Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 72

– До полуночи осталось всего десять минут! – объявил Эрми. – Госпожа Соннери уверяла, что в день первого летнего полнолуния он появится со стопроцентной вероятностью. Ровно в полночь призрак обходит лечебницу в поисках того, кто лишил его конечностей и сердца.

– Местные болтают о туристах с разорванной грудной клеткой, но это чушь, – авторитетно заметил Вальдемар. – Кровожадные привидения – не более чем досужие вымыслы. Большинство призраков робки и пугливы как горные серны.

– Робки? Не думаю. Во время нашей встречи Железнорукий вел себя довольно развязно, – сердито сказала Аннет и вновь попросила: – Помогите мне выбраться наружу! Если мы все вместе разбежимся и ударим в дверь...

Однако от нее отмахнулись.

– Госпожа Вик, подождите хотя бы часик! – умоляюще сказал Эрми. – Позже, все позже! Преступники, похищения… все это ерунда. Сейчас очень важный момент. Мы можем упустить Железнорукого, пока будем возиться с вами! Сядьте в уголок, отдохните. Смотрите, Вальдемар уже читает заклинание, которое поможет привлечь призрака!

Вальдемар действительно нацепил на нос очки в толстенной роговой оправе, вытащил из кармана мятую бумажку, встал подле рисунков на полу и дрожащим от волнения тенорком принялся нараспев читать на непонятном языке.

Аннет топнула ногой от досады. Ей было невмоготу ждать, пока явится разъяренный Швиц или прикидывающийся призраком шутник с мешком на голове. Поэтому, махнув на оккультистов рукой, она решила заняться делом: попробовать добраться до надписи на стене и изучить ее поближе. Нет сомнений, она скрывает тайну жакемаровой мастерской!

Очень удачно под надписью стояли покосившиеся остатки стеллажа, где, должно быть, пятьдесят лет назад хранились карточки пациентов. Можно забраться на него, а оттуда дотянуться до медных букв. Нажать их одну за одной, а там, глядишь, и откроется потайная дверка.

Попытка увенчалась успехом. Аннет перемазалась пылью и трухой, но сумела кое-как вскарабкаться на верхнюю полку стеллажа. Встала на цыпочки, потянулась и крякнула от досады: пальцы доставали лишь до механического сердца, вделанного в стену пониже слова «гор». Она ощупала зубцы шестеренок, крепко ухватила за край и дернула. Медное сердце неожиданно легко поддалось; громко треснуло, посыпалась пыль, и вся надпись, которая, на первый взгляд, крепилась к камню прочно, буква за буквой осыпалась вниз. В стене зияли безобразные дыры. Охнув от досады, Аннет сунула в карман механическое сердце, которое осталось у нее в руке.

Вот тебе и раз! Пыль да труха, и никакого секретного входа в мастерскую.

– Нельзя ли потише! – сердито прикрикнул Вальдемар. – Вы распугаете всех призраков в округе!

Аннет почувствовала, что очень устала. Она уселась на полку, свесив ноги, и задумалась. Отсюда было удобно наблюдать за происходящим внизу – как из театральной ложи.

На импровизированной сцене все было готово к приему потустороннего гостя. Вальдемар покончил с заклинанием и напряженно прислушивался. Лунный луч отражался от его лысины и подсвечивал бледное, одухотворенное лицо.

Эрми застыл подле фотоаппарата и каждую секунду сверялся с часами. Он рассчитывал на пунктуальность призрака.

В заброшенной клинике воцарилась давящая тишина, какая бывает перед наступлением драматических событий. Точь-в-точь как в мистической пьесе «Каменный командор».

И вот с улицы донесся приглушенный толстыми стенами звон; городские часы били двенадцать.

– Вот, сейчас! – восторженно прошептал Вальдемар. – Слышите?

И Аннет услышала.

Застонали ступени лестницы, а затем прозвучал знакомый механический скрип.

– Он идет! – дрожащим голосом проговорил Эрми. Вальдемар восторженно всплеснул руками. Лицо у него стало такое счастливое, будто ему было семнадцать, и он влюбился в первый раз в жизни.

Темноту прорезал луч красного света, и лестница озарилась отблесками адского пламени. С величавостью, вполне достойной театрального Каменного Командора, по ступеням спускался Железнорукий. Вид у него был поистине жуткий. Его пылающее под рубахой сердце, неестественно длинные ноги, железные пальцы и мешок на голове глубоко впечатлили исследователей потустороннего.

Эрми присел, словно пытаясь спрятаться за треногой фотоаппарата. Вальдемар мелко задрожал и попятился.

Теперь Аннет наблюдала за Железноруким с безопасного расстояния и отметила несколько любопытных вещей. Во-первых, на том месте, где у людей находится лоб, под тканью мешка отчетливо вырисовывалась крупная шишка (Аннет удовлетворенно хмыкнула).

Во-вторых, походка у призрака стала слегка неуверенной; его мотало из стороны в сторону, длинные ноги заплетались, а из кармана рубахи высунулась початая бутылка. Гордо выпрямив спину, призрак шагнул с лестницы на пол, оступился, взмахнул руками-граблями и пробормотал незатейливое ругательство.

– Вы слышали? Он ругается! – дрожащим шепотом изумился Вальдемар.

– Кажется, он помянул распутную чертову бабушку, – ослабевшим от волнения голосом подтвердил Эрми и торопливо добавил:

– Исследователи еще ни разу не регистрировали случаи сквернословия среди привидений. Это сенсация, дорогой Вальдемар! Редактор меня озолотит.

Вальдемар охнул и направил на призрака подрагивающий указательный палец:

– Посмотрите, посмотрите! Он достает из кармана… он достает бутылку шнапса!

Сделать это протезами было непросто, однако призрак справился. Пробубнив что-то невнятное, он ткнул железным пальцем в пробку, вытащил ее, как штопором, а затем сделал попытку промочить горло. Мешок на его голове сбился набок, и прорезь для рта оказалась под правым ухом. Безуспешно потыкав горлышком в нижнюю часть лица, призрак нашел блестящий выход: он оттянул ткань мешка так, что дырка для левого глаза сползла вниз, сунул в дырку горлышко и, откинув голову назад, жадно забулькал.

– О боже! – потрясенно молвил Эрми, высовываясь на миг из-за фотоаппарата. – Он пьет… пьет… глазом? Это невыносимо. Ужасное, но при этом поразительное зрелище!

– Физиология призраков изучена мало, – напомнил Вальдемар, стуча зубами. – Полагаю, этот призрак вынужден использовать другое отверстие в голове, чтобы влить в себя требуемую жидкость. Челюсть-то у него железная, помните?

– Я должен это заснять! – спохватился Эрми и, подпрыгнув от волнения, вцепился в фотоаппарат обеими руками.

Аннет наблюдала за нелепой сценой со шкафа и не знала, плакать ей или смеяться.

И вдруг она словно ослепла. Полыхнула вспышка магния, на мгновение все вокруг озарилось белым светом, на стенах проступили вытянутые тени. Эрми выпрямился за фотоаппаратом и радостно потер руки, а потом началась безумная кутерьма.

Железнорукий издал жуткий вой, выронил бутылку, хищно вытянул руки-грабли и гигантскими шагами бросился вперед. При этом его механические суставы скрипели и громыхали так зловеще, что Вальдемар не выдержал: тоненько взвизгнул и кинулся наутек.

Эрми растерянно смотрел на несущегося на него монстра и не мог сдвинуться с места. От ужаса его шевелюра – и даже густые усы – встали дыбом. Вероятно, журналист решил, что Железнорукий твердо намерен вырвать из его груди живое, бьющееся сердце.

Каков бы ни был план призрака, он потерпел неудачу: затрещали доски, и, сделав очередной шаг, Железнорукий со страшным грохотом провалился под пол.

Воцарилась недолгая тишина. Пыль танцевала в лунном луче. Оккультисты осторожно приблизились к зияющей черной дыре в полу. Вальдемар нес в руках духоловку раструбом вперед. Эрми направил в пролом яркий луч фонаря. Снизу донеслась такая забористая ругань, что оккультисты мигом отпрыгнули назад, но тут же спохватились.

– Это не призрак, – с горькой обидой произнес Эрми. – Опять обман! Мошенничество! Я буду жаловаться.

Дошло, наконец, злорадно подумала Аннет.

– Но кто…, – начал было Вальдемар, но договорить не успел.

Загремел засов, входная дверь распахнулась, в темное помещение ворвались лучи фонарей, свежий порыв ветра и сердитые голоса. Через миг в вестибюле лечебницы стало людно, как на вокзале. Впереди, выпятив грудь, семенил Пендельфедер; у него из-за плеча выглядывала угрюмая Луиза Соннери. Замыкали процессию несколько взволнованных горожан и рабочих Форса.