Великолепие чести - Гарвуд Джулия. Страница 67

— Значит, королю еще не известно, что вы уже обвенчались, — заметил Энтони. Он с горечью подумал о том, что Мадлен не знает, как на самом деле обстоят дела.

— Но если Дункан женится на мне, Адела будет вынуждена стать женой Луддона, — закончила Мадлен.

— Спаси нас Бог, — с отвращением пробормотал Энтони.

— Адела не должна ничего об этом знать, — сказала Мадлен. — Я скажу ей лишь то, что король требует моего приезда ко двору.

Энтони кивнул.

— Мадлен, может, ты и писать умеешь? — вдруг спросил он.

— Да, — едва слышно призналась женщина.

— Тогда, пожалуй, если король еще не прислал своих воинов, нам удастся выиграть некоторое время…

— Зачем? — недоуменно спросила Мадлен.

— Чтобы дождаться твоего мужа, — ответил Энтони.

Он поспешил достать из шкатулки пергамент и чернила. Мадлен уселась за стол и приготовилась писать. Отвернувшись от нее, Энтони принялся ходить взад-вперед, обдумывая, что ответить королю.

Тут внезапно Мадлен заметила еще одно послание в конверте со сломанной печатью — это было то самое письмо из Руанского монастыря. Из любопытства она вынула его и начала читать, что святые отцы сообщили ее мужу о Лоренсе.

Энтони повернулся к госпоже, когда она уже дочитала письмо. Он сразу же узнал печать.

— Барон не хотел, чтобы ты волновалась, — прошептал Энтони, обнимая Мадлен за плечи.

Она ничего не ответила, лишь запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза. Ее лицо стало неузнаваемым — точно таким же, как в первые недели ее пребывания в замке.

Энтони не знал, как помочь ей. Если он сейчас постарается объяснить Мадлен, что Дункан легализует свой брак с ней при первой же возможности, то этим лишь усугубит положение — оба понимали, что барон все же не сказал жене правды.

— Мадлен, твой муж любит тебя, — проговорил он неуверенно.

— Но ведь выходит, что он мне не муж, не так ли, Энтони? — Не дав ему времени ответить, Мадлен повернулась к телохранителю спиной. — Так что мне написать королю? — тихо спросила она.

Энтони признал свое поражение — пусть его господин сам выпутывается из этого каверзного дела. Он решил лично заняться посланием королю и сообщить монарху, что барон Векстон еще не вернулся в свой замок, поэтому ничего не знает о приказе Вильгельма.

Энтони попросил Мадлен дважды перечитать письмо. Убедившись, что его госпожа написала все как надо, Энтони с облегчением вздохнул, а Мадлен высушила чернила и свернула послание в трубочку.

Вручив письмо королевскому посланцу, Энтони велел тому как можно быстрее возвращаться в Лондон.

Мадлен же направилась в свою комнату, чтобы собрать вещи: ведь королевские конники могли явиться с минуты на минуту.

Затем она пошла к Аделе — рассказать той, что происходит. Мадлен не стала в подробностях передавать ей содержание послания Вильгельма; больше того, она даже не заикнулась о том, что Аделе, возможно, придется нелегко и она попадет в лапы Луддона.

Мадлен твердо решила, что не допустит этого и не доставит Дункану такого горя.

Отказавшись от еды, Мадлен пошла к себе в башню и долго простояла у окна, пытаясь совладать со своими переживаниями.

«Лоренс так или иначе выдал бы себя», — думала Мадлен и корила себя за то, что, занятая собственными делами, не обратила внимания на странности священника. Потом ее мысли обратились к Дункану, она стала проклинать мужа. Если бы только он не напугал ее так сильно во время церемонии венчания, она бы непременно заметила, что отец Лоренс даже не знает толком, что должен говорить и делать.

Правда, Мадлен и мысли не допускала о том, что Дункану заранее все было известно. Конечно, он был уверен, что Лоренс — настоящий священник, что он и в самом деле обвенчал их как положено. Но это не успокаивало Мадлен, и она все еще была сердита на Дункана. Как мог он сразу не сказать ей о содержании письма из монастыря, да еще собираясь покинуть замок!

— Ну погоди, — пробормотала она, — я еще возьму тебя в руки. Не одна Адела умеет кричать и браниться.

К полуночи Мадлен совсем утомилась. Опершись о подоконник, она задумчиво смотрела на яркую луну. «Интересно, а светит ли она сейчас Дункану? — мелькнуло у нее в голове. — Спит ли он в королевских покоях или под открытым небом?»

Мадлен медленно перевела взгляд на горный кряж. И как раз вовремя: на вершине горы появился темный силуэт огромного волка.

Как ей хотелось, чтобы Дункан был рядом — тогда она смогла бы доказать ему, что волк и в самом деле существует. Мадлен отчетливо видела, как хищник подобрал большую мясистую кость, что Мадлен принесла на гору, как он повернулся и скрылся в ночной тьме.

Но может, все это привиделось ей? Или, может, на гору просто забрела одичавшая собака, совсем не та, которую она видела прежде.

Дункан был ее волком. Он любил ее — в этом Мадлен ничуть не сомневалась. Да, он не сказал ей о содержании письма, не желая волновать ее, но в остальном всегда был честен с нею.

Мадлен попыталась уснуть, но страх не давал ей забыться. Она старалась думать о Дункане, с ним она чувствовала себя так спокойно, так уверенно… Да, они были связаны навек.

Но только до этого дня…

Мадлен опять встревожилась. Король требовал ее приезда ко двору, он вернет ее к Луддону!

Она начала молиться. Она просила Господа сохранить жизнь Дункану, молила. Всевышнего об Аделе, о Джеральде и даже о Джиларде с Эдмондом.

А потом ода стала молиться о себе, умоляя Господа дать ей силы и смелость.

Для того, чтобы предстать перед самим сатаной.

Глава 21

Едва подъехав к замку, Дункан почуял неладное. Энтони не вышел встретить его, нигде не было видно Мадлен…

Ледяная рука страха сжала его сердце. Пришпорив скакуна, он пересек подъемный мост и въехал во двор.

Не успели они с Джеральдом спешиться, как им навстречу выбежала Адела. Замешкавшись на мгновение перед двумя мужчинами, она все же предпочла первым обнять Джеральда. И тут же разрыдалась.

Обоим пришлось терпеливо ждать, пока она успокоится и скажет им хоть что-нибудь.

Вскоре к Дункану подбежал Роберт, в случае необходимости заменявший Энтони, чтобы поведать о случившемся. Пока Джеральд успокаивал Адену, Роберт объяснял, что за Мадлен явились королевские воины.

— А на послании была королевская печать? — спросил Дункан.

— Не знаю, барон, — ответил Роберт. — Я не видел письма, а ваша жена настояла на том, чтобы взять его с собой. — Оглядевшись по сторонам, Роберт зашептал; — Она боялась, что кто-нибудь прочтет послание вашей сестрице, барон.

Дункан не понимал поступка Мадлен. Может, в письме содержались угрозы Аделе, и Мадлен решила защитить девушку?

Но не мог же Вильгельм угрожать Аделе! Нет, король не стал бы поступать так со знатью. Дункан доверял своему монарху и полагал, что тот пожелал выслушать объяснения всех заинтересованных сторон.

Похоже, в дело опять вмешался Луддон — Дункан был готов биться об заклад, что это так.

Барон немедленно отдал приказ снова пускаться в путь. Он был настолько зол, что лишился способности спокойно рассуждать о чем-либо. Единственным, что успокаивало его, было то, что Мадлен отправилась в путь в сопровождении Энтони. Его верному вассалу удалось даже взять с собой нескольких лучших воинов Дункана. Роберт объяснил, что Энтони не решился на большее количество воинов, иначе король мог бы разгневаться.

— Так Энтони был убежден, что письмо исходит от самого короля? — спросил барон.

— Он не делился со мной своими размышлениями, — признался Роберт.

Дункан приказал привести себе свежего скакуна. Когда конюх привел ему Силена, Векстон спросил, почему госпожа не уехала на своем коне.

Джеймс, не привыкший разговаривать со своим господином, запинаясь ответил: