Прогулки по тонкому льду (СИ) - Калина Анна. Страница 15

Меня резко дернули, заставив прижаться к шершавой стене коридора. Легран выглядел жутко. Темная кожа, черная челка падает рваными прядями на лицо, глаза сверкают, как две льдинки. За этот сумасшедший день я успела забыть о непостоянном характере мэтра. О его умении обижаться на мелочи и вспыхивать, как порох, в ответ на невинные вопросы и замечания. И что я такого спросила? И с чего я взяла, что он ответит?

— Мэса, то, что я гроблю свое время на вашу надоедливую персону, еще не дает вам права лезть в мои дела и мою жизнь, — прорычали мне в лицо.

— То, что вы абсолютно добровольно тратите на меня свое время, — рыкнула я в ответ, — не дает вам права орать на меня и швырять об стены!

У меня возникло стойкое ощущение, что меня прибьют. Как комара размажут тонким слоем по стенке. Мэтр молчал, я тоже молчала, прикидывая, услышат мои мольбы о помощи или нет.

— Учтите, Лиарель, — гаркнул мэтр, указуя на зеркало, — таскать вас на руках я устал, так что или вы зайдете туда сами, либо же я затолкну вас туда силой. Выбирайте…

— Видимо, кровососом можно считать не только мэтра Майна, — глядя в глаза возможной смерти, рявкнула я.

— Естественно, — отозвалась смерть и по совместительству начальство. — Всем ясно, как вам не повезло с начальством. И все сочувствуют. Я жду.

Видимо, волшебное воздействие стен Башни пропало, так как мэтр Легран вновь стал собой. Нервным, непредсказуемым и агрессивным. Ну хоть какое-то постоянство, это тоже не так уж и плохо в таком переменчивом и неспокойном мире. Я гордо и бесстрашно переступила зеркальную раму, глядя в холодные глаза начальства. Мэтр молча следил за мной, скрестив руки на груди и не предпринимая попыток следовать за мной. «Не очень-то и хотелось», — отважно подумала я и, содрогаясь от ужаса, нырнула полностью в мир призраков.

Вопреки моим ожиданиям, я не заблудилась и не сгинула в неведомом мире, а вывалилась в своей комнате из зеркальной двери шкафа. Как удобно, как практично, можно даже не покупать верхнюю одежду. Буду просто скакать из зеркала в зеркало — и все. Экономия! Можно вообще на улице не показываться.

В комнате меня уже ждал мой любимый мужчина, согревавший простыни и оглашавший комнату тихим мелодичным храпом. Как Бублик просачивается в общежитие, для меня загадка, но делает он это регулярно. Песик развалился посреди моей кровати, перевернувшись на спину, и умильно дергал лапками во сне, видимо, преследуя особо шуструю белку. Я прошла к столу, где аккуратной стопочкой были сложены мои уцелевшие вещи. Очки закоптились, но не треснули. Это радовало. От блузки осталось подобие решета, и я без сожаления швырнула ее в корзину для мусора. Карманному хронометру было все нипочем, и он, как и прежде, дотошно указывал точное время. Еще уцелело зеркальце в медном футляре, которое мне подарил отец на шестнадцатилетние. Его мне было особенно жаль. И пускай футляр покоробило от огня, выбрасывать эту вещь я не собиралась. Осторожно протерла его носовым платком от копоти. Медь поблекла, само зеркало пошло серыми пятнами и разводами. Странные они были, словно туго скрученная спираль, идущая от центра в стороны.

— Хм, — вздохнула я. — Природа та еще выдумщица.

Сложив вещи на место, я разделась и побрела в постель, где пост почетной грелки уже вовсю нес Бублик. Итак, мне теперь предстоит жить в двух мирах одновременно. И соответствовать им тоже в равной мере. Я с детства терпеть не могу неизвестность, потому, перед тем как уплыть в мир снов, я приняла решение подробно изучить новый мир. 

Глава 5

— Пакость механическая, — прорычала я, глядя во мрак.

Естественно, отвечать мне никто не собирался. Меня, как всегда, игнорировали. День мой не заладился с самого утра. Сначала я, чтя традиции, свалилась с постели под вой горна. После обнаружила, что в баке осталась только холодная вода. Благодаря мне об этом узнали и остальные жители общежития, так как вопила я во всю мощь своего несчастного горла. Да, уже не май, и это было особенно ощутимо в момент проведения водных процедур.

После меня ждало сорокаминутное разбирательство на тему, кто подлил мэсе Сэйлс синьку в шампунь. Признаться, честно, разбирательство проводить я не желала, так как мэса заслужила не только синьку в шампунь, но и кнопки на стул, битое стекло в обувь и гвозди в корсет. Ибо дети просто отвечали взаимностью той, которая в преподаватели подалась из элементарной выгоды. Детей мэса на дух не переносила, придиралась по любому пустяку и старалась унизить при первой возможности. Но делала это с умом и без свидетелей, так что доказать что-либо Леграну ученики попросту не могли. А оттого стали поступать так же, измываясь над мэсой и тщательно заметая следы. Я? Я поступила не педагогично и посоветовала мэсе пойти искать другую школу для издевательств над ближним.

— Как? — возмутилась дама.

— Предпочтительно по собственному желанию, — заявила я и захлопнула двери комнаты перед синим носом наставницы.

Честно, я не понимаю, что заставляет людей работать в сфере образования, не имея к этому тяги. Есть куда более легкие занятия, где не нужно за низменную плату терпеть выходки сотен малолетних лоботрясов. Все же медицина и педагогическая деятельность, это занятия по призванию, и ради выгоды туда соваться просто аморально. Но увы, именно эти два направления как раз и притягивают моральных садистов и взяточников, оставляя за бортом тех, кто действительно рожден, дабы нести свет и исцелять хвори. Но я отвлеклась…

— Зараза, — едва слышно продолжила я бесстыдную ругань в сторону неодушевленного предмета.

«Предмет» молчал и на провокацию не поддался. Итак, «удачный» день продолжался, и в данный момент я старательно пыталась пробудить от спячки лифт, на котором собиралась спуститься с четвертого этажа на первый. Дело в том, что с лифтом школы Эргейл нас связывала дружба еще более нежная, чем с мэтром Леграном. Порою я даже подозревала этих двоих в сговоре. Но если встреч с мэтром я могла избегать, то без лифта обойтись не могла, как ни старалась. И он (я про лифт), словно ощущая мою зависимость, всячески саботировал мои «вознесения» и спуски, впадая в «спячку» при первой же возможности. Школьники набивались в тесную кабину стадами и гоняли вверх-вниз без риска застрять. Я же регулярно эвакуировалась через люк в потолке либо же жалобно звала на помощь из недр шахты.

Вскоре компанию для езды в лифте мне отказывались составлять даже самые отважные. Остался только старый кирпич, одиноко жмущийся в уголке, так как без него лифт мою тушку даже не замечал. И вот что мне теперь делать? Нет, летом в сухую погоду я еще ого-го! Но в сырость и слякоть, когда суставы ломит даже у здоровых и резвых, я передвигаюсь со скоростью улитки-паралитика и «гнусь» с жутким скрипом. Вот и сейчас, после утренних омовений, я страдала от боли в ноге и с ужасом вспоминала про спуск по ступеням. Это мало того, что медленно, так еще и больно!

— Сволочь. Чтоб тебя ржавчина сточила… — сообщила я технике, напоследок стукнув тростью по двери.

Еще немного угрожающе посопев у кованой решетки, я поплелась к лестнице. Не к той, что была главной, мраморной и красивой. Нет. Я направила свои стопы к той, что считалась подсобной, в дальнем конце коридора. Уютно так, пустынно и безлюдно. Так как с лифтом у нас вражда недавняя, но верная, у меня всегда есть план «Б». А что делать? На войне как на войне, и проигрывать бездушной технике я не желаю. Правда, еще ни разу воплотить этот план в жизнь мне не приходилось. Что ж, с почином меня.

— Вот, до чего ты докатилась, Лиа, — покачав головой, поздравила я себя с решением. — Ты, взрослая женщина. Преподаватель. Пример…

В душе моей ворочалось сомнение: «А стоит ли рисковать?». Прислушалась к боли в ноге. Терпимо. Глянула на хронометр, который сообщил мне о приближении начала уроков. Вспомнила злющего Леграна и его маниакальную тягу к порядку. А особенно его бешеный взгляд вчера вечером после общения с упырем. Сомнения отпали. Я воровато оглянулась через плечо, заглянула вниз на ровную спираль лестничных пролетов и, убедившись, что свидетелей моей идее нет, лихо вскочила на перила. В детстве я так часто спускалась со второго этажа в родном доме. Эх, тряхну стариной. Главное не рассыпаться от такой тряски. И… сила инерции и хорошо отполированное дерево сделали свое дело, и я, неумолимо ускоряясь, понеслась вниз. Первый пролет я преодолела резво и с ветерком. Мне понравилось. Даже мерзкое настроение медленно улетучивалось.