Взломщица (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич. Страница 3

Но вот так взломать готовый вирт, да еще и чужой… Это немыслимо! Это равносильно тому, что житель двадцатого века, придя в кинотеатр, вдруг начал бы на ходу менять сюжет фильма, который смотрел.

– А я-то думал, что хорошо тебя знаю, Лисёнок…

– Похоже, я и сама-то себя не очень хорошо знаю, – испуганно прошептала она.

Глава 2

– Ещё вина, мисс Андерсон?

– Нет-нет, благодарю.

– Прошу вас, не стесняйтесь. Сегодня всё только для вас.

– О, вы так добры, Чарльз.

Его зовут Чарльз Брэнсон. Ему лет пятьдесят, но выглядит шикарно – холёный, подтянутый, энергичный. У него приятный бархатистый голос, серые глаза, красивые четко очерченные губы. Дорогой костюм сидит, как влитой, выгодно подчеркивая фигуру. Верхние две пуговицы на рубашке расстегнуты – нарочито небрежно, чтобы оттенить строгий стиль пиджака. У него безукоризненные манеры, во взгляде читается искренний интерес и восхищение. Он баснословно богат и только недавно оправился после трагичной гибели жены.

А ещё он редкостный дебил.

Нет, поначалу, первые минут пятнадцать-двадцать – всё великолепно. Но Ева-то провела в его обществе уже больше двух часов, и успела вдоволь насладиться его занудством. Якобы случайное знакомство у входа в дорогой бутик. Приглашение на яхту. После её отказа – прогулка по набережной. Приглашение в ресторан. В общем, сценарий незамысловатый.

Да, собственно, тут все незамысловатое, куда ни глянь. Даже ваза с цветами, что украшает их столик – просто белый цилиндр, чуть расширяющийся книзу.

Ева сделала очередную пометку в своем блокноте.

– Кстати, на моей яхте отличная подборка коллекционных испанских вин. Как насчет небольшой дегустации, мисс Андерсон?

– Не-а, – скучающим тоном отозвалась Ева.

Брэнсон улыбнулся, пожал плечами и сделал вид, что заинтересовался салатом. Повисла неловкая пауза.

Ева про себя начала отсчет. Один. Два. Три. Четыре…

Ровно через пятнадцать секунд он отвлечется от салата и предложит другую тему. Ева же пока в очередной раз окинула взглядом зал ресторана. Нужно ведь рассмотреть всё хорошенько, обращать внимание на каждую деталь. Смотреть особо не на что, но это ведь её работа.

Помпезное заведение, конечно. Закос под старину. Сплошная лепнина, позолота, накрахмаленные скатерти. Ева в своих джинсах, белых кедах и просторной бирюзовой футболке с широким воротом смотрится здесь чужеродным элементом. Прическа тоже явно не соответствует. У местных дам вон какие сооружения на голове. Она же на входе просто распустила свои длинные рыжие волосы и слегка причесалась пальцами. Её коронный стиль, который Джессика называет «морковный взрыв».

Впрочем, Брэнсон все равно был в восторге и сказал, что она очаровательна.

Тринадцать. Четырнадцать. Пятнадцать.

– Вы когда-нибудь были в Париже, мисс Андерсон?

– Не-а, – отозвалась Ева.

– А хотели бы побывать?

– Не-а, – повторила она с вызовом. Было так скучно, что тянуло похулиганить.

Про Париж Брэнсон спрашивал в третий раз. В первый раз она попробовала поддержать тему, но он свел разговор к тому, какая у него прекрасная яхта, и что они могли бы прямо сейчас махнуть на ней в Париж.

Угу. В Париж. На яхте.

Впрочем, Ева уже устала удивляться. Просто делала пометки в блокнот.

– Вы очаровательны, мисс Андерсон.

Ах, эта искренняя улыбка. Эта чарующая, обволакивающая интонация. Первые раз десять даже было приятно.

Ева поставила еще одну галочку в блокноте, напротив фразы «Вы очаровательны», и снова окинула взглядом зал. Две расфуфыренные дамочки, сидевшие за соседним столиком, по-прежнему бросали на неё завистливые взгляды и о чем-то шушукались. Встретившись с ними взглядом, Ева подняла вверх средний палец. Дамочки выпучили глаза и зашушукались еще активнее.

– Ваш десерт, – официант, обслуживающий их столик, конечно, красавец. Атлетически сложенный брюнет с гордым римским профилем, мужественным подбородком томным взглядом карих глаз. И судя по тому, как он смотрит на Еву, он здесь тоже не просто так. Стоит пальчиком поманить – и потащит к себе в подсобку.

На десерт Ева заказывала шоколадно-фисташковое мороженое. Ожидала увидеть классические шарики, присыпанные ореховой стружкой, но вместо этого в вазочке высился невразумительный подтаявший конус, обильно политый шоколадным сиропом. Она поковырялась в нем ложечкой, попробовала на вкус. Вполне съедобно, хотя она предпочла бы похолоднее.

– Вы любите море?

Снова с той же интонацией – мягкой, завораживающей. Правда, ровно с той же интонацией он недавно спрашивал, любит ли она овощи.

Ева поморщилась. После ссоры с Марком море вызывало у неё неприятные ассоциации. Поэтому она так отчаянно сопротивлялась попыткам Брэнсона затащить её на яхту. Потерпеть осталось недолго – около получаса. Как раз хватит на то, чтобы не торопясь съесть мороженое и выслушать десяток комплиментов.

– Жаль, – покачал головой кавалер. – А вот я обожаю путешествовать. Море – это свобода. Способ отвлечься от суеты. Это очень помогло мне, когда моей Лизы не стало.

Ева вымученно улыбнулась и сделала еще две пометки – шестую галочку напротив слов «Лиза», и семнадцатую – напротив «Море, яхта, путешествия».

Брэнсон продолжал смотреть на неё своим щенячьим взглядом и чему-то таинственно улыбался.

Интересно, если сейчас зачерпнуть мороженого и залепить ему, как из катапульты, в глаз – как он отреагирует? Взбодрится хоть немного?

Он вдруг подался вперед и, легонько сжав её ладонь, с улыбкой произнес:

– Прошу меня извинить – мне нужно отлучиться ненадолго. Не скучайте!

Ева безразлично пожала плечами и вплотную занялась мороженым.

Но место напротив нее пустовало недолго.

Женщина лет пятидесяти, севшая перед ней, была просто воплощением строгости. Гладко зачесанные назад серебристые волосы, сдержанный макияж, элегантный деловой костюм – легкий серый пиджак и прямая черная юбка до колен. Блузка – белая, с полукруглым вырезом. На шее нитка крупного жемчуга, серьги тоже с жемчугом, но каплевидной формы. В руках – тонкий серебристый планшет.

– О, мисс Ковальски! – Ева подобралась и отставила в сторону мороженое. Хотя она с нетерпением ждала окончания сеанса, появление куратора заставило ее занервничать. – Вы так рано. То есть, я хотела сказать – вроде бы еще минут двадцать до конца…

– Мне кажется, достаточно, – перебила её грымза. – Обсудим результаты.

– О, да, конечно, – Ева придвинула к себе свою планшетку, испещренную записями. – Тут много чего можно обсудить.

– Вы полагаете? – холодно осведомилась куратор. – Насколько я вижу, вы практически не продвинулись.

– Ну, я специально не торопилась, чтобы была возможность изучить детали. Как нас учили в академии, хорошо проработанные детали – это то, что отличает художественный вирт от простого симулятора. У человека не получится по-настоящему погрузиться в созданный мир, если он на каждом шагу будет чувствовать фальшь.

Ковальски слегка улыбнулась – самыми кончиками губ.

– Да, конечно, мисс Андерсон. Можете привести примеры?

– Да сколько угодно! – Ева взяла свою планшетку и прокрутила длиннющий список заметок. С чего бы начать-то…

– Да вы сами взгляните. Вон тот тип за соседним столиком. Очень яркий пример!

Куратор нехотя повернула голову. За столиком, что справа и чуть позади неё восседает лысоватый пожилой мужчина в светлом костюме и деловито расправляется со стейком. Отрезает небольшие ломтики, макает в соус и с аппетитом пережевывает, время от времени запивая красным вином.

– Что с ним не так?

– На первый взгляд, все в порядке. Но я здесь уже около часа. И всё это время он жрёт этот несчастный стейк! Один и тот же. Боже, да у него даже вино в стакане не убавляется! И вообще, у него такой короткий цикл действий, что это сразу бросается в глаза. Понаблюдайте. Отрезает кусок, макает, жует… Отрезает второй, макает, жует, отхлебывает из бокала, снова жует. Тянется за салфеткой, вытирает лоб. И снова по кругу. Секунд тридцать, не больше.