Клинок заточен - Распопов Дмитрий Викторович. Страница 8

Я поучаствовал в двух беседах графа с девушкой, когда он стал предъявлять ей доказательства её занятия колдовством, но больше меня во время этих разговоров в дом не пускали, поскольку я парой фраз разбивал все обвинения в её адрес. К любому обвинению, из той горы, что лежали перед ним, можно было найти контраргументы, я лишь высказывал самые очевидные, руша всю нить его разговора. К тому же взгляд Велесы, с которой мы сдружились за эти дни, был такой горячий и благодарный, что в конце концов граф не выдержал и выгнал меня на улицу, запретив появляться, пока они беседуют.

***

- Ты такой хороший Максимильян, - её пальцы касались моей руки, заставляя вздрагивать, - кормишь, ухаживаешь за мной, даже пытался отстаивать перед этими ужасными людьми.

- Я лишь гость, - хмуро прошептал я, - если тебя обвинят, я ничего не смогу сделать.

- Не правда, - головка, с чудно пахнущими волосами, легла мне на плечо, - можешь ведь развязать меня и выпустить утром, пока все спят.

Сердце моё и так билось в груди со скоростью мотора машины, поскольку её руки, будучи связанными, касались то моих пальцев, то бедра, забираясь всё выше с каждым разом.

Не выдержав прикосновений, я достал кинжал.

- О, не сейчас Максимильян, - она улыбнулась и посмотрела мне в глаза, сердце ухнуло куда-то вниз от её взгляда, - приходи рано утром, когда все будут спать.

Я судорожно кивнул и поднялся наверх, не замечая ничего вокруг себя, даже того, что при моём появлении все схватились за мечи. Слабо соображая, я пошёл на улицу, чтобы проветриться, образ Никки в голове и сердце, как-то стремительно стал тухнуть, подчиняясь простой деревенской девушке, взгляд и улыбка которой меня безумно манили к себе.

***

- Надо же, проиграли все, - комнату залил свет, и я испуганно вздрогнул, подняв взгляд на звук раздавшегося голоса. Рядом со мной внезапно оказались все до единого паладины, вооружённые и одетые, не смотря на глубокую ночь.

- Максимильян, отойди от подпола, - мягко сказал граф, подходя ко мне ближе, - она не стоит того.

- Стоит! – я затравленно смотрел по сторонам, жалея, что копьё стоит далеко и я стою лишь вооружённый кинжалом, против шестерых воинов в доспехах, да к тому же с мечами, - вы насобирали кучу оговоров и сплетен, теперь пытаетесь подтянуть девушку за то, что она не совершала! Она не виновата в том, что вся деревня и округа её ненавидит!

- Она ведьма Максимильян, - покачал головой граф, - и только ты, ослеплённый её колдовством, не видишь этого. Завтра мы её сожжём, хватит этого представления.

- Нет! – я одним гибким и быстрым движением, бросился в угол, где стояло моё копьё. Воины дёрнулись от неожиданности, но я уже сбросил чехол и стал в атакующую позицию. Битва в ограниченном пространстве всегда была противопоказана копейщику, но у меня не было выбора, я хотел защитить Велесу любой ценой.

- Максимильян, не отягощай…

Что хотел сказать граф никто не услышал, поскольку внезапно крышка подпола словно от взрыва динамита подлетела вверх, и следом за ней, из подпола взлетела девушка, зависнув в воздухе так, что её ноги не касались пола, а голова была на уровне потолка. Всё это произошло так стремительно, что я замер в остолбенении, с ужасом наблюдая за тем, как лицо только недавно разговаривавшей со мной девушки с миловидного и даже красивого превратилось в страшную маску: вытянутые челюсти с тонкими и очень острыми зубами, заострившиеся черты лица, обнажившие щёки без кожи на челюстях, в провале которых мелькал чёрный язык, и весь этот ужас заканчивался на ногах, больше похожих на птичьи лапы, чем аккуратные ножки молодой девушки, которые я только недавно разминал, держа в своих руках.

- Вы все умрёте! – монстр, у меня не было других слов назвать ЭТО человеком или женщиной, махнула рукой и один из паладинов улетел в угол комнаты и упал там сломанной куклой.

Она заорала так, что у меня едва не отказали уши, её пронзительный крик становился всё тоньше и тоньше, переходя в ультазвук. Паладины пытались напасть, но она лёгкими движениями руками, не прикасаясь к ним, с хохотом разбрасывала их по дому. Я не особо даже помнил, как очнулся от происходящего и сделав короткий замах, послав копьё в полёт.

- Червь, ты не…- ведьма взмахнула рукой, пытаясь отбить копьё, но то, выпущенное с короткого расстояния, пробило её сердце и вышло с обратной стороны. Ведьма недоумённо посмотрела на огромный стержень, который оказался у неё спереди и сзади, затем рухнула на пол.

В том же миг, у меня словно пелена с глаз пропала, когда я с ужасом посмотрел на сморщенное и гадкое тело, к которому прикасался все эти дни. ОНО трогало меня своими губами, прикасалось пальцами, которые сейчас были вооружены длинными, чёрными когтями. Я чувствовал себя так, словно искупался в говне, изнутри подкатился комок к горлу и я не выдержав, стал выплёскивать из себя всё содержимое своего желудка, прямо на пол дома.

- Дрейк!

Я вытер рукавом рот, со всех сил стараясь сдержать следующие рвотные позывы, и заметил, как граф, с криком боли, поднялся на ноги и бросился в угол, где неподвижно лежал первый паладин, которого сбила ведьма, неожиданно вылетевшая из подпола.

Дом ожил, стали приходить в себя и остальные паладины, которые со стонами стали вставать на ноги, а я направился к графу, который пытался что-то сделать со своим другом. Когда я подошёл ближе, то изумился, от его рук исходило яркое золотое сияние, которым он зажимал обнажившиеся рёбра своего неподвижного товарища, с висящей на них кожей. Судя по всему это помогало слабо, поскольку граф с каждой минутой становился белее, золотистое сияние становилось слабее, а кровь продолжала сочиться, рана при этом не зарастала.

- «Лечение его истощает! – догадался я и бросился к своим вещам. Я помнил, что Дарин перед отъездом вручил мне сумку, где как он сказал лежат различные зелья, я с момента отъезда не открывал её, и сейчас страстно надеялся, что там будет что-то путное. Рвотные позывы сразу прекратились, но став развязывать туго завязанную горловину мешка, я зарычал от злости, но она не поддавалась, так что пришлось кинжалом просто перехватить кожаный ремешок. Если я думал, что сегодня не способен более удивляться, после того как девушка, которая соблазнила меня, превратилась в летающий ужас и по сути оказалась именно той, ради которой мы и проделали этот долгий путь, то лежащий в деревянном тубусе с пузырьками, мой лечащий кинжал, заставил меня замереть на секунду.

- «Дарин! – сердце обдало потоком благодарности к другу, который не смотря на мой жёсткий запрет, положил его в сумку, наплевав при этом на все мои заверения, что я не возьму с собой ничего легендарного».

Выхватив оружие из ножен, я стремглав бросился к раненому, возле раны которого сияние от рук графа становилось всё слабее и слабее.

- Дай я, - рыкнул я на Стольского, и он не став возражать, с тяжёлым вздохом отвалился от раненого, тут же в изнеможении приткнулся к стене. Я стал прикладывать лезвие лечащего кинжала к ране, шепча про себя.

- Райна, лечи, лечи пожалуйста.

Кинжал, в кристалл которого была заключена душа женщины, сильной целительницы, никогда мне не отказывал в лечении, даже когда я не называл фразу-активатор. Я разговаривал с душой Райны, когда был в трансе, и она оказалась очень доброй и отзывчивой женщиной, так что мы даже заключили с ней соглашение, что я всегда буду пытаться вылечить тех, кто в этом нуждается, за это она будет отдавать полную силу своей энергии. Так что и в этот раз, не смотря на мои слова, камень завибрировал, лезвие стало мелко резонировать вслед за ним, при этом края раны тут же стали стремительно стягиваться, кожа из существующих обрывков быстро нарастать на прежние места и спустя минуту от раны не осталось и следа.