Дама Пик (СИ) - Мах Макс. Страница 47

***

Прежде Август с эрцгерцогом лично не встречался и ничего о нем не знал, - ни хорошего, ни плохого, - кроме того, что Леопольд Бабенберг - член императорской фамилии. Встретившись же с ним этим вечером во дворце Кауниц, Август пришел к выводу, что ничего на свете не случается без причины. И отсутствие славы в том числе.

"И это будущий император?" - покрутил он мысленно головой, рассматривая эрцгерцога, расположившегося в кресле, напротив.

Леопольд оказался бледным худым мужчиной лет тридцати с блеклыми "рыбьими" глазами и невыразительными, какими-то стертыми чертами лица. Голос тихий, интонации не выражены. Речь правильная, но тоже какая-то неживая, бесцветная.

"Впрочем, это не мой кронпринц! - решил Август, получив первое впечатление о Леопольде Бабенберге. - Вот пусть у австрийцев голова о нем и болит! А мне лишь бы проклятие с этого "гения" снять, а дальше - хоть трава не рaсти!"

Однако, чем дольше он беседовал с эрцгерцогом и князем фон Эггенбергом, тем более сложной казалась ему стоящая перед ним и Теа задача. Проклятие, каким увидел его Август при поверхностном изучении, предстало перед его "внутренним взором" неким аморфным "темным" пятном. Чем-то вроде туманного образования сродни грозовому облаку. Но только очень маленькому облаку, если здесь вообще уместно такое сравнение. Проклятий такого типа Август в своей практике не встречал, хотя и знал из литературы, что они существуют. Он сомневался даже, что смог бы наложить на кого-нибудь такое сложное заклятие. А раз так, то и снять его с Бабенберга будет отнюдь не просто.

"Как она сказала? Посмотрим... Поглядим... Авось, да и получится? Возможно, так оно и есть!"

- Где же графиня? - не выдержал наконец президент тайного совета Священной Римской империи.

Вопрос задан вежливо, но выдавал чувство раздражения, охватившее князя после получасового напряженного ожидания "главной виновницы торжества".

- Вы же понимаете, князь, - мягко улыбнулся Август в ответ, - графиня не может выйти к таким гостям, как вы и эрцгерцог, не приведя себя в порядок. А мы только что с дороги...

Прозвучало примирительно, имея подтекстом, спрятанном в одной лишь интонации, сакраментальное - "Женщины! Что с них взять!"

- Да, разумеется, - кивнул князь.

- Еще вина? - вежливо поинтересовался Август, с трудом поймав взгляд эрцгерцога.

- Вина? - Казалось, Бабенберг витает в облаках.

"М-да..."

- Добрый вечер, господа!

Женщине снова удалось его удивить. Каким-то неведомым образом она вошла в гостиную, не обнаружив заранее своего присутствия за дверью. Да, и дверь открылась как-то подозрительно бесшумно. При этом Август не уловил даже "отзвука" волшебства. Все происходило настолько естественно, что даже у него, на опыте познавшего впечатляющую материальность графини, начинало закрадываться сомнение в ее физической реальности.

"Дух или призрак... Где-то так!"

Между тем, Теа приблизилась к поднявшимся из кресел гостям, наградила их милой улыбкой, позволив церемониально поцеловать ей руку, представилась эрцгерцогу и, не на шутку удивив Августа, неожиданно предложила:

- Что ж, давайте перейдем к делу! Ваше высочество, не могли бы вы пройти в центр комнаты!

- Я эрцгерцог, а не кронпринц, - без лишних эмоций поправил ее Бабенберг, выполняя тем не менее ее пожелание.

- Хорошо, - покладисто согласилась Теа. - Прошу вас, ваша светлость.

И она указала эрцгерцогу, где именно хотела бы его видеть.

- Вы что-нибудь видите, мой друг? - спросила она Августа, не выдавая своего напряжения или неуверенности.

К удивлению Августа, сейчас она была совершенно спокойна, и на губах ее играла ироничная улыбка, от которой, впрочем, мороз по коже продирал.

- Нечто похожее на грозовое облако за спиной эрцгерцога, - озвучил свои впечатления Август, знавший, что Теа ничего этого видеть не может.

"Но как играет! - восхитился он, наблюдая за женщиной. - Какова актриса!"

- Облако, - кивнула она. - Облако - это хорошо. Вернее, плохо...

Она задумчиво обошла эрцгерцога вокруг, словно бы рассматривала что-то, невидимое никому, кроме нее одной, ну и Августа за компанию.

- Присядьте, ваша светлость! - разрешила она наконец, как если бы была вполне удовлетворена результатами "обследования". - Мне потребуется некоторое время, чтобы подготовить кое-какие инструменты, необходимые для дальнейшего исследования. Но не волнуйтесь, это недолго. Максимум десять минут.

То, чем занялась женщина после этого, могло бы ввергнуть Августа в изумление, если бы не состоявшийся накануне разговор о различиях в восприятии магии и способов обращения с ней.

Теа вышла из комнаты, но ненадолго. Она вернулась уже через несколько минут, принеся с собой кожаный несессер, в котором обычно держала свои туалетные принадлежности: расчески и щетки для волос, зеркало на длинной ручке, заколки и прочую женскую ерунду. Сейчас, однако, она извлекла из шкатулки совсем другие вещи, и Август понял, чем она занималась в своих апартаментах все эти незапланированные полчаса. Она не терпение гостей испытывала, а готовилась к колдовству на свой манер, и Августу стало вдруг просто интересно, что еще она могла придумать. Сам он собирался решать проблему эрцгерцога по старинке, но не захотел мешать Теа попробовать что-нибудь новенькое. И она не заставила себя ждать.

Первым делом она достала из несессера пенал с гравировальными инструментами и собирающую плоско-выпуклую линзу фламандской работы. Затем, закрепив линзу в ювелирных шаровых тисках так, чтобы она лежала плоской стороной вверх, Теа взяла малку и алмазные циркуль и штихель, и начала уверенной рукой наносить на стекло черты и окружности. Она молчала. Молчали и все остальные, включая Августа, завороженно следившего за ее работой. Что именно она делает, он понял только через несколько минут. Теа гравировала на стекле девятиугольник - эннеаграмму семи планет, состоящую из трех треугольников, объединенных в круг. Честно говоря, он не совсем ясно представлял себе цель этой работы, как не понимал и того, зачем Теа вообще взялась за гравировку именно сейчас, на глазах у "заказчиков". Но, разумеется, Август промолчал. А Теа, достаточно быстро справившись со своей требующей невероятной точности работой, и, достав остро оточенные восковые мелки, принялась наносить на стекло семь планетарных знаков.

- Ну вот, - сказала она, завершив приготовления. - А теперь посмотрим на проклятие поближе.

Теа вынула линзу из креплений и, развернув ее выпуклой стороной к Бабенбергу, прищурилась, вглядываясь во что-то, видимое только ей одной, если, разумеется, она действительно что-то там видела.

- Что ж, - сказала она через минуту, - даже не знаю, что вам сказать господа. Почерк, возможно, мой. Заклинание это я когда-то накладывать умела. Скорее всего, смогу и сейчас. Ума не приложу, чем уж таким оскорбил меня ваш предок, ваша светлость. Просто не помню. Но, если это, и в самом деле, была я, оскорбление должно было быть, во истину, вселенских масштабов...

Все это Теа высказала ровным спокойным голосом с минимумом необходимых эмоций.

- Что за проклятие? - неожиданно спросил эрцгерцог.

- Нехорошее проклятие, - дернула губой женщина. - Называется "Левая рука тьмы"... И снимать его, скорее всего, придется за один раз. Если вообще получится...

- Но у вас же получится, графиня? - забеспокоился фон Эггенберг.

- Не знаю, - пожала плечами Теа. - Попробую. Но очевидно, что пробовать станем не сегодня и не завтра. Мне нужно прийти в себя, отдохнуть, подумать...

- А скажите, князь, - спросила она через мгновение, резко меняя тему разговора, - у вас, в Вене, есть опера?