История разведывательных служб Израиля - Равив Ден. Страница 13

Гуриеля это, однако, не беспокоило, и он отметал все утверждения о том, что его люди в Европе прикарманивали деньги, фальсифицировали финансовые отчеты. Были слухи о том, что работники политического департамента сумели добраться до счетов в швейцарских банках, принадлежавших евреям, погибшим в газовых камерах Холокоста.

Наряду с жалобами по поводу стиля и финансовой стороны деятельности политического департамента остальная часть разведсообщества испытывала неудовлетворенность от деятельности этой службы. Ее соперники в Аммане — «Шин Бет» и «Алия-Бет» — считали работников Гуриеля дилетантами, которые старались выдать себя за профессионалов и редко добывали что-либо, что было бы существенным вкладом в оборону Израиля.

Шилой как председатель комитета «Вараш» испытывал большое давление со стороны Бен-Гуриона и военного командования, требовавших точных данных о возможностях армий арабских стран. Росла тревога по поводу того, что в обстановке холодной войны между СССР и США и на фоне горячего конфликта в Корее арабские страны могут решиться на новый тур военных действий против Израиля, чтобы расквитаться за поражение, которое они потерпели в 1948–1949 годах. Гораздо меньше лидеров еврейского государства интересовало то, в чем специализировались Гуриель и Бен-Натан: политические планы арабских государств, экономические проекты и то, что происходило в спальнях лидеров этих государств.

Наиболее рьяным противником политического департамента был Биньямин Джибли, получивший звание генерал- лейтенанта. Этот молодой и энергичный офицер разведки был заместителем у Хайма Герцога, а потом стал его преемником на посту директора военной разведки «Аман», когда Герцог в апреле 1950 года был назначен военным атташе Израиля в Вашингтоне.

Против Джибли было то, что он являлся одним из «судей», приговоривших Меира Тубянски к смерти. Бен-Гурион назначил Джибли руководителем военной разведки после отставки Беери только для того, чтобы обеспечить преемственность руководства. Однако этим решением премьер-министр давал понять, что он был готов принести этические соображения на алтарь эффективности управления.

Результатом стала беспрецедентная неэффективность. Джибли решил начать полномасштабное наступление на политический департамент и в этом нашел себе союзника в лице аскетичного профессионала из «Шин Бет» Иссера Харела. Иссер Харел недолюбливал политический департамент за мотовство и слабую отдачу.

В ходе последовавшей неразберихи Джибли и Харел стали направлять своих собственных сотрудников за рубеж. Гуриель буквально засучил рукава и ринулся в драку. Его политический департамент вторгся на территорию «Шин Бет» — специалистам этой службы было поручено осуществить негласное проникновение в посольства стран советского блока в Тель-Авиве. Харел был в ярости.

Европейские оперативники Гуриеля считали себя членами эксклюзивного клуба разведчиков, направленных за рубеж, и презирали неотесанность военных разведчиков Джибли и полицейских Харела. Бен-Натан саркастически замечал, что представители этих служб никогда не смогут войти в культурное и утонченное европейское общество.

Службы безопасности Италии и Франции, особенно дружелюбно настроенные по отношению к Израилю, не верили своим глазам. Они были в замешательстве от огромного количества противоречивших друг другу запросов от израильских офицеров связи. Это была типичная борьба за власть, и друзья Израиля не знали, как на это реагировать. Они хорошо понимали, что окруженный врагами Израиль не мог позволить себе междоусобную борьбу.

Бен-Гурион был в бешенстве и приказал Рувену Шилою положить этому конец. «Господин Разведка», как иногда звали Шилоя, получил возможность столкнуть лбами некоторых соперников и реорганизовать разведсообщество. Шилой объявил, что политический департамент будет распущен, и отправил Бориса Гуриеля в отставку. Европейской сети Гуриеля сообщили, что она должна ждать приказов нового руководства.

Однако Бен-Натан отказывался капитулировать. Несколько дней спустя после заявления Шилоя он 2 марта 1951 г. собрал на берегу Женевского озера совещание своих оперативных сотрудников. «Красавчик Артур» и его коллеги, знатоки хороших вин и европейской кухни, оскорбились и подали в отставку. Они никогда не будут работать на другую разведслужбу. Они соберут свои вещи и отправятся домой.

Бен-Натан начал изучать в Швейцарии международные отношения, а его люди отказались передавать свои документы Шилою и сообщать информацию о текущих операциях. В некоторых европейских загранточках они даже уничтожили кое-какие секретные документы. Шпионы Израиля в Европе просто объявили забастовку.

Этот бунт не имел никаких шансов на успех. Шилой при полной поддержке премьер-министра провел реорганизацию через головы руководителей спецслужб, которые отказывались играть по правилам. Вся ответственность за проведение специальных операций была передана «Аману» — военной разведке, которой руководил Джибли. Тот быстро создал специальное «подразделение 131» с задачей вывода агентов в арабские страны.

На руинах политического департамента возник «Институт по разведке и специальным задачам», более известный под названием «Моссад». Некоторое время эта служба называлась «Центральный институт по координации», потом — «Центральный институт разведки и безопасности». Тем не менее, день реорганизации, проведенной Шилоем 1 апреля 1951 г., считается днем рождения «Моссада».

Директором «Моссада» Бен-Гурион назначил Шилоя и определил, что эта служба должна подчиняться непосредственно премьер-министру. Это было первым проявлением американского влияния в израильском разведсообществе. Прежняя британская система, где руководитель зарубежной разведки подчинялся министру иностранных дел, была отменена. Если в Соединенных Штатах Америки ЦРУ подчиняется непосредственно Белому дому, то в Израиле «Моссад» подчиняется непосредственно премьер- министру.

Было, однако, одно значительное отличие. В ЦРУ всегда существовало оперативное управление. Однако при создании «Моссада» в его структуре не было предусмотрено такого подразделения. Этой службе приходилось довольствоваться участием в совместном с «Аманом» комитете, который контролировал деятельность «подразделения 131». В целом функция «Моссада» заключалась в том, чтобы собирать факты, но предпринимать какие-либо действия эта служба не могла.

Шилой пробыл на посту директора недолго, но успел внедрить принципы, которыми «Моссад» руководство в алея на протяжении последующих десятилетий. Основываясь на своем собственном докладе лидерам сионистского движения непосредственно после окончания второй мировой войны, Шилой позаботился об установлении рабочих отношений с иностранными спецслужбами, особенно с ЦРУ. Он создал подразделение экономической разведки, которое искало способы обхода эмбарго, введенного в отношении Израиля арабскими странами. Он также постоянно подчеркивал необходимость поддержания тесных отношений Израиля с евреями по всему миру.

Шилой также провел тщательный анализ работы зарубежной израильской агентуры, поскольку секретные агенты продолжали работать, несмотря на «забастовку» оперативных работников, которые должны были поддерживать с ними связь. В течение года ему удалось выявить предателя в своей среде. Шпиона, которого ни в коем случае нельзя было брать на работу в разведку, звали Давид Маген.

Давид Маген родился в начале 1920-х годов в Венгрии, где его звали Теодором Гроссом. Семья Гроссов эмигрировала в Южную Африку, и Теодор отправился в Италию учится музыке. Превосходный певец, он выступал в опере в Италии и в Мексике. Вторая мировая война привела его в английскую армию. Он стал офицером разведки и, сменив свое имя на Тед Кросс, выполнял опасные задания в Италии и Германии.

Когда в 1948 году в Палестине началась война, Гросс- Кросс возвратился в Израиль и поступил в армию. С учетом его опыта, а также того, что он владел английским, немецким, итальянским, испанским и французским языками, его направили в политический департамент Бен-Натана. В Израиле этот шпион-доброволец взял себе имя Маген, что в переводе с иврита означает «щит». Под именем Теда Кросса его направили в Италию для руководства агентурной сетью из числа арабов, которые собирали политическую и военную информацию для Израиля.