Ты в моих руках (СИ) - Баскакова Нина. Страница 5

 — Что будет дальше? — спросила она.

 — Дальше... — рассеянно повторил Дест. Минуту молчал. — Откуда такие долги, Лисичка? У вас ведь все было нормально. Я смотрел бухгалтерию Дела Игоря шли в гору. Кредит он отдал.

 — Мне надо поинтересоваться откуда вы все это знаете?

 — Работа такая: все знать. Так что случилось?

 — Он играл. На деньги. Очень большие деньги. Закрытый клуб.

 — «Семерка»?

 — Нет. Они на квартирах съемных собирались. Каждый раз новая, — ответила Алиса.

 — Что-то новенькое. Хотя, сейчас этих закрытых клубов, как луж после дождя. Собираются по интересам, часто не всегда законным. Только за последний месяц пять таких вычислил, — сказал Дест. Зачем только он слил ей эту информацию? Хотел так добиться доверия? Обычно он никогда не говорил лишнего. Только по делу. Информация о клубах к ее делу явно не относилась. — И он стал проигрывать?

 — Да. Пытался отыграться. Его это злило. Потом я забеременела. Игорь обещал бросить. Углубился в работу. Как раз пошли проблемы с его компанией. Оборудование сломалось. А я с угрозой оказалась в больнице. Меня не было месяц. Когда вышла, то оказалось, что он хотел поправить положение дел за игорным столом. Отдать долги.

 — Но наделал новых, — закончил Дест, потому что Алиса замолчала.

 — Да. Пришлось продать фирму, квартиру. Но этого оказалось недостаточно. Ему стали угрожать. Потом нашла его повешенным. На нервной почве случился выкидыш. Стоило выйти из больниц, как ко мне пришли за деньгами. У меня ничего нет. Ничего не осталось. И угрожать бесполезно, — Алиса коснулась шрама на шеи. — Я говорила, что отдам деньги, но на это нужно время. Только времени нет. Никто ждать не хочет.

 — Никогда не знаешь, что завтра будет. Сегодня деньги в цене, а завтра они бумажки, поэтому и торопятся, — ответил Дест. Дождь стал слабеть.

 — Сколько бы я ни торопилась, но деньги найти быстро у меня не получится.

 — Знаю. О тех кредиторах можешь не беспокоиться. Твои долги у меня.

 — И?

 — Думаю сможем с тобой договориться о рассрочке, — Дест завел машину.

 — На сколько лет?

 — Пять лет. Ты живешь со мной пять лет, после этого все долги аннулируются.

 — Смеетесь? — Алиса устало прикрыла глаза. Стоило им выйхать на дорогу, как Алису начало укачивать. Захотелось спать.

 — Вроде на юмориста непохож, — ответил Дест.

 — И как вы себе это представляете?

 — Никак. Но по ходу мы разберемся со всем. Это будет интересный опыт.

 — Не хочу.

 — Лисичка, у тебя выбора нет. Придётся согласиться. К тому же тебя в таком состоянии я боюсь оставлять одну. Мало ли какие мысли придут к тебе в голову. Поэтому сейчас мы поедем ко мне. Там все решим.

 Алиса хотела возразить, но пришло отупение, какое бывает после истерики. Еще наложилась усталость и опьянение. Захотелось забыться сном, чтоб утром открыть глаза и понять, что все это был лишь кошмар. Страшный кошмар, который пугает ночью, но стоит взойти солнцу, отходит в сторону, оставляя о себе лишь неприятные воспоминания. Но жизнь — это не сон. Или сон? Сознание запуталось. Оно не могло найти правильное решение. Опять пришел страх. Что ей предложил этот человек? Жить с ним? Она не вещь, которую кто-то захотел купить. Не вещь...

 Однокомнатная квартира. Почти пустая. Алиса остановилась в коридоре, держась за стену. В голове всплыли страшные истории про маньяков-извращенцев, которые заманивали в свои логова девушек, а те потом не могли годами выйти на улицу. А ее ведь и искать некому. Звук закрывающейся двери заставил вздрогнуть. От испуга Алиса подавилась.

 — Мне надо в ванную, — сказала Алиса.

 Старая планировка. Еще с совместными санузлами. Включить воду. Пусть думает, что она умывается. Плохо. Голова кружится. Грязное зеркало. На полочке под зеркалом лежала зубная щетка, тюбик пасты и бритвенный станок. Одиночество. Безысходность. Может это и есть тот предел, которого она избегала? Дно, дальше которого падать некуда? Взгляд упал на бритвенный станок. Немного потерпеть и все. Зато не будет больше никаких мучений...

 — Лисенок! — Дест толкнул дверь, у которой была сломанная защелка. Кровь в раковине. Алиса сидела с пустым взглядом. Он вздохнул. — Зачем?

 Она не ответила. Пьяно улыбнулась ему. Дест отобрал у нее бритву. Осмотрел порез. Царапина. Его больше пугало состояние Алисы...

Одежда все равно была испорчена пятнами крови. Дест прямо в ней и запихнул Алису в душевую. Алиса не сопротивлялась. Она словно впала в сонное состояние. Дест включил холодную воду. Жалкая. Мокрая, с дрожащими губам и волосами, с которых ручьями стекала вода. Куда делась его Лисичка? Он помнил ее серьезно. Она часто была именно такой. На работе цепляла дежурную улыбку, но стоило ей выйти с работы, так серьезность возвращалась. Дест почти не помнил ее смеющейся. Улыбающейся искренне. Один раз. На свадьбе. Она была счастливой. Даст тогда даже позавидовал ее жениху. Руки тогда потянулись к фотоаппарату, но он не смог запечатлеть на память ее улыбку. Приревновал. Потом жалел об этой минутной слабости. Лисичка хорошо бы получилась на фотографии.

 — Выключи, я замерзла, — попросила Алиса. Дест перекрыл воду и сел перед Алисой на корточки.

 — Я могу тебя оставить на минуту? Хочу принести тебе полотенце. Ты не наделаешь глупостей? Лисичка, я жду ответа.

 — Не наделаю, — прошептала она, посиневшими губами. Алиса дрожала, как осиновый лист.

 — Я сейчас приду, — сказал он.

 Несколько минут, чтоб взять из комнаты полотенце и вернуться. Еще в коридоре Дест услышал звук льющейся воды. Быстро зашел в ванную. Алиса стояла в душе, под горячей водой. Пар наполнял душевую кабину. Оседал на ее стенках, делая почти непрозрачной. Алиса сняла одежду, которая теперь валялась у нее под ногами черным пятном. Он видел лишь силуэт своей Лисички и не мог пошевелиться. Красивая. Его. От этой мысли на душе становилось тепло. Правильно, что он решился на этот шаг. Дест давал ей шанс. Она им не воспользовалась. Это не его вина. Он мог бы отвернуться. Заставить вновь вернуть расстояние, что разделяло их, но не мог оставить Лисичку одну. Ей нужна была помощь. Несколько шагов до кабины. Она их услышала. Подняла голову. Взглянула на него. Выключила воду. Открыла дверцу кабинки.