История разведывательных служб Израиля - Равив Ден. Страница 26

В целом с приходом к власти президента де Голля Израиль стал испытывать определенные сложности в получении необходимого оборудования для развития своей ядерной программы. На это «Лакам» Бламберга ответил наращиванием своей активности. Более не ограничивая себя рамками обеспечения безопасности и секретности ядерной программы, «Лакам» занялся поиском и приобретением компонентов для Димоны. Необходимость обеспечения секретности этих операций потребовала усиления координации с другими израильскими спецслужбами. Старые раны в израильском разведсообществе стали затягиваться.

Бламберг также привнес в работу «Лакама» традиционные методы спецслужб: компартментализацию и использование в оперативной работе прикрытий. Бламберг не был членом комитета «Вараш», но его «Лакам», несомненно, был частью разведсообщества.

«Лакам» не проявил особой изобретательности в выборе прикрытий. Сотрудники агентства направлялись за рубеж под прикрытием атташе по вопросам науки посольств Израиля в крупных странах Европы и Америки. Сотрудники Бламберга подчинялись непосредственно штаб-квартире «Лакама» в Тель-Авиве, а не министерству иностранных дел, как обычные дипломаты. Советники по науке должны были закупать за рубежом все научные публикации и поддерживать светские и профессиональные контакты в научных кругах стран аккредитации.

Израильские ученые, находившиеся в научных командировках и на стажировках за рубежом, также были обязаны оказывать услуги «Лакаму», хотя они не всегда отдавали себе отчет в том, чьи просьбы они выполняли. Однако они понимали, что ради правительства своей страны должны были держать глаза и уши открытыми, следить за новинками в своей области, получать научную и техническую документацию. Чтобы убедить их в важности этой задачи, на них не надо было оказывать давление, поскольку большинство израильских ученых, воспитанных в духе патриотизма, были связаны с правительственными учреждениями, а многие университеты — с оборонным комплексом, получая финансирование из правительственных фондов.

В некоторых случаях израильским ученым за рубежом прямо предлагалось похищать нужные материалы. Зачастую это делалось на дилетантском уровне, что подвергало риску как самих ученых, так и тех, кто ими руководил, — обычно это были все те же атташе по науке, которые пользовались дипломатическим иммунитетом.

Один из маститых израильских ученых, который стажировался в престижном западноевропейском институте, рассказывал, что он регулярно тайно фотографировал различные документы. Он хранил копии у себя дома, а раз в неделю за ними приходил атташе по науке. Атташе — несомненно сотрудник «Лакама» — был довольно безответственным человеком. Он часто опаздывал, а иногда и вовсе срывал встречи. Обоим израильтянам просто повезло, что власти страны пребывания ни о чем не подозревали. В то время было очень важно не обнаружить широких масштабов этой шпионской кампании, так как Израиль делал ставку на приобретение друзей.

Синайская кампания 1956 года уже привела к тому, что Израиль одновременно боялись и уважали. Даже с помощью обычных вооружений Израиль мог подавить Египет, который обладал самой большой армией в арабском мире.

Слухи о ядерном потенциале и вторжение в зону Суэца подорвали престиж Израиля среди развивающихся стран, но тот факт, что Израиль быстро становился региональной сверхдержавой, сделал его силой, с которой надо было считаться, желательным партнером и другом в этом стратегически важном и чрезвычайно нестабильном регионе.

Израиль стремился к установлению открытых дружеских отношений, но вскоре ему стало ясно, что иностранные партнеры предпочитали тайные связи. Большая часть дипломатии считалась столь деликатной, что ее просто нельзя было отдавать на откуп министерству иностранных дел. Задача формирования союзов и обеспечения национальной безопасности была возложена на разведывательное сообщество.

4

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ СОЮЗЫ

«Мы заинтересованы в том, чтобы заключить с вами соглашение о сотрудничестве», — заявил Бен-Гурион директору ЦРУ. Этот разговор произошел в Вашингтоне в мае 1951 года в помещении старого комплекса ЦРУ недалеко от памятника Линкольну. Израильский премьер находился в США с частным визитом впервые после достижения Израилем независимости. Бен-Гурион занимался сбором средств для Израиля и продвижением первого выпуска государственных облигаций Израиля. Он также использовал этот визит в дипломатических целях.

«Старик» встретился с президентом Гарри Трумэном, ему также была организована тайная встреча с директором ЦРУ генералом Уолтером Смитом и его помощником Алленом Даллесом. Еще до отъезда Бен-Гуриона из Израиля Рувен Шилой, в то время еще занимавший пост директора «Моссада», посоветовал премьеру предложить США сотрудничество между двумя странами в области разведки.

Это было далеко идущее предложение. В Израиле у власти были левые партии, и он считался социалистическим государством. Кибутцы, уникальные еврейские сельскохозяйственные кооперативы, построенные на принципах коллективной собственности, считались воплощением коммунистической мечты. Израильская экономика в целом основывалась на принципах коллективизма и общественной собственности на большинство средств производства. «Капитализм» и «свободный рынок» в лексиконе Израиля считались грязными словами. Но особенную тревогу у американцев вызывали симпатии Израиля к Советскому Союзу в связи со значительной помощью, которая была оказана Восточным блоком Израилю в первые дни после получения независимости.

Если бы не речь Андрея Громыко — в то время советского представителя при ООН — в поддержку идеи создания Государства Израиль, может быть, и не было бы резолюции 181, определившей раздел Палестины на два государства — еврейское и арабское. По подсказке Москвы Чехословакия и Югославия направили в Израиль вооружение и стали обучать израильских пилотов. Более того, готовность Румынии, Венгрии и Польши разрешить эмиграцию евреев способствовала их массовому притоку в Израиль.

Шилой выступал против распространенных в Израиле просоветских настроений и призывал переориентировать внешнюю политику на Соединенные Штаты. Конечной целью всех этих усилий он считал заключение договора об обороне с США и вступление Израиля в НАТО. В качестве первого шага в этом направлении он предложил установить тайное сотрудничество между «Моссадом» и ЦРУ.

Бен-Гурион и другие ведущие политики Израиля не особенно верили, что это предложение может быть принято, но считали, что попробовать все-таки стоит. Бен-Гурион был удивлен, когда генерал Смит и Аллен Даллес охотно поддержали эту идею.

Это была не первая встреча Бен-Гуриона с американским генералом. Они встречались сразу после окончания второй мировой войны, когда Смит посещал лагеря, в которых содержались те, кто пережил Холокост. В то время Смит был начальником штаба у командующего вооруженными силами союзников в Европе Дуайта Эйзенхауэра и сопровождал сионистского лидера в поездке по лагерям.

Уничтожение шести миллионов евреев в Освенциме, Треблинке, Дахау и других нацистских лагерях смерти и вид сотен тысяч уцелевших беженцев произвели глубокое впечатление на многих американских солдат, воевавших в Европе. Израиль, со своей стороны, знал, как использовать память о жертвах Холокоста тогда, когда нужно было воздействовать на эмоции. Симпатии и чувство вины некоторых политических лидеров могли быть использованы именно тогда, когда Израиль нуждался в политической или военной помощи.

Израильские дипломаты не уставали подчеркивать, что их страна должна быть сильной, чтобы не допустить нового Холокоста. Это была в известном смысле игра на кошмарных страданиях, которые принесла война, страданиях, которые навечно останутся в истории. И это приносило результаты. Среди тех, кого удалось убедить, были Смит и Даллес. В Вашингтоне Бен-Гуриону удалось договориться с руководителями ЦРУ о незамедлительном начале переговоров с целью установления сотрудничества.