Расправить крылья (СИ) - Федотовская Алена. Страница 53

Стучать не стала — вбежала в гостиную и едва не снесла с ног родительницу. Она поднялась, увидев, как распахивается дверь, но резво отскочила, пытаясь избежать столкновения. И даже усмехнулась:　

— Ты меня так хотела видеть, или с удовольствием сбежала от будущего мужа?　

Я запнулась. Эта реплика могла принадлежать Лексе, Даррену, моим друзьям, но никак не маме. К сожалению, после моего возвращения из Академии у нас не получилось обстоятельно поговорить, тем более, как оказалось, свой артефакт мама носила, но не постоянно. Королева предпочитала реже видеться с его высочеством, когда же отказаться от общения не получалось, устраивала истерики отцу.

Король о кольце знал, но в его силу не верил, как и в историю с артефактом лионского принца. Впрочем, может, и верил, но своих выводах предпочитал не распространяться. Зато несколько раз жаловался на маму, которая была непривычно эмоциональна, хотя о конфликтах между ними не рассказывал. Правда, и с отцом я общалась нечасто…　

— А ты как думаешь? — вырвалось у меня.　

Мама невесело улыбнулась и предложила мне присесть в одно из кресел у камина. Это была личная гостиная королевы: в отличие от их общей с отцом спальни, здесь присутствовали только бежевый и зеленый. Мама всегда говорила, что эти цвета ее успокаивают.　

— Думаю, второе, — ответила она, едва я устроилась у маленького столика и взяла одну из чашек с чаем. – Давно хотела с тобой поговорить. Полагаю, тебе не стоит выходить замуж на принца.

Поперхнувшись, я едва успела поставить чашку на стол и закашлялась. В глазах наверняка стоял огромный знак вопроса — почему именно сейчас? Накануне свадьбы?!　

Мама поняла меня без слов. Поднялась и подошла к окну, вглядываясь в темноту, а затем обернулась. Я не сводила с нее удивленного взгляда.　

— Знаешь, из меня дважды получилась отличная жена, но трижды плохая мать. Я всегда прислушивалась к мужьям, но никогда — к детям. В Драконьей империи корила себя, что оставила дочерей и отправилась с Питером, и только то, что они обе обрели счастье, немного притупило чувство вины. При этом я дала себе зарок не вмешиваться в твою жизнь и позволить все решать самой. Именно поэтому я сразу же подписала закон о свободе наян, едва получила такую возможность. Я люблю твоего отца, но и будущее маленькой дочери мне хотелось обеспечить. Вернее, позволить выбирать, чего наяны всегда были лишены на Таррине. Но, кажется, я опять оказалась не права, потому что Питер все же вмешался в твою жизнь, хотя обещал этого не делать. Он обставил все так, будто это твой выбор. Получается, что старшие сестры безо всякого закона выбрали свою судьбу по сердцу, а ты, имея больше возможностей, оказалась заложницей ситуации, — она вздохнула. — Прости меня.　

Вскочив, я подбежала к маме и обняла. Глаза защипало, эмоции рвались наружу, и к горлу подступил ком.

Но мама, крепко прижимавшая меня к себе, внезапно отстранилась и продолжила:　

— Когда ты поступила в Академию, отказавшись от предложения отца, я обрадовалась. Убийство и война стали неожиданностью, не думала, что ты настолько быстро согласишься на брак с Рэмом и поддашься давлению Питера. Но понимаю причины, побудившие так поступить. Ментальные щиты ты ставить еще не умеешь, — неожиданно закончила она.　

Я смотрела на нее во все глаза. И молчала.　

— Извини, я не должна была этого делать, но сильные переживания я могу увидеть, а важные события иногда и предсказать. Питер ни о чем не знает, но война началась в неудачное время и важную для тебя　 ночь. Ты поддалась эмоциям и давлению отца, и мне очень жаль, что так вышло.　

Вздрогнула — не думала, что маме обо всем известно. О том, что случилось между мной и Бертом в Академии, знали только Лекса и Даррен — по возвращении я устроила знатную истерику и залила слезами платье сестры. Алексия обещала молчать и сдержала свое слово, но мама… Все же не зря она — дочь короля Кристиана, и способности Сане достались именно от матери. Пусть и проявляются не всегда.　

Мама снова вздохнула. Было заметно, что признания даются ей с трудом.　

— О том, что у вас будут отношения с Бертом, я знала еще тогда, когда ты сбежала из Драконьей империи.

Тебя никогда не удивляло, что в тот вечер дверь нашего дома оказалась не запертой? Я видела, что именно твой побег вернет нас на Таррин, и, вопреки воле Питера, не стала препятствовать. Правда, он не знал, но настаивал на полном контроле: всегда слишком боялся за свою дочь. Судьбы Лексы и Саны я не могла видеть, а вот твою… Ты должна была спасти нас тогда, и ты это сделала.　

У меня перехватило дыхание, но заговорить я так и не смогла. Просто слушала маму, пытаясь успокоить бьющееся сердце. Ее откровения были поистине неожиданными.　

Катарина грустно улыбнулась:　

— Когда шесть лет назад Берт улетал в Империю, я видела, что ты ему нравишься. И даже больше… Знаю, ты переживала, но причину поведения дракона я не могла понять. Ведь запретов для тебя не было: даже если бы ты выбрала в качестве мужа обычного человека, никто бы и слова не сказал. Моя магия не полностью восстановилась после приобщения к Источнику: иногда я могу предсказать события на много лет вперед, а иногда все затягивает туманом, и даже обычная материнская интуиция для меня не доступна. Опасения Берта увидела только после твоего возвращения во дворец, и мне очень жаль, что он не поделился со мной. Несмотря на полученную травму, я была в сознании, когда нас с Питером оставили в Заброшенных землях, хотя и притворялась умирающей.

Мать Берта, Эриннель, действительно спасла нас, и между ним и твоим отцом ничего не было. Мы с Питером никогда не рассказывали подробности нашего спасения — тяжело было вспоминать об этом, хотели оградить тебя от случившегося. Но это и не помогло бы — сыну драконица вообще ничего не рассказывала.　

Огромный ком подступил к горлу, и я сглотнула.　

— Эриннель — младшая и единственная сестра Торинора, — сказала мама, — и Глава Клана не захотел примириться с ее сыном-полукровкой, поэтому изгнал Берта после рождения, едва он смог взлететь, надеясь, что сестра одумается и примет в качестве пары дракона. Мы с твоим отцом не имели права вмешиваться, но скандал в Клане помню до сих пор. Страшный скандал…　

— Что?! — я сорвалась на крик. — Берт — племянник Главы Клана?! Не может быть! Никогда не замечала между ними особых отношений! Глава всегда задирал Эриннель!　

— Единственный, — кивнула мама. — Торинор, узнав о беременности сестры, отказался от нее и запретил упоминать о родстве, да и ты была слишком мала, чтобы понять все нюансы. Его не устраивало, что сестра родила от человека, точнее, мага. Если бы она была обычной драконицей, он бы закрыл на это глаза, но в данном случае рождение Берта сильно ударило по его самолюбию. У Торинора даже избранницы до сих пор нет. Он уже отчаялся найти свою пару, и если Берт выберет ипостась дракона, есть большая вероятность, что его объявят наследником Империи.　

Да, отличный повод и значимый аргумент! И для возвращения дракона в Клан — тем более…　

— Восемнадцать лет назад Торинор поддался эмоциям, не приняв Берта в Клан. А теперь его вполне устраивает, что есть дракон, который отлично знает Таррин и может быть полезен. Альяна, я не знаю причин, по которым твой любимый, — при этих словах я вздрогнула, — вернулся в Империю, но в свете последних событий Главу Клана наверняка интересуют знания Берта о нашей стране. Ты понимаешь, о чем я?　

Кивнула. Лакомый кусочек — не шпион, но эксперт. А за нужные сведения — объявление наследником. Что ж, можно понять Берта — изгнание, принятие в семью, титул, и не лорда Таррина, а наследника Драконьей империи. И если до этого у меня еще оставались какие-либо иллюзии, то теперь они разрушились, как карточный домик.　

— Но я хотела поговорить с тобой не об этом, — мама прервала мои мысли, и я вздрогнула. Слишком увлеклась тем, что, кажется, поняла причину отсутствия Берта. Не помню, чтобы его титулы интересовали до того, как он решил стать ближе ко мне. Но ведь титул наследника Империи намного почетнее, нежели лорда Гамильтона… А война наверняка подстегнула Главу Клана.