История разведывательных служб Израиля - Равив Ден. Страница 57

Подразделения «сайерет» вербуют в свои ряды добровольцев из числа 18-летних израильских призывников, для которых эта служба представляется очень заманчивой. В Израиле нет традиций, согласно которым поколение за поколением из одной семьи служило бы в определенных войсках или училось в академиях вроде американского «Уэст Пойнта» или британского «Сэндхерста». Израильтяне, однако, имеют традицию личных и семейных контактов, которые они называют русским словом «протекция». Нередко такие контакты используются для благих целей. Сыновья высокопоставленных чиновников и знаменитостей при наличии соответствующих данных часто идут служить в «сайерет».

Один из таких примеров — племянник генерала Моше Даяна полковник Узи Даян, принимавший участие в рейде на бейрутский аэропорт. Несмотря на полученное еще до службы в армии ранение, он сумел попасть в это элитное подразделение.

Война с терроризмом резко обострилась после того, как 8 мая 1972 г. палестинцы захватили бельгийский авиалайнер. Рейс авиакомпании «Сабена» № 571 направлялся из Брюсселя в Тель-Авив и приземлился по расписанию в аэропорту Лод. Там воздушные пираты, угрожая оружием, задержали пассажиров «Боинга-707» и потребовали освобождения 317 арестованных палестинцев. Начальник «Амана» генерал Аарон Ярив лично вел переговоры с двумя мужчинами и двумя женщинами, захватившими самолет, в то время как израильские спецназовцы готовили свой настоящий ответ.

9 мая, в 16.22, в дело включилось специальное подразделение «сайерет», обученное штурму самолетов и освобождению заложников. Одетые в форму служащих аэродрома, десантники ворвались в самолет одновременно с разных сторон, застрелили двух мужчин-террористов, ранили двух женщин и освободили 97 заложников. В перестрелке был убит один пассажир.

По примеру Израиля другие западные государства стали создавать у себя антитеррористические подразделения. Западная Германия, Великобритания и другие страны стали направлять в Израиль на выучку своих специалистов. Многие создали свои собственные специальные отряды по израильской модели. В Великобритании — это «САС», или «Специальная авиационная служба», в Германии — это «ГСГ-9».

30 мая три вооруженных боевика из японской «Красной армии» убили 27 пассажиров, большинство из них — христианские паломники из Пуэрто-Рико, которые только что прибыли в аэропорт Лод. После первоначального замешательства охрана аэропорта открыла огонь, убила двух террористов и захватила живым Козо Окамото. На суде Окамото признался, что он и его сообщники предприняли эту акцию из чувства солидарности с Народным фронтом освобождения Палестины. Это массовое убийство было реваншем за неудавшуюся три недели назад попытку захвата самолета компании «Сабена».

Через 5 недель подошла очередь Израиля нанести ответный удар. Бейрутский поэт, член НФОП, Гассан Канафани, спланировавший резню в аэропорту Лод, был убит поступившим по почте взрывным устройством. Спустя два дня такое же устройство взорвалось в руках другого функционера НФОП, Бассама Абу Шерифа, который потерял один глаз и несколько пальцев. Эти акции были в традициях предыдущих посылочных бомб, которые направлялись египетским чиновникам в 1950-х годах, а также немецким ученым в начале 1960-х годов.

Порочный круг насилия и возмездия достиг своего апогея во время Олимпийских игр в Мюнхене 5 сентября 1972 г. Под прикрытием подпольной террористической группы «Черный сентябрь», названной в память сентября 1970 года, когда иорданский король Хусейн разгромил организации палестинцев, 7 арабских террористов захватили в Олимпийской деревне 11 израильских спортсменов. Первоначальной целью организации «Черный сентябрь», которая являлась тайным ответвлением ООП, была месть Хусейну. Вначале она совершала нападения на иорданские объекты, но вскоре перешла к израильским целям.

Как и в ходе всех предыдущих террористических актов, палестинцы потребовали освобождения из израильских тюрем 250 своих товарищей. Израильское правительство, верное своим принципам, ответило отказом.

Телевидение всех стран донесло до миллионов зрителей развернувшуюся в Мюнхене драму, одновременно создавая рекламу «Черному сентябрю» и вызывая сочувствие к израильским заложникам, в то время как Голда Меир возложила ответственность за освобождение заложников на шефа «Моссада» Цви Замира. Он немедленно вылетел в Мюнхен и начал переговоры со своими немецкими коллегами из служб безопасности.

Ссылаясь на приказ Голды Меир и на свой опыт освобождения заложников рейса компании «Сабена», Замир просил западногерманских чиновников разрешить ему пустить в дело израильских спецназовцев. Канцлер Вилли Брандт, возможно, и согласился бы на это, по по конституции окончательное решение оставалось за местными властями, которые ответили отказом.

Замир был вынужден бессильно наблюдать с контрольной вышки мюнхенского аэропорта, как плохо подготовленные немецкие парашютисты проводили свою акцию освобождения, но не смогли убить всех террористов первым залпом. Трое оставшихся в живых палестинцев открыли огонь по находившимся в вертолетах скованным наручниками спортсменам и забросали их гранатами.

Мир был шокирован этой трагедией, продемонстрировавшей, что терроризм выходит из-под контроля. Специальная комиссия в Израиле, расследовавшая этот инцидент, пришла к выводу, что руководитель департамента, ответственного за охрану олимпийских спортсменов, должен быть уволен. Директор «Моссада» Хармелин твердо встал на защиту своего подчиненного и впервые пригрозил уйти в отставку. Голда Меир разъяснила, что увольнение директора департамента было минимальным наказанием, и Хармелин, скрепя сердце, подчинился.

Спустя пять дней после резни в Мюнхене сотрудника посольства Израиля в Брюсселе Задока Офира срочно вызвали к телефону. Его пригласили в кафе «Принс», где араб с марокканским паспортом в упор расстрелял его. Офир был тяжело ранен, но выжил. Позже выяснилось, что Задок Офир был сотрудником «Моссада», действовавшим под прикрытием должности первого секретаря посольства, а араб был двойным агентом и находился у него на связи. Посольство Израиля в Брюсселе в тот период стало важнейшим центром израильской разведки после того, как за убийство Бен-Барки де Голль выдворил «Моссад» из Парижа.

Выстрелы в Брюсселе должны были вызвать тревогу в штаб-квартирах «Моссада» и «Шин Бет». Впервые действующий израильский разведчик за рубежом стал объектом террористического нападения. Однако под впечатлением мюнхенской трагедии даже Замир не придал этому должного значения.

Возвратившись из Мюнхена, Замир прямо из аэропорта Лод поехал с докладом к Голде Меир. Премьер-министр, закаленный политик и в то же время типичная «еврейская мама», слушала его со слезами на глазах, в ней боролись холодный расчет и горячее желание отомстить за смерть «мальчиков». Вскоре они вылились в непреклонную решимость уничтожить убийц.

Меир создала новый пост «советника премьер-министра по вопросам контртерроризма» и назначила на него генерала Аарона Ярива. Только что кончился восьмой год пребывания его на посту директора «Амана», и его место в истории было обеспечено военными заслугами в ходе Шестидневной войны 1967 года.

Меир, Ярив и Замир были просто одержимы проблемой борьбы с арабским терроризмом, и по их настоянию израильский кабинет создал специальный секретный комитет под председательством Голды Меир и Моше Даяна, который должен был найти ответ за Мюнхен. Секретный комитет фигурировал просто как «Комитет “Икс”», и даже не все члены кабинета министров знали о его существовании. «Комитет “Икс”» принял историческое решение уничтожить всех членов «Черного сентября», прямо или косвенно связанных с подготовкой убийства в Мюнхене.

Задача была поставлена предельно четко: пленных не брать. Это был откровенный акт мести: террор против террора. Исполнение было поручено «Моссаду». Команду израильских убийц возглавил высокопоставленный работник «Моссада» Майк Харари, который лично отобрал в свою группу оперативников, мужчин и женщин, и открыл командный пост в Париже. Он также запасся несколькими фальшивыми паспортами, один из которых был на имя французского бизнесмена Эдуарда Станисласа Ласкье. Вся работа по планированию операции осуществлялась самим Харари и сотрудником «Моссада» Аврахамом Гехмером, работавшим под прикрытием первого секретаря посольства Израиля в Париже.