История разведывательных служб Израиля - Равив Ден. Страница 88

Нафсу без колебаний согласился. Он поднялся на второй этаж, схватил связку одежды, которую всегда держал наготове, поцеловал свою жену Сахм, на которой женился всего три недели назад, и пошел за Сниром. Нафсу увидел свой дом только через семь с половиной лет.

Вместо своего подразделения Нафсу оказался в гостинице в Хайфе, где впервые познакомился с Йосси Джиноссаром. В то время Нафсу не знал его настоящего имени, но, поскольку с ним обращались очень хорошо, Нафсу сперва решил, что «Шин Бет» хочет его завербовать.

Однако по мере продолжения разговора он понял, что является объектом расследования. Незнакомец из «Шин Бет» расспрашивал его о некоем представителе ООП, с которым, но данным «Шин Бет», Нафсу поддерживал контакт. И тут черкесскому офицеру впервые стало страшно.

— Признавайся, что ты был двойным агентом ООП, — заявил представитель «Шин Бет». — С нами не шутят. Мы знаем все. Мы следили за тобой несколько месяцев.

Нафсу все отрицал и продолжал все отрицать, даже после того, как его перевели в тюрьму Кишон в Хайфе, где «Шин Бет» имел свои камеры.

«Начались допросы — днем и ночью, угрозы, унижения», — писал Нафсу в своем дневнике, отмечая, что у анонимного в то время Джиноссара был начальник, который называл себя «Пашош».

«Однажды «Пашош» зашел в камеру и заявил, что является заместителем директора «Шин Бет» и начальником следственного департамента. Он пообещал отправить меня туда, где допрашивали террористов, и там мне сделают укол, который превратит меня в импотента. Эта угроза повторялась постоянно на протяжении всех допросов. Иногда на моих глазах открывали стол, как бы собираясь достать оттуда шприц».

Нафсу писал в своем дневнике, что допрашивавшие его лица угрожали арестовать его жену и раздеть ее догола. «Иногда они приносили с собой журнал «Плейбой» с изображением обнаженных женщин, чтобы я понял, о чем идет речь. Они также угрожали привести мою жену и сказать ей, что у меня были гомосексуальные отношения с Абу Касемом и что они распространят в моем городе слух, что я был “гомиком”».

Нафсу понимал, что все данные против него были получены от Абу Касема и якобы он стал работать на ООП в результате сексуального шантажа. Джиноссар утверждал, что у него были свидетели, включая Абу Касема, которые видели, как он ложился в постель с палестинцем из ООП и ливанским христианином. После этих угроз Джиноссара в камеру Нафсу приходили другие работники «Шин Бет», которые выступали в роли «добрых следователей». Они обещали, что если он будет сотрудничать и все расскажет, то ему дадут увольнительную и он сможет повидаться с женой.

Каждая разведывательная служба — а израильский «Шин Бет» особенно талантлив в этой сфере — должна уметь выявлять слабости людей, с которыми она вступает в контакт. В случае с Нафсу его слабостями были жена и мужское достоинство. Как представитель черкесской общины, для которой характерен четко определенный статус мужчины, он страшился унижения, которому подвергнется, если допрашивавшие его лица распространят эту клевету.

После 40 дней непрерывных допросов он сломался. Он признался во всем, в чем его обвиняли, включая измену, шпионаж против Израиля в контакте с ООП.

На суде военного трибунала он отказался от своих показаний, заявив, что его «признания» были получены с применением угроз. Сотрудники «Шин Бет», естественно, это опровергали, и судья, как это обычно бывало в случаях, затрагивающих национальную безопасность, поверил им.

Суд проходил за закрытыми дверьми, в зал заседания не были допущены даже члены семьи обвиняемого. После судебных проволочек, которые продолжались два года, Нафсу был признан виновным. В конце 1982 года он был разжалован в рядовые и приговорен к 18 годам тюрьмы.

Кроме Нафсу только члены его семьи и адвокат, который раньше был главным военным прокурором Израиля, продолжали верить в его невиновность. Даже после того, как были исчерпаны все возможности обжалования приговора, Нафсу упрямо игнорировал советы, в том числе исходившие от «Шин Бет», просить помилования. «Я хотел оправдания, а не помилования», — объяснял он.

Нафсу добился своего, но только ценой больших страданий. 24 мая 1987 г. Верховный суд Израиля снял с него обвинения в шпионаже и измене и отменил приговор. Нафсу получил звание сержанта и денежное содержание с момента ареста. Судьи, однако, приговорили его к двум годам тюрьмы, уже отбытым им, за то, что он нс сообщил о своих встречах в Ливане с представителями ООП. В фокусе решения суда была жесткая критика «Шин Бет», ее следователей и методов, которые они применяли для получения признаний.

Действия этой секретной службы были только частью более широкой и жестокой обстановки. «Шин Бет» была пугалом, которым родители стращали непослушных детей. Именно так получилось с делом Даниеля Шошана. Он служил рядовым в израильской армии, и в октябре 1986 года его приговорили к 10 годам тюрьмы за «передачу информации врагу». Шошан был армейским курьером и якобы передавал документы арабу на Западном берегу, который поддерживал контакт с ООП. Допрашивавшие Шошана военные полицейские угрожали, что если он не признается, то его передадут в «Шин Бет», а это, несомненно, будет для него намного хуже. Наслышанный о методах «Шин Бет», он сдался и признался в преступлениях, которых не совершал.

Через два года после нового судебного разбирательства Шошан был полностью оправдан. Судьи надзорной инстанции установили, что военная полиция использовала психологическое давление, чтобы получить признание от молодого солдата, и скрывала от суда доказательства.

Израильская общественность стала привыкать к новой негативной реальности. Еще 10 лет назад было практически запрещено произносить название «Шин Бет» и абсолютно невозможно вообще критиковать секретные службы. И вот в течение одного года завеса секретности над «Шин Бет» поднималась дважды, открывая взору общества секретное агентство, репутация которого была подмочена двумя крупными скандалами: убийством террористов и незаконным преследованием Нафсу. Теперь способность агентства верно оценивать обстановку, его цели и методы — все это стало вызывать подозрение. Население Израиля впервые увидело свою службу внутренней безопасности, и зрелище оказалось неприглядным.

Президент Герцог, который «благословил» сделку по реабилитации старших офицеров «Шин Бет», узнав о деле Нафсу, заявил, что испытывает чувство стыда. Новый министр юстиции Йозеф Гариш вопреки протестам членов «клуба премьеров» и «Шин Бет» приказал провести расследование обстоятельств допросов Нафсу. Просматривалось официальное намерение привлечь виновных к уголовной ответственности, хотя было ясно, что в отношении Джиноссара, получившего прощение, ничего не удастся сделать.

Под давлением общественного мнения, публикаций в газетах и журналах правительство 31 мая 1987 г., через неделю после освобождения по решению Верховного суда Нафсу, назначило специальную комиссию для расследования деятельности «Шин Бет». Новое расследование разведсообщества и его методов было поручено возглавить вышедшему в отставку судье Верховного суда Моше Ландау. Двумя другими членами комиссии стали бывший директор «Моссада» Ицхак Хофи и государственный инспектор Яков Мальтц. В течение шести месяцев комиссия Ландау допрашивала в качестве свидетелей премьер-министров, руководителей, оперативных работников и юристов, включая тех, кто уже подвергался допросам, а также представителей израильской ассоциации гражданских прав и даже иностранных адвокатов из Международной амнистии.

Тем временем на свет всплыло еще одно неприглядное дело. 19 июля 1987 г. был арестован 23-летний житель небольшой деревушки, расположенной на Западном берегу около Тулкарема, Авад Хамдан. Его подозревали в том, что он является членом палестинской террористической организации. Через два дня он умер в камере. Следователи утверждали, что арестованный скончался от сердечного приступа, но родственники покойного обнаружили на его теле следы жестокого обращения.