Прогулки по тонкому льду (СИ) - Калина Анна. Страница 92

— Я молодец? — обняв Ена за шею, уточнила я.

— Молодец, — кивнуло начальство. — Я в тебе никогда не сомневался.

И обнял сильнее, целуя в губы. Мир вокруг нас пел на своем языке, тихо лился лунный свет, просачиваясь в воды присмиревшего океана, ветер ласково трепал волосы, шептал на ухо мое имя, игрался с подолом платья. И я была счастлива. Счастье медленно растекалось в душе, вытравляя из нее страхи и сомнения. Счастье было теперь рядом и глядело на меня бесконечно влюбленным взглядом цвета грозового неба.

— Кстати, я хочу обсудить твое возмутительное поведение, — отстранившись, серьезно заявило мне начальство.

— Это какое же? — Я кокетливо наматывала смоляную прядь на палец.

— Ты возмутительно часто умираешь. — Ен был, как всегда, серьезен. Как ему это удается? — Я недоволен.

— Я тоже не в восторге, но обстоятельства. — Я беззаботно болтала ногами и вовсю улыбалась любимому мужчине.

— Да, и поэтому я требую, чтобы ты взяла отпуск и отдохнула. — Меня все же соизволили поставить на землю.

— Ен, напоминаю, завтра закончатся каникулы, — вздохнула я, пока меня снова кутали в пальто. — Какой отдых?

— Прописанный доктором, — прорычал Ен. — «Постельный режим» называется!

— Но Ен…

— И у меня к тебе еще одно дело. — Ен вздохнул и растерянно глянул в небо, словно прося у него поддержки. — Но это чуть позже.

— Какое дело? — выныривая из недр чужой одежды, отозвалась я.

— Только один вопрос: с камнем или гравировкой? — отозвалось задумчивое начальство.

— Ты мне надгробье выбираешь? — пискнула я, продолжая тонуть в ворохе шерстяного сукна.

— Нет. Кольцо. — Ен вздохнул еще задумчивее. — Так какое?

— Что? — вытягивая шею, пискнула я.

Ен прекратил мои муки, одернув воротник пальто и начав заворачивать непомерно длинные рукава.

— Лиа, мы давно не дети, и я не в восторге от всех этих пряток в школе, — серьезно бубнило мое удивительное начальство, сосредоточенно насупив брови. — Давай поженимся.

— Ты такой романтик, — с искренним умилением шепнула я.

— Я что-то не то сказал? — встрепенулся Ен, поднимая на меня удивленный взгляд.

— Бее то, Ен. Все то. — Я все же сдержала слезы, пряча лицо на груди начальства.

Разрыдалась я чуть позже, когда меня крепко обняли и поцеловали в макушку…

Эпилог 

Солнце ласково грело плечи, растекалось по коже, слепило глаза. Ветерок запутался в кронах цветущих яблонь и время от времени швырял в лицо пригоршни лепестков, подобно снегу усыпавших газоны в парке. По парковой дорожке бодро вышагивал отряд первоклашек, на газонах их уже ждали теплые пледы и учитель с новым, интересным уроком. Сейчас в начальной школе ремонт, так что уроки в хорошую погоду проводят на улице. Детям нравится, мне тоже. Ен? Ен долго ворчал и хмурился, но я уже наловчилась решать проблемы с начальством.

Жизнь медленно вошла в прежнее русло, и, хотя для Тайного Мира я стала кем-то вроде живой легенды или сказочной зверушки, грозный нрав Ена полностью исключал посягательства на мою свободу и личную жизнь. А еще очень помогало предписание, выданное советом старейшин. Согласно ему, моя особа неприкосновенна. Мэтр Мэлфи еще долго маячил у нас под окнами, с самым жалобным видом выпрашивая аудиенцию. Я согласилась на общение только в присутствии Ена, после чего мэтр Мэлфи к нам ходить перестал. Так что в моей жизни мало что изменилось. Но другие жизни изменились круто. Майн все же был вынужден оставить свой пост и скрыться подальше от позора. Где он? Я не знаю, но надеюсь, ищет место для долгой и плодотворной спячки, в которую он впадет всем, на радость. Хэйл вернулся на службу к охотникам, доказав, что наличие контузии еще не повод списывать его со счетов. Совесть и отвага у тролля все же остались на месте.

Я часто проведываю мэсу Ричардс. Конечно, боль утраты тяжело пережить, но все же она нашла в себе силы жить дальше. Я не стала скрывать от нее историю, случившуюся с Ребеккой. Продемонстрировав дар, я смогла убедить женщину в том, что ее дочь умерла не зря и даже после смерти сумела спасти этот мир. Да, я убеждена, что именно Ребекка спасла наш мир, а я была лишь орудием, но окружающие упрямо считают меня героиней.

Я все еще учусь, познаю себя. Ен нашел мне консультанта по магии жизни, но все же большую часть уроков мы проводим с мэтром-директором. Да и времени на развитие силы у меня не так много, его полностью поглотили дела школы.

Хороший день, солнечный, теплый. Я полной грудью вдохнула пахнущий яблоневым цветом воздух. Скривилась и закрыла окно. Странно. Ранее я не реагировала так на запахи. Рука сама потянулась к мятному чаю, заваренному заботливой Магдой. Прав был Ен, не стоило столько времени проводить в строительном магазине, подбирая краску для задуманной росписи стен. Тошнота не отпускала уже несколько дней, видимо, я все же отравилась парами краски. В дверь тихонечко постучали, потом открыли, и на пороге появилась встревоженная Магда.

— Ме-ме-мэса Легран, вы должны срочно спуститься на первый этаж, — проблеяла мэса Пэлпроп. — А что там? — Настроения куда-либо идти у меня не было. — У мэтра Джованни новая идея по оформлению стены?

— Нет, мэса. Там мэтр Легран, — упавшим голосом заявила мне Магда.

— Опять не в духе? — меланхолично уточнила я_: отпивая чай из чашки.

— Хуже, пошел разбираться с художником, — со вздохом сообщила Магда. — Мэса, он его точно убьет после вашего вчерашнего обморока.

Да уж, мэтр-директор в своем зверском амплуа. Бумага, выданная Ену в мэрии о том, что он мой законный «владелец», окончательно лишила Леграна самоконтроля. И он взялся контролировать меня. Мэтр не изменился, он, как и раньше, груб и не сдержан, с ним сложно и тяжело. Он педант, хам и солдафон и несгибаем, как и прежде. Он не романтик, и в моей жизни все так же нет серенад под окном и посвященных мне стихов, нет пламенных речей и обещаний вечной любви и верности. Но есть тепло и нежность, есть забота и уважение, которое он дарит мне. Ранее я не понимала, как способны радовать такие мелочи. А ведь вся наша жизнь состоит из мелочей. И их сотни, тысячи, их не счесть. Шаль, наброшенная на плечи, горячий чай, дожидающийся меня на столе после прогулки. Теплое одеяло, натянутое до самого подбородка в промозглую ночь… И мне просто тепло рядом с Еном. Уютно, надежно, спокойно, как за стеной, что отгораживает от холодных ветров. Да, эта стена ворчит и негодует по любому поводу, внушает страх окружающим и говорит все, что вздумает, но я знаю его настоящего, такого, каким он бывает лишь со мной. Одно гнетет меня день ото дня. То, что я никогда не смогу взглянуть в такие же глаза, цвета хмурого неба. Такие же, но детские. Но я стараюсь не думать об этом. К чему? Зачем грезить о том, что недостижимо?

— Ясно. Иду.

Я со вздохом поднялась и вышла из-за стола. Магда семенила рядом, когда мы неслись с ней по коридорам, нервно поправляла чепец, расправляла складки на фартуке.

— Как ваше самочувствие, ме-ме-мэса? — уточнила у меня экономка, придерживая под локоть во время спуска по лестнице.

— Чудно, — пожала я плечами. — Голова уже не кружится.

— А тошнота?

— На месте, — охотно отозвалась я, растерянная из-за заботы Магды. — Магда, я сама в состоянии спуститься по лестнице. Мои ноги в норме.

— Да-да. Но давайте я все же подстрахую. А то, если вы опять в обморок хлопнетесь, ваш супруг мне точно голову отвинтит и над камином повесит. Он обещал.

— Магда, он шутил.

— Мэса. Его шутки понимаете только вы. А мне моя голова дорога.

Я рассмеялась и взяла Магду под руку. Теперь у всех был живой щит, и его роль исполняла я. Даже в министерстве этой новости неожиданно обрадовались. Я ожидала скандала или даже увольнения, но, видимо, они настолько отчаялись найти Ену достойного зама, что были рады тому, что я останусь при нем надолго. В идеале — навсегда.