Монстр (Дело Йозефа Фритцля) - Холл Аллан. Страница 27

Примерно в тридцати километрах находится другое излюбленное место Фритцля под названием «Карибик-клуб». Это царство хижин с крышами из поддельных пальмовых листьев и коктейлей с ромом, пляжа, усыпанного песком из местного карьера, и коктейлей с пластмассовыми зонтиками. «Карибик» еще один секс-храм, на этот раз посвященный свингерам, которых приглашают расслабиться ромовыми коктейлями, прежде чем затеять возню на плетеных креслах и циновках, расставленных и разложенных под бумажными кронами. Какой бы ни была жена Фритцля Розмари — наивной, глупой, забитой, оплеванной или просто стоической натурой, — ее никогда нельзя было отнести к новаторам в области секса. Она ходила с ним туда только для того, чтобы угодить его потребности унизить ее, вновь продемонстрировать всеобъемлющее стремление к власти.

Пауль Штокер, местный строитель, который познакомился с Фритцлем, пытаясь продать свой дом в 1997 году, согласился сходить с ним в клуб для парней как-нибудь вечерком. «Фритцль сказал мне, что мужчина наших лет может здорово позабавиться, если займется сексом. Он сказал, что надо принять сразу три таблетки „виагры“, „левитры“ и „циалис“. „Пилюли эти заводят тебя одна за другой, и будешь как бык“.

Через неделю я сам заглянул в „Карибик“ и заметил входившую пожилую пару. Они выглядели в точности как парочка стариков, которые кормят голубей, сидя на скамеечке в парке. У меня просто язык отнялся, когда я понял, что это Фритцль со своей женой. Он явно знал тут все ходы и выходы. Жена Фритцля, ни слова не говоря, отошла и встала в уголке, а он тут же принялся обрабатывать другого клиента, которому, похоже, была не по вкусу его партнерша. Затем занялся с ней сексом. Они подбадривали и разогревали друг друга, причем Фритцль заставлял Розмари смотреть на все, а сам следил, как она корчится от стыда. Его приступы страсти, его оргазмы — все было только ради того, чтобы жена чувствовала себя как можно более неловко. От такого зрелища с души воротило».

Неутомимая тяга Фритцля к гедонистическим удовольствиям не могла не отразиться на его здоровье. Стали сказываться возраст и усталость. Он чувствовал, что не может больше двигаться с прежней легкостью, и испытывал боли в груди, когда ему приходилось переставлять тяжести.

Иногда он приносил в бункер каталоги женской одежды и разрешал Элизабет заказывать по ним, если чувствовал, что ей нужно новое платье. Ей редко приходилось выбирать самой; Фритцль твердо продолжал контролировать все.

В глубине души он знал, что однажды их придется либо отпустить, либо обречь на смерть: моложе он не становился, а с таймерами, контролировавшими дверные замки, не всегда удавалось справиться с помощью пульта дистанционного управления. Он сотворил преисподнюю, а теперь был занят лихорадочно проносившимися в его уме вариантами того, как можно вывести подземную семью на свет, при этом сохраняя свою тайну.

Он знал, что здоровье всех обитателей камеры подорвано; мальчики слабели от недостатка витаминов. Под давлением Элизабет он принес в камеру добавки к витамину D и ультрафиолетовую лампу, которая должна была служить узникам эрзацем солнца. Он также сознавал, что странный распорядок, которого он придерживался уже более двух десятилетий, не мог не вызывать вопросов у соседей. Поездки по магазинам для закупки продовольствия, моющих средств, одежды, огромные коробки и мешки, которые он относил ко входу в свой тайный, подземный мир, наверняка вызывали недоумение у некоторых жильцов.

«Должен признать — как все, задним числом, — мне показалось странным, что Фритцлю понадобилась тачка, чтобы свозить все эти припасы к подвалу, — говорит Вальтер Вернер, живший бок о бок с Фритцлем одиннадцать лет. — Что он там делает? — думал я. Но никогда не подозревал, что реальность может быть такой ужасной, какой она оказалась в конце концов».

Было много рассуждений на тему о том, причастен ли сын Фритцля Йозеф, Зепп, продолжавший жить в доме, к подлому проекту отца. В интервью для этой книги один из бывших соседей сказал, что Зепп регулярно исполнял вместо отца обязанности смотрителя, спускаясь в подвал. Сабина Киршбихлер вспоминает: «Всякий раз, когда нам нужно было закрепить черепицу или что-нибудь случалось с электричеством, Йозеф-младший обычно спускался в подвал и приносил запчасти или инструменты, чтобы все починить. Я заметила, что он запирал дверь сразу после того, как выходил. Необычным было и то, что в доходном доме вроде этого жильцам не разрешалось хранить в подвале кое-какое имущество, что нормально, когда речь идет об аренде небольшой квартиры в Австрии». Конечно, фрау Киршбихлер, как и все прочие, никогда не видела сложного подземного лабиринта, сооруженного Йозефом-старшим.

Несмотря на пересуды соседей и друзей, полиция никогда не относила сына Фритцля к подозреваемым; преступления отца они от начала до конца рассматривают как усилия одиночки. Похоже, что отец дурил Йозефа-младшего так же тщательно, как и остальную семью.

Фритцль помогал Элизабет заказывать подарки под собственным именем и отправлять их на Иббштрассе. Поиск через конфиденциальную кредитную базу данных показывает, что некто «Элизабет Фритцль», родившаяся 8 апреля 1966 года, отослала несколько посылок по адресу Иббштрассе в 2007 году. Полиция считает это попытками Фритцля помочь Элизабет вернуть доверие семьи и проверить реакцию жены и детей на ее возвращение в реальный мир.

Существует также теория, что Фритцль планировал построить новую, еще большую подземную камеру подальше от Иббштрассе. Всего в нескольких кварталах, на Вайдхофнерштрассе, стоит маленький домик с большим участком. Сад лучше скрыт от соседей, чем тот, что расположен позади дома на Иббштрассе. С фасада же дом представляет небольшую светло-желтую постройку с деревянными ставнями.

Отто Попп, сосед, говорит, что Фритцль хотел разработать участок. «Действительно странным мне показалось то, что через два года он вернулся с лопатой и накопал в земле большое количество ям. С ним был его сын. Помню, что Фритцль все время на него покрикивал, а затем, уже в темноте, продолжал работать и засыпал все ямы. Из того, что я услышал, я понял, что здешняя почва не соответствует его ожиданиям, но я так никогда и не узнал, что это было, так как в то время у него не было никакого разрешения на изменение планировки. Я сообщил в полицию, и они собирались перекопать сад, чтобы увидеть, что он там делал. Но в данный момент все это — сплошная тайна». Что же! Можно сказать, только один Йозеф Фритцль знает, собирался ли он устроить вторую камеру — комплекс помещений побольше — по новому адресу.

Отто Попп: «Фритцль избегал каких бы то ни было контактов во время обсуждения строительства и был очень странной личностью. Купив собственность, он даже не представился соседям. Надо было видеть, с каким начальственным видом он командовал своей семьей. Дети переговаривались чуть ли не шепотом, всегда вели себя тихо и ходили следом за бабушкой. Он брал их с собой и заставлял ждать или помогать в работе по дому или саду».

Но если жизнь «верхней» семьи не была идеальной, жизнь семьи «нижней» была несравненно хуже. Возможно, Фритцль стал уставать. И все же не столько благополучие Элизабет беспокоило монстра, сколько решение того, что он считал своей проблемой — как и чем оправдать шаг, который положит конец его стигийскому миру. Полицейские источники, в 2008 году пожелавшие остаться анонимными, утверждают, что Фритцль старался сотрудничать с полицией в допросах после освобождения семьи из камеры. «Он говорит, что в 2007-м впервые серьезно задумался над тем, чтобы положить всему конец. Проблема состояла в том, как это сделать, и она не давала ему покоя до того момента, когда события приняли такой оборот, какой ему и не снился.

Он собирался представить дело так, что Элизабет и ее детям удалось вырваться из объятий какой-нибудь секты — так, например, это мог быть культ почитателей Святого Грааля в Чешской Республике, поскольку Фритцль считал, что Австрия — слишком маленькая страна и полиция всегда сможет уличить лжеца. Он рассчитывал застращать детей так, чтобы они никогда не проболтались об ужасной тайне своего рождения и подземной жизни. Элизабет продолжала тревожить его — и не без причины. Всегда существовала пугающая возможность, что ее похищение, заточение и изнасилование выплывут наружу, как только она освободится. Поскольку Фритцль по сути своей был существом безмерно самовлюбленным, становится ясным: он до конца хотел играть роль „любящего отца“, которому каким-то образом удалось спасти дочь и ее детей».