Прогулки по тонкому льду (СИ) - Калина Анна. Страница 2

— Начнем с того, что школа не ваша, а государственная, — решила огрызнуться я.

На меня посмотрели. Выразительно. Выразиться словесно мэтру мешало какое-никакое воспитание, но взгляд передавал всю гамму испытываемых ко мне эмоций. Если бы взглядом воспламеняли, то я бы уже полыхала синим пламенем каждый раз, как мы с начальством встречались. Я улыбнулась. Тоже выразительно. Мэтра перекосило.

— Газету снять, дыры в стене затереть, вам выговор. Пэлпропу и Харди занесение в личное дело! — рявкнул Легран и спрятался от меня за мятой бульварной газетенкой. — Вы свободны, мэса.

Я, естественно, даже не думала уходить, удобно откинувшись на спинку кресла. Легран злобно шуршал газетой, тикал маятник хронометра, висящего на стене. За окном гудел и пыхтел город, оглашая мир ревом моторов, звоном трамваев и свистом регулировщиков, с утра до ночи столбами торчащих на перекрестках. Я откровенно заскучала, но уходить даже не собиралась. Со временем подобная манера общения стала для нас с мэтром привычной. Он никак не мог остановиться, а я уже никак не реагировала. И мы, огрызаясь и поплевывая на спину друг другу, продолжали тянуть школу Эргейл по пути совершенствования.

— Ноарис, я понимаю, сейчас мода на забастовки, — вздохнул начальник, выныривая из-за заметки про падеж скота в провинции. — Но я не парламент. Меня измором не взять.

И улыбнулся. М-да… Все волки империи в едином порыве издохли от зависти, завидев этот оскал. Интересно, мэтр его долго репетировал? Вон, даже зеркало в кабинете стоит. Видимо, для таких целей его сюда и тащили, обливаясь потом, рабочие. Это же не часть мебели, это жуть какая-то в позолоченной раме. Так и встает пред мысленным взором образ директора, красующегося перед зеркальной гладью.

То так станет, то этак, то ножку отставит, то грудь выпятит. И все с такой физиономией, словно только что выпотрошил человека, а останки расчленил и зарыл в горшках цветочных, что на окне притаились. Вон как в них герань буйствует, пугая визитеров и габаритами соцветий, и их противоестественным окрасом. Одной ей здесь хорошо, а вот всем остальным плохо. Мэтр-директор всем находил что сказать, за что наорать, в чем обвинить.

— Вам не нравится ничего из мною предложенного! — начиная закипать, рявкнула я. — Ни новая метода преподавания для младших классов. Ни идея драмкружка, ни тематические праздники. Дети проводят здесь большую часть времени. Им должно быть здесь интересно!

— Они сюда за знаниями, а не за весельем едут! — гаркнул Легран. — Все, Ноарис, скройтесь. Идите, срывайте со стены плоды неокрепшей детской фантазии. А я от вас устал!

Осталась сидеть. Мэтр-директор со вздохом подпер кулаком щеку и тоскливо уставился на меня. Я улыбнулась. Леграна перекосило. Мы еще помолчали.

— Я просто пытаюсь улучшить работу школы, — сдержанно начала я. — Внести новизну…

— Благодарю! — рявкнули мне в лицо. — Новизны и вокруг хватает. Умоляю вас, мэса, соизвольте выйти вон и заняться своим прямым делом. — Поразмыслив, начальство сжалилось: — Если вас так тянет на наскальную живопись, то можете накалякать объявление для учеников.

— Объявление? — Я удивленно вздернула бровь.

— Да, — фыркнуло начальство. — С сегодняшнего дня и на неопределенный срок на территории школы вводится комендантский час. После захода солнца все должны находиться в общежитии.

— А в чем причина такой строгости?

Легран молча развернул ко мне страницу терзаемой им газетенки. Фу. Как Легран это читает? На желтых страницах дешевенького издания с мерзким шрифтом красовалось повествование о серии жутких смертей в трущобах Мэлкарса.

Эксперты терялись в догадках, что за зверь завелся в здешних местах и почему его жертвами становятся молоденькие девушки. Что заставляло несчастных девиц шататься по улицам после захода солнца и почему они не бежали, увидев дикое животное? И что занесло в город дикого зверя? Одни утверждали, что это «элементарный» волк-людоед (да, вот так просто бегает по городу и жрет людей), другие видели здесь почерк безумца, возомнившего себя зверем. Третьи искали признаки ритуального убийства и даже (о НЕБО!) почерк оборотня. Я брезгливо отодвинула от себя страничку с бредом. Если я ранее считала Леграна язвой, но умной, то после увиденного в уме и вменяемости мэтра я очень сомневалась. По губам моим скользнула насмешливая улыбка.

— Что вас так развеселило, мэса? — раздраженно уточнило начальство. — Вас веселят смерти невинных девиц?

— Меня веселят подобные предположения, — усмехнулась я. — Я понимаю, зверь или человек, поврежденный умом. Но оборотень! Это же до какого состояния упился редактор этой желтой мерзости, что пропустил на первую полосу подобный бред.

— Да, согласен, газетенка так себе, — вздохнул мэтр, притягивая издание к себе за мятый край. — Но «уважаемые» газеты заняты воспеванием реформ и титанической работы парламента. А до бед простых смертных им и дела нет. А люди гибнут, мэса. Убито уже три девушки, но ни одна «уважаемая» газета об этом не сообщила.

— Это, скорее всего, зверь. Но домашняя тварь. Пес, скорее всего. Где взяться волку в городе? — пожала я плечами и ткнула пальцем в картинку, изображающую жертву преступления.

На услуги фотохудожника издание средств не имело, оттого обратилось к услугам мастера карандашей и гуаши, который разошелся во всю силу, отрабатывая копеечный гонорар. На картинке было изображено тело юной девицы с разметавшимися по земле волосами и взором, устремленным в небо. Все, кроме лица девицы, было одной сплошной кровавой раной. На мой взгляд, очевидно, что человек при всем желании и даже с очень большими психическими проблемами сделать такое не мог.

— Согласен, — кивнул мэтр, холодно глядя на картинку. — Это, скорее всего, животное. Жестокое и подлое, — со странной интонацией произнес Легран.

— Уверен, его скоро поймают, но мой вам совет, воздержитесь от своих вечерних брождений по парку, хотя бы на время.

— Не ждала, что вы станете волноваться за меня, — притворно-плаксиво произнесла я. — Я тронута.

— Что вы, мэса! О вас я не волнуюсь. — Пожал плечами мэтр. — Но мне искренне жаль ту тварь, что заработает несварение, отведав вашей крови. И детей расстроят ваши кишки, намотанные на куст сирени в парке. Про мэсу Пэлпроп я вообще молчу. Она обожает эти кусты…

— М…в газете сказано, что страдают юные девицы, — напомнила я Леграну. — Оба эти понятия ко мне не применимы.

— Может оказаться, что этот «некто» плохо видит, — равнодушно отозвалось начальство.

— Какая трогательная забота о моей персоне! — протянула я.

— Еще бы, ваша смерть принесет больше проблем, чем облегчения. Иначе я бы сам вас давно придушил, — рыкнуло начальство.

Как мило.

— Так что если хотите принести пользу, распространите мой указ среди учащихся, — снова окапываясь в страницах газетенки, отозвалось начальство. — Все, Ноарис. Я от вас устал.

И мне указали на дверь. Я с трудом сдержала порыв устроить скандал. Или треснуть мэтра по темечку тростью, а потом долго добивать бездыханное тело, отводя душу за все, что Легран высказывал мне день за днем. Но не буду. Во-первых, лень, а во-вторых, я понятия не имею, где прятать труп.

И потому, задушив свою грозно рычащую гордость, я удалилась прочь из этого склада металлических изделий. Жуткое место, всюду ножи, арбалеты, сабли. Даже рыцарские доспехи угрожающе высились за спиной Леграна, словно столетняя жестянка прикрывала мэтра с тыла. Жуткий кабинет, и хозяин у него такой же. Хмурый и холодный, как небо в ноябре. Черные волосы, пронзительные и холодные глаза, резкие, лишенные привлекательности черты. И одежду директор выбирал пасмурно похоронных оттенков. За то время, что я его знаю, белой на мэтре была только рубашка, да и та на праздник.

Нервы требовали немедленного успокоения, и я поспешила их утешить коротенькой прогулкой в парке. Настроение у меня было такое, что, попадись мне сейчас кто-то, я точно придушила бы его голыми руками. В парке меня медленно отпускало, после третьего «забега» по главной аллее настроение можно было назвать даже хорошим. Видит небо, если после каждого скандала с Леграном я буду успокаиваться, наматывая круги вокруг школы, то вскоре вокруг главного корпуса можно будет организовать ров с водой и запустить в него рыбок. Хотя, закончу здесь — и меня можно будет спокойно сдавать в аренду за неплохую плату в ближайшие школы и частные владения. А что? Мне успокоение, нанимателю оригинальное ландшафтное решение. Я же не только кругами ходить могу, но и по синусоиде, и зигзагами. Как говорится, любой каприз за деньги заказчика. И все это благодаря нашему нелюбезному мэтру Леграну.