и юркнуть в узкий ход сообщения. Егор методично стелился по земле, вгрызаясь в нее локтями, коленями и носками сапог, как танк вгрызается в землю своими траками и неуязвимо движется вперед. Егор сейчас был таким же неуязвимым механизмом — его защищала сама земля и уверенность в своей неуязвимости. Он знал, что когда доберется до своих окопов, его будет трясти пять минут. Но так было и до боя, так было в каждый выход "в поле", и это проходило — надо только переждать, и колотун сначала чуть уменьшится, затем начнет прерываться и наконец по телу разольется ледяное спокойствие. Ему было даже непонятно, что именно больше нравилось — этот момент всемирной нирваны или тот миг экстаза, когда он удачно попадал в танк. Оба ощущения были хоть и по-разному, но хороши.

За последний месяц он сделал уже пятнадцать выходов, стреножив несколько танков, а два даже подбил — один сдетонировал в ответ на его попадание так, что содрогания земли пробрали Егора до самых мелких косточек — ему даже пришла в голову мысль сделать такое кресло или лежак, которое будет также растряхивать тело человека. Должно быть приятно. Второй просто загорелся — Егор попал ему в моторное отделение, из небольшой дырки выглянула и тут же спряталась белесая струйка, а затем, становясь все плотнее и крепче, загудел жгут оранжевого пламени с черными прожилками. В тот момент Егору пришла мысль сделать разноцветные прожекторы, которые будут управляться электромоторами — Егор учился в политехе и пошел в армию со второго курса, так что техническая жилка у него присутствовала. Но это потом, когда добьем фрицев. А сейчас Егор вдруг заметил, что сам стал напрашиваться на выходы в поле — новые ощущения манили его, и получить их он мог только там, в охоте на фашистскую бронетехнику.

Застрял-то он тут случайно — как технаря, его направили служить в роту техобеспечения танкового батальона. Но фрицы пробили оборону у соседей, опорный пункт, который поддерживал батальон Егора, попал в окружение, и танки, израсходовав за неделю боев топливо и боеприпасы, ушли в ночной прорыв, а Егор с другими технарями остался в ОП — поддерживать работоспособность оставшейся техники ну и чтобы не погибнуть в прорыве — ремлетучки его роты имели только противопульное бронирование и стали бы легкой добычей немецких ПТОшников и танков. К гранатометам Егор прикипел во время прорыва немцев в их расположение. Конечно, на КМБ Егор стрелял один раз из РПГ-7 и один раз — из СПГ-9 — Копья, но тогда его как-то не зацепило — потом три дня ходил со звоном в ушах. А тут, увидев немецкий танк в ста метрах, он метнулся к БТРу, вырвал из укладки трубу гранатомета, вставил в него реактивную гранату, проверил пространство сзади, прицелился и выстрелил. Все, как учили — все действия были забиты в подкорку. Егор даже не удивился, когда попал в танк — и расстояние плевое, и не мог он не попасть — просто был должен. Попал удачно, под самую орудийную маску. Танк еще проехал пару метров, затем задымил и вдруг загорелся. Ни один люк так и не открылся. Это видел комбат, который организовывал контратаку, и Егора поставили гранатометчиком, придав ему в напарники белобрысого Саньку-первогодка. И теперь они вместе лазали по предполью и нарушали работу танковых механизмов — просто тыкали кумулятивными струями в доступные места танковых организмов, ну и старались заодно не попасться им на зубы — между Егором и танками шло незримое соревнование, охота. За это время Егор продумал и оборудовал систему выходов и укрытий на поле — на фронте в сто метров они прокопали и замаскировали несколько ходов, через которые выбирались в предполье их обороны до подкопанных гнезд и ячеек, откуда можно было бить немцев в борт. Их выходы прикрывались от немецкой пехоты косоприцельным огнем, который также организовал Егор вместе с ротным — Егор рассматривал местность с точки зрения напряженности полей прямой видимости, ротный — с точки зрения возможных пулевых трасс. Разговаривая об одном и том же на разных языках, они отлично понимали друг друга и даже понемногу составляли методичку по организации и поддержке выхода в предполье. Их пока еще сырую систему уже обкатывали остальные участки их опорного пункта, а Егор получил прозвище "Чингачгук", чем тайно гордился. Инженер-милитарист — страшная сила.