Игры Немезиды - Кори Джеймс. Страница 45
Она уже слышала эти речи много лет назад, но за прошедшие годы он отточил риторику. Новые вариации тех аргументов, что он приводил тогда на Церере. Вот–вот закончит, как тогда: «„Гамарра" получил по заслугам. Война есть война, и каждый, кто помогает удушить врага, — воюет, даже если об этом не знает». Внутри у нее все будто растаяло. Ощущение, которое Наоми помнила по темным временам. Что–то сдвинулось у нее в затылке. Просыпалась долго спавшая змея выученной беспомощности. Она представила, что змеи не существует, в надежде, что это поможет ее изгнать.
— При чем тут я? — спросила Наоми слабее, чем хотелось бы.
Марко улыбнулся. И снова заговорил как цивилизованный вождь. Грубый астерский бандит скрылся под маской.
— Ты — из наших. Да, ты на время отходила от нас, но все равно ты наша. Ты — мать моего сына. Я не хочу тебе зла.
Ей полагалось спросить, о чем это он. Перед ней проложили светящуюся дорожку. «Какого зла?» — могла спросить она, и тогда бы он объяснил. Наблюдая, как округляются у нее глаза. Как растет в них страх.
Пусть подавится!
— Тебе не я нужна, — сказала она. — Нужен был «Росинант», да только не вышло. Корабль? Или Холден? Мне можешь сказать. Ты хотел пофордыбачить перед моим новым любовником? Грустно, если так.
Она дышала все чаще — адреналин подстегивал сердце. Лицо Марко застыло, по ответить он не успел, потому что загудел коммутатор, и незнакомый женский голос гулко разнесся по палубе:
«Хает контакт».
— Кве?
«Мелочь. Шлюпка с Марса. Докладывают с „Андрес Гофер“».
— Разведчик? — рявкнул Марко.
Пауза затянулась на несколько секунд.
«Нет, похоже, просто каких–то гуляк занесло. Хотя кто видел одного, видел весь ударный кулак, нет?»
— Сколько до спускового контакта?
«Двадцать семь минут».
Этот ответ последовал без задержки. Женщина ждала вопроса. Марко хмуро смотрел на панель связи.
— Подождать бы еще немного. Получилось бы симпатичнее. Но ладно. Снимите шлюпку.
«Тода?»
Марко оглянулся на Наоми, их темные глаза встретились. Его губы тронула улыбка. Артист хренов!
— Нет. Но эст тода. Бейте и но кораблю марсианского премьер–министра. И пусть группа охотников готовится: когда эта тряпка пустится наутек, надо будет подстрелить на бегу.
«Сабез, — ответила женщина. — К исполнению».
Марко ждал, с вызовом разведя ладони.
— Вот так вот, — заговорил он. — Они нас запомнят. Отстегаем их теми самыми цепями, которые они для нас ковали. Мы не канем во мрак. Теперь нас будут уважать.
— И что с того? Закроют кольца? — спросила Наоми. — Снова запустят производство дешевых коктейлей? Какая польза «нашим» от убийства марсианского министра? Кому это поможет?
Марко не засмеялся, но смягчился. Кажется, она сказала глупость и тем его порадовала. Вопреки всему, Наоми уколол стыд.
— Извини, Наоми. Разговор придется отложить. Но я рад, что ты с нами. Знаю, между нами много обид, и на мир мы смотрим по–разному. Но ты всегда останешься матерью моего сына, и я всегда буду любить тебя за это.
Он поднял кулак, обращаясь к охране.
— Позаботьтесь о ней и приготовьтесь к серьезной перегрузке. Мы идем в бой.
— Сэр, — отсалютовал охранник и взял Наоми за локоть.
Первым ее порывом было упереться, вырваться, но что проку? Она, до боли сжав зубы, толкнулась туда, куда ее тянули.
— Еще одно, — спохватился Марко, и она обернулась, решив, что он обращается к ней. Нет, не к ней. — Обеспечьте, чтобы там, куда вы ее запрете, была возможность смотреть новости. Сегодня мир изменится. Мы не позволим ей упустить такое зрелище, а?
Глава 22
Амос
«…Сообщают о падении массивного астероида в Северной Африке. Оксфордская станция в Рабате, в пятистах километрах от эпицентра, оценивает силу удара в восемь и семьдесят пять сотых по шкале Рихтера».
Амос еще раз попытался откинуться на спинку стула. Неудобная, тесная мебель. Паршивый легкий пластик, отштампованный машиной, которая на нем сидеть не собиралась. Сперва сделали стул легким и неудобным на случай, если им вздумают драться. А потом еще и привинтили его к полу. В результате Амос незаметно для себя каждые пять минут упирался ногами в шершавый бетонный пол и толкался назад. Спинка немного подавалась под давлением, но удобнее не становилась, а как только он уступал, возвращался к прежней форме.
«…невиданное со взрыва Кракатау. Выброс пыли нарушил воздушное сообщение, угрожая как гражданским, так и коммерческим рейсам. За оценкой ситуации с места событий мы обращаемся к Киврин Альтасар, она сейчас в Дакаре. Киврин?»
Картинка на экране переключилась. Оливковокожая женщина в песочном сари облизнула губы, кивнула и заговорила: «Ударная волна дошла до Дакара около часа назад, и власти еще оценивают ущерб. Я вижу город в развалинах. Сообщают, что много, много местных строений не выдержали первого удара. Повреждена и энергетическая сеть. Больницы и пункты первой помощи переполнены. Сейчас идет эвакуация небоскребов Аль–Кашаба, опасаются, что северная башня может обрушиться. Небо… небо здесь…»
Амос навалился на спинку, вздохнул и выпрямился. Комната ожидания была пуста — кроме него, только старуха сидела в дальнем углу, кашляя в согнутый локоть. Роскошью здесь и не пахло. Окна выходили на неприглядный кусок Северной Каролины — голые двести метров от входа в здание до ворот. Два ряда мономолекулярной противоураганной пленки перегородили дорожку к бетонной стене двухэтажного дома. На каждом углу располагались гнезда снайперов, автоматическая защита и стволы орудий казались неподвижнее древесных стволов. Все строения были низкие — над землей поднимался один этаж с административными помещениями и массивной будкой служебного входа. Если здесь что и происходило, то только под землей. Именно в такие места Амос надеялся никогда не попадать.
Хорошо еще, что он может в любой момент уйти.
«Коротко о других новостях: сигнал о помощи от эскадры, сопровождающей премьер–министра Марса, считают подлинным. Группа неустановленных кораблей…»
За спиной Амоса распахнулась дверь. За нею громоздились сто кило лепных мускулов и столько же скуки.
— Кларк!
— Здесь! — Кашляющая старуха встала. — Я Кларк.
— Сюда, мэм.
Амос размял шею и снова принялся разглядывать тюремный двор. Дикторша новостей все волновалась по поводу разной фигни. Известия больше задели бы Амоса, не будь у него голова занята планами того, как он станет выбираться отсюда, если вдруг придется, и где именно его убьют при попытке к бегству. Судя по тем клочкам информации, которые пробились к его сознанию, у репортеров выдался удачный день.
— Бартон!
Он медленно подошел. Качок сверился со своим терминалом.
— Вы Бартон?
— Сегодня это я.
— Сюда, сэр.
Его провели в маленькое помещение, где и стулья, и стол были привинчены к полу. Стол, впрочем, казался солидным.
— Так. Посещение?
— Угу, — буркнул Амос. — Ищу Клариссу Мао.
Тюремщик глянул на него исподлобья.
— Мы здесь имен не знаем.
Амос открыл свой терминал.
— Мне нужен номер «сорок два–шестьдесят два–четыре тысячи сто тридцать один».
— Благодарю вас. Вам придется отдать все личные вещи, включая еду и напитки, ваш ручной терминал и всю одежду, содержащую более семи граммов металла! Никаких молний, металлических вставок и тому подобного. При нахождении на территории тюрьмы ваши гражданские права, согласно кодексу Гормана, урезаются. Копию кодекса вам предоставят по запросу. Вы запрашиваете копию кодекса?
— Да ну ее.
— Простите, сэр, я должен услышать «да» или «нет».
— Нет.
— Благодарю вас, сэр. Находясь в тюрьме, вы должны немедленно и без вопросов выполнять указания любого охранника или сотрудника. Для вашей же безопасности. При отказе повиноваться охрана и сотрудники тюрьмы вправе применять любые средства, какие сочтут необходимыми для обеспечения вашей безопасности и безопасности других людей. Вы понимаете и соглашаетесь?