Монстр (Дело Йозефа Фритцля) - Холл Аллан. Страница 44

Бывший жилец Фритцля Ляйтнер, высказывания которого уже приводились, утверждает: «Это не что иное, как попытка скрыть факты, объясняющие провалы в их работе. Полиция угрожала мне и моей семье, после того как я сказал, что в доме не все ладно. Я решился заговорить, когда увидел, какое мнение у них складывается. Это было непростое решение, поскольку я понимал, что не вправе об этом умалчивать. Они попросту попытались заткнуть мне рот.

Элизабет не в первый раз сбегала из дома. Я удивлен, что власти не провели более тщательного расследования. Почему они не выяснили, отчего она убегает раз за разом?» Ляйтнер говорит, что полиция пригрозила доложить о нем государственному обвинителю, надеясь таким образом запугать других информаторов. «Австрийские власти, как всегда, озабочены чистотой своей репутации, поэтому стараются свалить вину на других».

И все же уютные учреждения государственной машины в конце концов столкнутся с электоратом, который не будет таким пассивным, как прежде.

Только чуть более десяти с половиной процентов полагают, что местные власти сделали все возможное для обнаружения Элизабет, в то время как более девяносто трех процентов высказались в том смысле, что амштеттенские власти проявили «вопиющее небрежение», отдав троих детей Элизабет, якобы оставленных у порога дома под опеку Йозефа Фритцля. Около девяноста процентов согласны, что власти поставили интересы потенциального насильника выше прав жертвы. Только пять и три десятых процента считают, что ни полиция, ни соседи, ни друзья не заметили ничего странного в поведении Фритцля.

Возмущение граждан поддержала и министр юстиции Мария Бергер, которая назвала местные власти слишком «доверчивыми», поскольку они поверили россказням Фритцля о том, что его дочь сбежала, присоединившись к какой-то неизвестной религиозной секте. Бергер говорит, что полиция слишком легко попалась на удочку. «Обозревая все, что мы знаем сейчас, я вижу определенную долю доверчивости властей, особенно когда речь доходит о рассказе, повествующем о бегстве в секту, которым подозреваемый объяснял исчезновение дочери».

Во время парламентских дебатов тогдашний министр внутренних дел Гюнтер Платтер не выдержал и назвал это преступление «самым омерзительным на своей памяти». Он и Бергер торжественно поклялись ужесточить законодательство, направленное против сексуальных домогательств. Максимальные сроки заключения будут увеличены, а в случаях более серьезных сексуальных преступлений их изъятие из полицейских архивов запрещено. Министры также заявили об усилении ответственности за потенциальные случаи домогательств, продлении испытательного срока и введении регистра для сексуальных насильников вплоть до переведения их на определенные работы. Людям, уличенным в продолжительном домашнем насилии и сексуальных домогательствах, грозит тюремное заключение сроком до двадцати лет.

Новое законодательство вступило в силу в 2009 году. Чтобы утихомирить волну последствий, вызванных делом Фритцля, австрийский канцлер Альфред Гузенбауэр обещал принять новые меры для предотвращения подобных преступлений. «В вопросе о насилии, направленном на детей, не может быть компромиссов», — сказал он, добавив, что осужденные за сексуальные преступления лишатся прав на усыновление детей и на работу с молодыми людьми. Гузенбауэр тоже дал клятву, что отчеты о сексуальных преступлениях в будущем гораздо дольше — до тридцати лет — будут сохраняться на файлах, а доклады о серьезных преступлениях будут постоянно храниться в архивах. Все это сделано слишком поздно, чтобы помочь Элизабет и ее детям, но решения властей указывают на то, что Австрия признала свою проблему и находится на пути к ее решению.

Керстин Фритцль, которая за девятнадцать лет своей жизни знала всего четверых людей — мать, братьев Штефана и Феликса и, разумеется, своего тюремщика, — проснулась, услышав шепот пятого.

«Здравствуй», — произнес голос.

«Здравствуй», — ответила Керстин.

Это был первый контакт в мире, которого, она думала, уже никогда не увидит.

После нескольких дней между жизнью и смертью в искусственно вызванной коме она была так плоха, что семейный священник даже совершил над ней последние обряды. Но первенец Элизабет вернулся.

Поздравления ей передавал доктор Райтер, человек, который делал все возможное. Повернув голову, она сосредоточила взгляд на женщине, которую видела только во время своего подземного пленения: своей матери.

Легко представить облегчение Элизабет, увидевшей, что ее дочь проснулась.

Обе разрыдались.

Керстин перевели из амштеттенской больницы в клинику, чтобы она смогла воссоединиться с семьей. В июле 2008 года Элизабет дала ряд видеоинтервью о своих страданиях. Четыре дня, сидя рядом со своим адвокатом, она давала показания судье, обвинителю и адвокату отца в смежной комнате. Элизабет с летописной точностью описала надругательство, которому подверглась ребенком, всю ужасную подвальную эпопею и то, как она закончилась. Она также упорно твердила о бездействии отца, которое привело к смерти ее подвального младенца Михаэля. Это было самым прочувствованным местом ее показаний, причем полную ответственность она возлагала на Фритцля.

Монстр имел право присутствовать на слушаниях, но предпочел не покидать камеру. Перенесенные страдания избавили Элизабет от ужаса видеть отца снова; как свидетельницу ее не будут вызывать в суд.

Теперь полиция копается в прошлом, чтобы установить, не был ли Фритцль, убежденный насильник, в годы, предшествовавшие столь мерзкому и продолжительному надругательству над своей дочерью, также и Фритцлем-убийцей.

Анну Неймайер убили в 1966 году разводным ключом, когда ей было семнадцать. Ее тело нашли в Раасдорфе, Нижняя Австрия, 25 августа 1966 года, три дня спустя после сообщения об ее исчезновении в Плафштетте, городе в Верхней Австрии, в тридцати километрах от Линца, где тогда работал Фритцль. Полиция утверждает, что преступнику было в то время примерно столько же лет, сколько Фритцлю.

Мартину Поп убили в ноябре 1986 года. Семнадцатилетнюю девушку обнаружили на берегу озера Мондзее. Она была задушена и изнасилована. Ее тело бросили в воду после того, как прятали несколько дней. Мартина Поп была удивительно похожа на Элизабет. Ее платье так и не нашли.

Юлия Керер, шестнадцати лет, пропала 27 июня 2006 года. Обвинители говорят, что последние следы ее были обнаружены в ее родном городе, Пулку, Нижняя Австрия, но с тех пор о ней ничего не известно. Она считается пропавшей без вести.

Габриэллу Суперкову убили в августе 2007 года. Она работала проституткой на австро-чешской границе. Ее тело обнаружили в озере Мольдаустозее. (Как раз в то время Фритцль отдыхал в тех местах.)

Полиция заново изучает эти и другие преступления. Так, некая женщина заявила, что Фритцль изнасиловал ее за месяц до того, как совершил изнасилование, за которое был осужден и находился в тюрьме в 1968 году. Не пожелавшая назвать своего имени шестидесятиоднолетняя жительница Линца говорит, что подверглась нападению Фритцля, когда ей было двадцать лет. Местные СМИ приводят ее слова: «Я тоже была изнасилована, но находилась в таком замешательстве, что даже не сообщила в полицию. Пожалуйста, не выдавайте моего имени, но я на сто процентов уверена, что это был Фритцль».

Обвинитель Герхард Седлачек обратился ко всем возможным жертвам серийного насильника Фритцля: «Мы не хотим ничего упустить. Мы обращаемся ко всем, у кого есть информация для нас. Это гораздо предпочтительнее сделать через полицию или местный суд, чем через СМИ».

Теперь, когда Керстин поправляется и мечтает о концертах Робби Уильямса, на которые хотела бы попасть, — ей нравилось напевать его песни, даже когда она лежала в полукоматозном состоянии на своей койке в подвале, — она и ее братья и сестры, пусть и маленькими шажками, прокладывают себе путь в волнующую, ошеломительную новую жизнь.

Штефан и Керстин, благодаря небольшой разнице в возрасте, проводят много времени вместе. Они строят планы, говорят о местах, где хотели бы жить, которые хотели бы посетить. Как скоро эти планы примут реальные очертания — загадка как для них, так и для специалистов-психиатров, которые общаются с ними. Им еще многому придется научиться — и прежде всего научиться доверять людям, перестать бояться закрытых дверей, понять, что не всякий мужчина, зажавший в руке пульт дистанционного управления, хочет снова запереть их. Задача под стать подвигам Геракла.