Все, о чем мечтала (ЛП) - Дюрано Лиз. Страница 5

Я не должна была отвечать на его звонок. Это бы уберегло меня от похмелья, или, что еще хуже, от нажатия на курок неведомо где. Понятия не имею, как впервые за столько месяцев его голос смог по-прежнему выбить меня из колеи, возвращая к своей неуверенности и ненависти к самой себе. Еще хуже то, что Лейлани на двадцать один год моложе его, Господи помилуй.

Я закричала во все горло, в голове пульсировала такая боль, будто в ней что-то взорвалось, но мне наплевать. Я даже не расстроена тем, что Джефф с какой-то молодухой. Я злюсь, что она может дать ему то, чего не могу я, и мне просто надо как-то это выплеснуть.

Но вначале, мне нужно пописать.

Через час, в патио, попивая кофе и читая вчерашнюю газету, я замечаю серебристый грузовик, заворачивающий на подъездную дорожку, ведущую в «Жемчужину». Пока я всматриваюсь в облака пыли, которые волочатся за ним, сердце начинает учащенно колотиться. «Это курьер с документами об отказе на право собственности? Как Джефф меня нашел?»

Но даже если это так, проехать такой путь впустую — это потеря времени для курьера. После вчерашней ночи, я ни за что в жизни не отдам Джеффу дом в Хэмптонсе. По факту, ему уже досталась квартира на Верхнем Ист-Сайде (прим. элитный квартал в Манхэттене), когда я отказалась от своей доли вскоре после того, как родился Маркус. Я даже не помню, почему это сделала, помню только то, что не могла пережить мысль о том, что в ней стоит пустая колыбелька, ожидающая ребенка, который никогда не попадет домой.

А ведь Джефф хочет, чтобы я в безумии сделала то же самое и с домом в Хэмптонсе. Неужели он думает, что может так меня запугать, что я отдам ему еще и загородный дом? Возможно, прошлой ночью у меня и был момент слабости, когда я чуть не выпотрошила себе мозги из-за его последней тирады, но после длительного душа, где я, наверное, истратила половину запаса воды «Жемчужины», я больше стала похожа на саму себя. Я даже разорвала на мелкие кусочки свою жалкую предсмертную записку и спрятала пистолет, пообещав больше никогда не позволять себе чувствовать себя уязвимой.

Эта версия меня мне знакома, даже, несмотря на то, что я нахожусь на незнакомой территории Таоса, где все, что меня окружает, выглядит бесплодным как мое лоно. Но это та версия уверенной меня, которая была до того, как я почувствовала, что была годна лишь для того, чтобы рожать Джеффу детей. «Что если я никогда не смогу иметь детей? Разве это делает меня менее женщиной?»

Научные факты говорят, что ответ «нет». Я по-прежнему женщина, и никто, даже Джефф, не может говорить мне или заставлять чувствовать противоположное.

Уже нет.

Глава 4

Дэкс

Ах, отлично. На этот раз Златовласка одета и жива.

Ну, во втором я уверен, а вот с первым утверждением можно поспорить, учитывая, что мне удалось увидеть, как Златовласка брела обнаженной в ванную, как раз когда я собирался уходить в пять часов утра. Ей было бы лучше не рисковать расхаживать обнаженной, даже в своем собственном экодоме. Насколько мне было известно, у моих соседей были наготове телескопы из-за круглогодичных чертовых наездов групп по йоге. Даже в своих брюках для йоги, для некоторых из моих соседей, для которых не было ничего лучше, чем сидеть и заглядывать в чужие дома, покуривая ганджу* и обсуждая последние разработки автономного проживания, эти женщины выглядели практически как обнаженные (прим. Ганджа (ганжа) — индийское название местных сортов конопли посевной и психотропных продуктов из этих растений).

Иногда я с ними общаюсь, хотя раньше делал это намного чаще, когда с их помощью и под их руководством строил «Жемчужину», но сейчас я обычно отсиживаюсь здесь, проектируя что-нибудь новое. Несмотря на то, что такому человеку как я необходимо побыть в одиночестве, мое желание остаться наедине с собой на следующие три недели было разрушено сбитым графиком (из-за того, что я не проверил свои сообщения прежде, чем приехать сюда) и моей неспособностью покинуть Златовласку.

Я паркую свой грузовик позади ее грязного БМВ, задаваясь вопросом, почему она не припарковала его внутри гаража, чтобы уберечь от солнца и всей этой пыли. Но в то же время, это меня не касается. В конце концов, это ее машина.

На Златовласке бежевый кардиган, под ним футболка и джинсы. На голове соломенная шляпа. Она — женщина с изгибами и с сиськами, которые я узнал бы с любого ракурса, а когда она подходит ближе, я заставляю себя перевести взгляд на ее лицо. Если продолжу пялиться на ее грудь, то мой член прорвет дыру у меня в джинсах — а это было бы неприлично. И то, что уже прошло некоторое время, с тех пор как я последний раз был с женщиной, — целых два месяца — явно не улучшает ситуации. Не то, чтобы они мне постоянно не названивали. Нет. Но с моим интенсивным рабочим графиком, удивительно, как быстро бежит время, когда у тебя есть заказ от Голливудского магната, которому для дома в Биг Скай* в штате Монтана нужна большая деревянная лестница, вряд ли оставалось время на какую-нибудь киску (прим. населенное место без административного статуса в Южной Монтане). Это слишком, я возбужден как черт, и вид сисек Златовласки сегодня утром никак не улучшает это затруднительно положение. Я не тот, кто думает только тем, что находится у него между ног — надеюсь, что нет — но есть что-то в Златовласке такое, от чего мой живот напрягается, и это чертово ощущение переходит вниз, к моему члену.

Также не улучшает положение и то, что мне удалось увидеть ее обнаженной, когда она брела в ванную, в то время как я подходил к двери. С ее безупречными сиськами и идеальным телом. Черт, такое совершенство провоцирует мужчин делать то, что не нужно. Именно поэтому я не стал даже дожидаться, когда она выйдет из ванной, чтобы представиться ей. А просто выбрался на улицу и поехал к дому Наны, чтобы принять холодный душ и немного поспать… и просмотреть ее договор аренды.

Женщина, снявшая экодом, была каким-то великим врачом с Восточного побережья, путешествующим по стране своим ходом. Это объясняет пистолет, но он по-прежнему тревожит меня, учитывая записку, на которой он лежал, но это была вся информация о ней, которую я получил от Наны. Она бы запаниковала, если бы узнала, что я видел или, если говорить о записке, прочитал. Так что я должен был поговорить с хорошим доктором и прояснить некоторые вещи. Ей может не понравиться то, что я должен буду сказать, но ведь Дэкс Дрексел никогда не отличался тактичностью.

Она встречает меня на полпути от подъездной дорожки к «Жемчужине», уперев руки в бока. Я даже не успел еще ей представиться, а она уже выглядит довольно разозлившейся при виде меня.

― Мисс Харлоу, я…

― Для вас Доктор Харлоу Джеймс, молодой человек, ― огрызается она, глядя на меня. ― И что на этот раз? Вы курьер? Как вы меня нашли? Боюсь, вы зря потратили время, приехав сюда, потому что без своего адвоката я не собираюсь подписывать никаких документов. И если вы думаете, что когда скажете мне «прыгать», я только спрошу «как высоко?», то вам следует подумать еще раз. Адвокату придется подождать, пока я не вернусь в Нью-Йорк.

Я почти говорю ей, что не курьер, которого она так ждала, но в любом случае, ей не понравятся те бумаги, которые я принес в коричневом конверте и держу под мышкой. Ну, почти.

― Жаль, потому что вы должны подписать эти бумаги, Доктор Харлоу Джеймс, и я не уйду, пока вы этого не сделаете, я вообще не собираюсь уходить.

Она скрещивает руки на груди и поднимает подбородок. Меня даже не волнует накладные ли ресницы у нее, которые в наши дни используют женщины, но они производят фантастический эффект, обрамляя ее большие красивые, карие глаза. Она как пламя, когда сердится, и мне это нравится.

― А что если я не подпишу? Что тогда вы собираетесь сделать? ― она смотрит в сторону дома, наверное, задаваясь вопросом, нужно ли ей сейчас сбегать за своим пистолетом.