Долг (ЛП) - Бартол Эми А.. Страница 62

Когда я понимаю, что заклинание Бреннуса не коснулось Рида, то снова могу делать небольшие вздохи, но сейчас я чувствую себя намного хуже чем, когда меня ранили.

— Бреннус, ты же знаешь, что твоя феерическая магия не действует на ангелов, тогда зачем? — с недоумением спрашивает Рид. — Вот почему ты заставил Сафиру заморозить нас, потому что не мог сделать этого сам. Однако, мне нравятся твои чары, как и те, которые использовали в замке твои люди, которых ты послал для того, чтобы они забрали Эви. Это было здорово, но это ни чему тебя не научило.

— Мне просто нужно было понять, изменилось ли что-то. Похоже в последнее время это не так хорошо работает на ангелах. Мне было интересно, потерял ли ты эту услугу… или появился новый вид, который заменит всех вас, — говорит Бреннус, глядя сквозь Рида прямо на меня — Но, чтобы убить тебя сейчас, нам нужна магия. Но кажется на ангельские ульи хорошо действуют ракетные установки. И да, ты еще умеешь обрабатывать раны, — отвечает Бреннус.

Магия Бреннуса не действует на ангелов! Он никогда не говорил мне этого! Она отлично действует на других существ, таких как… Werree и Ифриты. Но если эта магия не действует на Рида, тогда она не может действовать на Казимира, — думаю я, все еще чувствуя себя очень уязвимой. Это значит, что Падшим Серафимам не стоит бояться Gancanagh, кроме того, что их нельзя касаться, что тоже является препятствием, но у них есть способ бороться с этим. Вспомнив, насколько быстр был Рид, когда боролся с Gancanagh в Китае, я не сомневаюсь, что Падшие почти так же хороши в этом.

— Моя магия хорошо работает на полукровок, ангел, — кивая в мою сторону, говорит Бреннус. — Этот контракт не позволяет ей даже говорить с тобой. Интересно, будет ли та магия, которой она овладевает действовать на всех ангелов. Она контролирует не только низшую энергию, но и чистую энергию тоже. Будет интересно увидеть, что она сделает с вашим родом, когда я закончу с ней работать, — говорит он, с нетерпением ожидая этого дня.

— Твой план заключается в том, чтобы обрушить ее на своих врагов? — холодно спрашивает его Рид.

— Я планирую обрушить ее силу на моих врагов, — отвечает Бреннус, приближаясь к платформе. — Она будет очень могущественна. Ей может подчиниться весь мир.

— Ты думаешь, она этого хочет? — спрашивает Рид.

— Она хочет быть в безопасности. Это подарит ей безопасность, — отвечает Бреннус

— Нет, это сделает ее единственной целью, к которой стоит идти, — отвечает Рид.

— Она уже… или меня бы здесь не было, — говорит Бреннус, вставая на платформу моей комнаты, вынуждая Рида отойти от него.

— Я пришел бы сюда и без этого. Я здесь, потому что, когда она улыбается, мне словно светит Рай. Я здесь, потому что она любит меня без каких-либо оговорок. Она не требует ничего взамен, но отдает все, словно кроме меня во Вселенной никого не существует. Она не знает, что она единственное уникальное существо, — отходя в сторону объясняет Рид, пока Бреннус движется в направлении моей кровати.

Бреннус эффектно проходит между мной и Ридом, заставляя мое сердце сжаться, потому что Риду приходится отойти от меня. Рид зевает, словно ему скучно, а Бреннус плотно заворачивает меня в одеяло.

— Первая любовь подобна этой, — устало говорит Бреннус — Но когда ты взрослеешь, то находишь более глубокую любовь, созданную только для тебя. Она никогда не забудет тебя — ее первую любовь, так что в этом ты можешь быть спокоен, ангел. Теперь ты должен уйти. Я хотел бы с ней поговорить, но я не могу этого сделать, пока ты здесь.

— Она в моей крови. Я никогда не перестану бороться за нее, — обещает Рид, но теперь в нем звучит боль, потому что он не способен остановить Бреннуса от прикосновений ко мне.

— Тогда мы снова увидимся, — говорит Бреннус.

Бреннус садится на кровать рядом со мной, нежно притягивая меня в свои объятия. Рид рычит, но не двигается в нашу с Бреннусом сторону. В нем борется осознание того, что, если он навредит Бреннусу, это навредит и мне.

— Рид, — говорит позади него Зефир. Должно быть, он вернулся через люк в потолке. — Время уходить, — властно приказывает он, в то время как его крылья непрерывно били в перила моего балкона.

Рид снова рычит. Клыки Бреннуса с щелчком вылетают наружу, пока он ждет, что Рид, и Зефир будут делать дальше.

— РИД! — рявкает Зефир.

Я вздрагиваю от звука его голоса, потому что Зи, при желании, может быть очень страшен. Рид наклонился достаточно, чтобы шепнуть мне,

— Я вернусь, Эви, обещаю.

Рид взмывает в воздух, а Зефир взлетает прямо за ним, видимо, чтобы убедится, что Рид не передумает и не вернется к нам. В тот же момент как Рид уходит, я глубоко вздыхаю, а затем мгновенно плачу за это, когда стреляющая боль в животе и плече, напоминает мне, что мое сердце, это не единственное, что в данный момент кровоточит.

— Ах Женевьева, действительно прости меня, девочка, — притягивая меня крепче к себе, шепчет Бреннус мне в волосы. — Этого никогда не должно было случиться. Я пропустил все признаки. Я был эгоистичным и невнимательным. На меня никогда не нападал главарь. Поэтому я не принял надлежащих мер предосторожности против Werree, — поглаживая мои волосы, произносит он. Он откидывается на подушки на моей кровати и притягивает меня к своей холодной груди. — Если бы ты не отправила ко мне Фаолана…, - начинает говорить он, но останавливается.

Его холодная грудь хорошо действует на мое пульсирующие плечо, поэтому я прижимаюсь к нему еще сильнее.

— Бренн, думаю, с этих пор тебе нужна личная охрана. У тебя конечно есть Эйон, но я хочу, чтобы Фаолан вернулся, — шепчу я. — Как Лахлан, — мягко спрашиваю я, поминая иссиня-черные стрелы.

— Лахлан ушел… мы не спасли его, — отвечает Бреннус, крепче прижимая меня.

— Что! — шепчу я, чувствуя, как горлу снова подступает ком и мне становится трудно дышать.

Меня шокирует моя реакция. Лахлан когда-то успел стать мне другом, даже если просто следил за тем, чтобы я хорошо себя вела. Во мне восстают чувства, которые я отрицаю.

— Я убью Казимира, я обещаю, — шепчу я, когда во мне поднимается ярость. — Мы должны отомстить за Лахлана.

По моим щекам снова текут слезы, обрызгивая куртку Бреннуса.

— Mo chro, ты как сон. Я не могу поверить, что ты существуешь, — выдыхает он мне в волосы, успокаивающе поглаживая меня по спине.

— Бренн, — нежным тоном произносит Финн, балансируя возле ближней платформы. — Тебе нужно поесть, чтобы ты мог исцелиться. Я останусь с Женевьевой и присмотрю за ней. Никто из ребят не зайдет сюда. Дэклан и Молли охраняют двери. Теперь уже все хорошо.

— Я не оставлю ее, пока она не исцелиться, — отвечает Бреннус, и я впервые понимаю, что он сломлен так же как и я.

Я засовываю руку под его пиджак и чувствую, как сквозь его рубашку просачивается липкая кровь.

— Бренн, она сдула с десяток или больше Werree, словно они бумажные куклы. Так что последнее, о чем мы должны беспокоиться, это о безопасности Женевьевы. Она в любом случае не сможет исцелиться, пока этого не сделаешь ты, помнишь? — спрашивает его Финн, с беспокойством в его бледно-зеленых глазах. — Она начинает бледнеть так же, как ты. Ты должен что-то сделать, пока ей не стало намного хуже.

— Принеси еду сюда. Я не оставлю ее одну, — говорит Бреннус, оценивая мое лицо. — Поторопись.

— Хорошо, — соглашается Финн, наблюдая за тем, как я плачу на груди бреннуса.

Он подает сигнал Дэклану, который стоит в дверях, затем оборачивается ко мне и говорит:

— Скоро станет легче, Женевьева.

Как только Бреннус покормиться, боль уменьшиться.

— Нет, это не из-за этого. Они убили Лахлана, — шепотом отвечаю я, видя как удивился Финн, что я плачу из-за мое друга. Повернув голову на груди Бреннуса, я пытаюсь сдержать рыдания. Я вытираю слезы о куртку Бреннуса и шепчу: — Отныне у нас будет «Серебряное правило»: Убить всех их прежде, чем они убьют тебя.

— Ничего, не может мне понравится больше чем это, mo chroí, - выдыхает в мои волосы Бреннус.