Упал-отжался! Или отбор наоборот! (СИ) - Ростов Олег. Страница 18
- Немелинда, что это у тебя?
- Ни что, а кто! Это твоя дочь! Мерзавец! Сволочь! Ты бросил меня беременную. Да еще и обокрал!
- Клевета! Я не хотел! Просто этот медальон сам сработал!
- Он сработал потому, что ты очень хотел сбежать! - Увидел, как по ее правой щеке побежала слезинка. - А ведь я тебя полюбила, по настоящему. Я так никого никогда не любила. А ты...
- Подожди, как дочь???
- А вот так!!! В кои-то веки я нашла мужчину, с которым могла иметь нормальную семью! А он и то, оказался ничтожеством и вором!
- Я же сказал тебе, я не умышленно! И хватит меня оскорблять! О какой семье ты говоришь? Разве вы, боги, нуждаетесь в нормальной семье?
- Конечно! - Немелинда подошла ко мне и всунула в руки конверт с младенцем. - Держи, папочка! - последнее слово произнесла с издевкой. Я стоял и обалдевший держал своего ребенка. А потом сморозил глупость.
- Это точно мой ребенок?
- Что-о-о?! - ее глаза полыхнули и за окном, несмотря на ясную погоду и середину сентября, раскатисто грохнул гром и сверкнула молния.
- Понял! Конечно моя дочь, я даже не сомневаюсь!.. Немелинда, а что мне с ней делать?
- Воспитывать, мой возлюбленный муж. - Опять издевательский тон. Сняла с плеча сумку. - здесь амброзия. Поставь в холодильник. Первые три месяца будешь кормить исключительно ей! Потом можешь кормить перетертыми через ситечко продуктами - овощами, мясом, рыбой, фруктами. Фруктов побольше. Особенно яблоками и грушами. Станет постарше, можешь давать виноград. Этот она тоже будет любить особо. И озаботься для нее одеждой, кроваткой и коляской!
- Подожди! Как это первые три месяца, как это попозже? А ты?
- А я возвращаюсь. У меня дела божественные. Забыл кто я?
- Подожди, Немелинда. Побудь немного здесь. Я сейчас чай поставлю.
Я заметался, не зная, куда положить ребенка. Она стояла и смотрела на меня с усмешкой. Наконец унес ребенка в спальную комнату. Положил на свою кровать. Хотел вернуться в зал.
- Разверни ее. - Стояла при входе в комнату.
- Зачем?
- Так ей будет лучше спать. Она хоть еще и совсем маленькая, но любит когда больше свободы.
- Серьезно? - Тупо смотрел на дочку.
- Серьезней не куда.
Развернул. Она была в распашонке и в памперсе. Смотрел на ребенка. На это пухленькое тельце. На сжатые в кулачек пальчики. В груди родилось теплое чувство. Я папа! Нет не так - Я ПАПА!!! Посмотрел на жену. Она удовлетворенно улыбалась. Резко переключился на нее. Ее улыбка стала блекнуть. На лице возникло выражение тревоги. Двинулся к наибожественнейшей. Она сделала шаг, потом второй назад.
- Ты что задумал, мерзавец?
- Угадай с трех раз, зараза! У меня дикое желание обладать женщиной. Я как застоявшийся жеребец. У меня год не было женщины! - Схватил ее за руки. Надвигался на нее. Она отступала. Вот уперлась в диван. Села на него. Я скинул майку в которой был.
- Ты не посмеешь!
- Еще как посмею. Я же твой возлюбленный муж! Мне пора исполнить супружеский долг. Давай только без вашей бабской ахинеи, типа у меня голова болит и я устала. Тем более дочка спит. Нужно успеть, пока не проснулась.
- Еще чего не хватало! Даже не мечтай!
- Уже!
- Что уже?
- Размечтался. Пора мечты воплощать в жизнь. Платье сама снимешь или мне помочь. И учти, я просто в бешеном нетерпении!
Желание на самом деле, нарастало во мне как снежный ком, катящийся с горы.
- Убери от меня свои грязные лапы.
- Это я уже где-то слышал. - Опрокинул ее на спину. Она попыталась меня пнуть. Но я ей этого не позволил. Сжал ее ноги в своих руках. Дернувшись несколько раз, затихла. Смотрела на меня зло. Ноги ее были согнуты в коленях и прижаты друг к другу. - Вот и молодец.
Мои ладони прошлись ей по внешним сторонам бедер, задирая подол. И тут я нащупал нижнее белье.
- Не понял?
Она усмехнулась:
- Чего не понял?
- Ты что трусы носишь?
- А что такого? Странный вопрос!
- Почему странный? Я не замечал, что до этого ты носила нижнее белье!
- У себя дома, да. Но здесь, это не прилично!
- Ладно. Зад приподними.
- Зачем?
- Не строй из себя дурочку. Я сниму их! Как я с тобой буду заниматься любовью, когда на тебе будут одеты трусы? Причем так плотно одеты!
- Ничего я не буду делать! Тебе надо, ты и приподнимай! Можешь свою задницу приподнять.
- Хорошо. - Засунул руку ей под трусики и сжав их в кулак рванул на себя. Раздался треск. Немел и да сморщилась.
- Ты хоть знаешь, сколько они стоят?
- Что, дорого?
- Неприлично дорого!
- Пришли мне счет, я оплачу!
- Тогда тебе придется продать свою халупу и последние трусы. Но даже тогда ты не оплатишь и половины их стоимости.
- Серьезно? - Спросил я, вытаскивая из-под ее подола остатки женского нижнего белья. Хотел их откинуть в сторону, но она протянула руку:
- Дай сюда! - отдал. Опять запустил руки ей под подол. Гладил ее бедра и наслаждался. Твою душу, сейчас взорвусь! Попытался раздвинуть ее колени. Бесполезно. Дернулся несколько раз - колени даже не оторвались друг от друга.
- Дорогая? У тебя колени что, друг к дружке гвоздями приколочены?
В ответ только издевательская усмешка. Попытался поднять ее ноги. Опять ничего не получилось. Чего это они такие тяжелые?
- Что, Костик? Такой слабенький, что даже жене ноги раздвинуть не можешь? Наверное плохо питаешься? Зараза! Стерва! Задрал ей подол выше пояса, вернее часть подола. Так как на другой части лежала она сама.
- Приподними зад! Иначе сейчас тебе платье порву!
Усмехнувшись, приподнялась. Б... не могу просто так смотреть!!! А она только усмехается. Это же садизм, издевательство в чистом виде! Еще раз попытался раздвинуть ее колени. Опять ничего не получилось.
- Немелида, солнышко, дорогая, любимая, ненаглядная! Ноги расслабь, пожалуйста!
- Обойдешься! Что хочется?
- Ты даже не представляешь. Я же сейчас слюной захлебнусь! У меня после тебя никого не было. Я же ни на кого не реагировал. А на тебя, как мега озабоченный! Прошу тебя, хватит капризничать. Давай супружеский долг исполним, по отношению друг к другу. Сейчас дочка не дай бог проснется!
- У меня после твоей выходки никакого желания нет с тобой в постели находиться. Так что отойди от меня, задохлик! Как я сразу не заметила, что ты такое слабое ничтожество! Отвали, мальчик!
Удавить ее что ли? Думал, что меня разорвет сейчас и от бешенства и от желания обладать ею. Значит я мальчик? Добро!
- Конечно я мальчик. По сравнению с тобой! Может сходишь на кухню?
- Зачем?
- Как там в стихах говорится: «Подружка дряхлая моя, старушка дней моих суровых, налей мне кружечку вина»! - Да простит меня Александр Сергеевич.
- Что-о-о? Кто это старушка? - женушка купилась!!! Ее колени чуть дрогнули, немного разошлись. Она попыталась встать. Но я был на чеку. Быстро рванул колени в стороны и втиснулся между ними! Она смотрела на меня потрясенно, еще не веря, что я уже устраиваюсь у нее между ног.
- Как вы предсказуемы, женщины. Что милая, продолжаем разговор?
Зло глядела на меня. Потом вдруг расслабилась и отвернула личико к спинке дивана. Быстро расстегнул ремень брюк. Как выскользнул из них, даже сам не понял.
- Дорогая, не отворачивайся! Хочу видеть твои счастливые глаза!
Ага повернула личико и смотрит. Я уже чувствовал ее горячее лоно. Одно движение и я в ней!
- Костя! Если сейчас, ты это сделаешь, то больше меня не увидишь. Ни меня ни дочь. Выбор за тобой! - Сказав, отвернулась опять к спинке дивана.
Черт! Черт! И еще много раз черт! Никогда не занимался насилием. Но кто-то мне нашептывал на ухо: «Ерунда, сделай это. Не слушай ее! Зато какое наслаждение получишь! Ты же помнишь!» Боролся с вожделением. Это была мука. Она же лежала спокойно и ждала.
Я откинулся назад. Сел на диване и стал надевать свои штаны.
- Зачем пришла? Отдать дочь? Хорошо. Отдала. Чего тогда ходишь передо мной и задом крутишь? Ведь знаешь же, что я не могу ни с какой другой женщиной, кроме тебя. Решила поиздеваться? Уходи. За дочь можешь не волноваться. Я позабочусь.