Дама Пик (СИ) - Мах Макс. Страница 31

Чтобы стать мастером-фигуративистом одного таланта недостаточно, нужны память, логика и понимание. Те, у кого все это есть, становились мастерами, даже имея слабенький, едва заметный дар. В этом смысле, Теа была замечательной ученицей: она обладала сильным интеллектом и отличной памятью, а ее Дар был настолько огромен, что временами ей удавалось колдовать просто потому, что она этого хотела. Иногда даже не понимая, что ей нужно, и как это работает. Стихийная магия - опасная штука. Достаточно вспомнить, что Теа творила на лужайке перед домом в ночь после Большого Летнего Бала. Но, с другой стороны, интуитивное колдовство позволяет совершать совершенно невероятные вещи, и Теа это хорошо понимала, как понимала и то, что ограненный алмаз становится бриллиантом.

Прозанимавшись два часа в кабинете и лаборатории Августа, вышли на свежий воздух, и Теа впервые попробовала самостоятельно рассмотреть магические потоки, которые создавал для нее Август. Но с первого раза ничего у нее не получилось. Со второго, впрочем, тоже.

- Не переживай! - успокоил Август женщину. - Ты и так достигла за три месяца такого, на что обычные волшебники тратят, как минимум, пару лет. Серьезно, Теа! Я тебя не обманываю. Но чудес на свете не бывает, как бы странно это ни звучало в устах колдуна! Ты не можешь научиться всему и сразу!

- А ты? - прищурилась Теа. - Ты мне еще не рассказывал, как учился колдовству ты?

И в самом деле, на эту тему они еще ни разу подробно не говорили. Касались тут и там мимоходом, но рассказать Теа свою историю, Август так пока и не собрался.

- Я начал обучение с частным учителем, его звали мэтр Антоний, когда мне не исполнилось еще и пяти лет.

- Сколько?!

- Пять, - подтвердил Август. - У меня, Теа, очень рано открылся Дар. К тому же Дар чрезвычайно сильный, что уже было просто опасно. Меня нельзя было оставлять "без присмотра". Мог натворить дел, сам того не желая. Ну и семья, разумеется. Деньги, общественное положение. Поэтому в пять. Но большинство волшебников начинают обучение в десять-двенадцать лет. Чаще, их учат их собственные родители или другие члены семьи, реже - частные учителя. Позже, если Дар достаточно сильный, будущие колдуны и волшебники идут в подмастерье к мастеру. Некоторые лет в пятнадцать-шестнадцать попадают затем в гимназиум или сразу в университет. Я был подмастерьем у собственного отца, который, как ты знаешь, мне более не отец, а затем в тринадцать лет поступил в университет. Как видишь, Теа, даже я, - я имею в виду, я со своим талантом, - учился долго и с хорошими учителями. Тебе же в чем-то легче, чем мне, а в чем-то труднее. Ты взрослая, образованная женщина и понимаешь, что и для чего делаешь. Но, с другой стороны, ты начала с нуля, одновременно узнав, что в мире существует магия, и что ты обладаешь Даром. Это непросто, разумеется. Но мы справимся.

- Раз ты так говоришь... - задумчиво посмотрела на близкий лес женщина.

- Я так говорю, - подтвердил Август. - Верь мне, мы справимся!

***

Резиденция графа Новосильцева располагалась на площади Друидов. Название осталось еще с тех времен, когда посередине не замощенной площади рос древний зачарованный дуб. Впрочем, город с тех пор сильно изменился. Дуб сгорел во время Великой Грозы, площадь замостили, а дома, окружающие ее, перестроили. От прежних времен остался лишь старый римский храм с четырьмя колоннами дорического ордера по фасаду. А напротив храма Весты уже в новое время был построен особняк, служивший дипломатическим представительством Российской империи. Вот в него, на обед к Чрезвычайному посланнику и полномочному министру графу Василию Петровичу Новосильцеву и приехали в третьем часу дня Август и Теа.

Теа за прошедшие месяцы успела привыкнуть к роскоши дворцов и палаццо, в которых принимали их с Августом бургундские аристократы, но убранство "Русского дома" произвело на нее сильное впечатление. Изысканные декор и мебель, великолепные картины и скульптуры, роскошная сервировка стола - майсенский фарфор, венецианский хрусталь, русское серебро, столовые приборы с эмалевыми рукоятками - и безупречное меню в русском стиле, не говоря уже о самих блюдах и напитках. В первую перемену были поданы суп-пюре из рябчиков, бульон с телятиной и полтавский борщ - блюдо совершенно незнакомое Августу, но явно известное Теа. Затем были куриные и фазаньи рулеты, фаршированные кролики, кулебяка, холодное заливное из куропаток, пирожки из слоеного теста с мясом, форель в шампанском соусе, заливное из гусиной печени и телячий паштет с трюфелями. После этого гостям были предложены горячие мясные блюда: фаршированные поросята и козлята и жаркое из каплунов и дикой утки. К ним подавались специальные соусы, затем следовали новые закуски - копченые языки, раки, креветки, пироги и маринады, соленая семга и осетрина, грибы и ветчина. На десерт подали римский пунш, представлявший собой лимонно-апельсиновое ассорти, замороженное под ромом с шампанским, неаполитанские пирожки из миндального теста с начинкой из клубники, парфе из черного кофе-мокко с мороженым и разнообразные кремовые торты.

Теа, успевшая втянуться в свой новый стиль, ела много и со вкусом, пробуя практически любое из поданных блюд, пила красные вина, улыбалась то иронично, то просто вежливо, немногословно, но со смыслом участвовала в общем разговоре, свободно переходя с французского языка на итальянский и вставляя тут и там, русские и немецкие слова и выражения. То есть, была именно такой, какой ее желали и предполагали увидеть хозяева - посол и дипломаты низшего ранга - и три десятка гостей, часть из которых она уже знала, в то время как других - видела в первый раз. Впрочем, насколько мог понять Август, смутить ее теперь было сложно, но и заинтересовать непросто.

Однако никаких серьезных разговоров никто за столом вести не предполагал, двусмысленных вопросов не задавал и собеседников не провоцировал. Не время и не место. По традиции, главные разговоры велись тет-а-тет и только после десерта. Так и случилось. Гости достаточно быстро разбились на группы по интересам, а сам Август вместе с Теа оказался наедине с графом Новосильцевым в кабинете посла.

- Приказать подать кофе? - вежливо предложил граф.

- Благодарю вас, граф, - поблагодарила Теа. - Кофе и коньяк, если вас не затруднит.

- Для вас, графиня, все, что пожелаете! - посол дернул за сонетку и отдал приказ вошедшему слуге.

"Кофе и коньяк! Кто бы сомневался!" - Август лишь покачал мысленно головой, но комментировать пристрастие Теа к кофе, разумеется, не стал.

Судя по всему, в мире Теа кофе - весьма популярный напиток, и существует, как рассказала женщина, множество способов его приготовления. Однако лучшим с точки зрения Августа оказался кофе, сваренный в медном узкогорлом ковшике - его изготовили по заказу Теа - и не на открытом огне, а на противне, засыпанном чистым кварцевым песком. Ковшик - джезва, как на турецкий лад называла его Теа - стоит на песке, а под противнем огонь. Получается очень вкусно. Но у Теа есть множество "особых" рецептов и на этот случай: кофе с мускатным орехом, который привозят голландцы с островов пряностей, с кайенским перцем и солью, со сливками и тростниковым сахаром, с корицей, гвоздикой и ванилью и, наконец, апофеоз - кофе с ромом или с коньяком. Последний вариант особенно нравился Теа, хотя она пила временами и кофе со взбитыми сливками. И сейчас Август залюбовался, наблюдая за тем, как осторожно вливает женщина толику коньяка в свою чашечку кофе.

- Я, собственно, хотел поговорить с вами о делах, - перешел между тем к сути посол. - Как вы смотрите, графиня, - поклон, - кавалер, - еще один поклон, - на то, чтобы посетить Российскую империю? Петербург, Москва, может быть Киев...

- А разве мне не запрещен въезд в вашу страну, господин посол? - притворно удивился Август.