Ты в моих руках (СИ) - Баскакова Нина. Страница 14

 — Наверное от кого-то. Я оглядывалась. А еще мысли такие были, что надо спрятаться. Затаиться, — ответила Алиса. Она посмотрела на Деста. — Умеешь разгадывать сны?

 — Нет. Интересно, что тебя так взволновало, — ответил он. — А тебе какие сны снятся: черно-белые или цветные?

 — Разные. Чаще цветные, — Алиса села.

 — Наверное интересно их видеть, — он откинулся на подушку, закинув руку за голову. Как заметила Алиса, то это у него была любимая поза.

 — А ты не видишь снов?

 — Может и вижу, но не запоминаю. Одно время думал над этим. Возможно много голову нагружаю днем, вот сознание и отдыхает ночью, — ответил Дест.

 — Ты много читаешь.

 — Это интересно. А ты целыми днями чего-то моешь.

 — Сам же сказал, что квартиру надо привести в порядок.

 — Но не до фанатизма. Всему должна быть мера, — наблюдая за ней, ответил Дест. Его рука скользнула по ее плечу, задевая рубашку, которую она надевала на ночь. — Ты красивая.

 — Не надо, — отводя глаза, сказала Алиса.

 — Все тебе не надо. Что не скажу, так ты сразу начинаешь эти слова произносить. Лисичка, я могу долго ждать. Хоть все пять лет. Но я своего дождусь, — сказал Дест. — Прими это как данность.

 — Я приняла. Но ты сказал...

 — Как сказал, так и заберу свои слова назад. Я могу это сделать, — предупредил Дест.

 — Хочешь сказать, что тебе нельзя верить?

 — Да. Нельзя.

 — А с виду ты человек, который верен своему слову.

 — Внешность бывает обманчива, — ответил Дест.

 Алиса не стала с ним спорить. Ушла умываться. Дест только ей вслед посмотрел. Они жили вместе уже несколько дней. Дест замечал, что Алиса постепенно привыкала. Только все это было медленно. Ему хотелось быстрее. Никогда раньше не торопился. Предпочитал качество скорости. Тут же его словно на ней переклинило. Она рядом и одновременно далеко. Это немного нервировало, но он заставлял себя ждать.

 С кухни донесся аромат свежезаваренного чая. Дест отложил книгу. Лисичка на кухне готовила завтрак. Улыбнулась ему, когда он вошел на кухню. Прям красавица с обложки журнала. Глазки блестят. Добродушие так исходит от нее. Сложно поверить, что полчаса назад она его боялась. Перемены были слишком резкими. За окном привычная серость. Она давила психологически. Хотя, ко всему можно было привыкнуть. Интересно, в чем была причина резких смен настроений у Лисички? Он замечал это уже несколько дней. Позади него раздался звук падающей посуды. Тарелка с кашей выскользнула у Алисы из рук.

 — Я сейчас уберу. Тарелка треснула. Теперь придётся выкидывать. Но все равно, пластик лучше чем стекло. А то кухня наполилась бы мелкими осколками. Также только пол протереть нужно, — сказала Алиса.

 Она говорила быстро, но продолжая улыбаться. По привычке? За скоростью речи скрывает страх? Думает, что он будет ругать ее за разлитую кашу? Почему? Дест молча наблюдал за ней. Взял со стола кружку с чаем.

 — Это моя! — Алиса слишком быстро кинулась к кружке, которую он взял. Она забыла о разлитой каше. Поскользнулась на ней и упала на пол.

 — А какая разница? — делая глоток, спросил Дест. — Хотя я понял.

 Он вылил чай в раковину. Поиск по полкам дал результат через пять минут. Бутылка с крепким чико. Там все шестьдесят пять градусов будет. Дест вылил алкоголь в раковину. Просмотрел еще несколько шкафов. В дальнем углу настойка на травах. Она также была вылита в раковину. Пустые бутылки он выкинул в мусорку, где лежала пустая бутылка из-под чико.

 Алиса сидела в лужи каши, втянув голову в плечи, и плакала. Жалкая. И веселость пропала. В который раз он смотрел на нее и не видел той девушки, что ему так запомнилась. Она была блеклым подобием своей фотографии. Все это должно было вызвать отвращения. Всегда вызывало. Слишком слабая, идущая на поводу у своих низменных желаний. Но и он не лучше. У него была похожая зависимость. Только в отношение ее.

 — Так и будешь сидеть? Умойся и давай завтракать, — сказал он. Алиса попыталась встать, упала. Ушибла руку. Алкоголь делал ее неуклюжей. Почему он не заметил этого раньше? Был слеп? Ведь все это продолжалось не один день.

 Она ушла в ванную. Дест поднял тряпку с пола, за которой она уходила до его находки алкоголя в чае, и кинул ее на лужу разлитой каши. Не замечал, потому что идеализировал. Она была для него идеалом. Он не мог мысли допустить, что могло быть по-другому. Забыл, что Лисичка человек. Такой же ,как и он.

 Каша на молоке. Сероватая. Кляклая. Дест половником положил ее по зеленым пластиковым тарелкам. Налил новый чай. Алиса переоделась и вернулась на кухню. Молча села за стол. Глаза в тарелку уставлены.

 — Ты понимаешь, что у тебя проблемы? — спросил ее Дест.

 — Смеешься? — хмыкнула она. — Или думаешь, что я не заметила?

 — Я о другой проблеме. Зависимость. Это плохо, — ответил Дест.

 — Хочешь прочитать мне лекцию?

 — Думаю, что она не поможет. Здесь нужны другие методы, — вздохнул Дест. — Ешь кашу, Лисичка.

 — Не хочу. Нет аппетита, — ответила она.

 — Ты хоть что-то ешь? Со мной ты отказываешься обедать и ужинать. Говоришь, что перекусила, когда готовила. Или ты только пьешь?

 — Иногда ем, — нехотя ответила Алиса.

 — Вот и докажи мне это, — сказал Дест.

 Его спокойный голос действовал на нервы. Он его не повышал. Не ругался. Методичный спокойный голос, лишенный эмоций, как у механизма. Алису это бесило. Бесило, что она должна прислуживать этому мужчине. Но больше всего ее раздражало и пугало делить с ним кровать. Она хотела сбежать, но боялась. Может если бы он угрожал ей, то было бы проще. Вместо этого механический голос и забота, которая больше нервировала, чем успокаивала.