Счастливый рыжий закат (СИ) - Тур Тереза. Страница 16

Это особенное чувство, когда подходишь к своему дому. Вот уже начинается величественная габровая аллея, а за ней уже и…

– Миледи Агриппа! – раздался за спиной возмущенный голос ректора университета.

Шипохвостая мумамба! Чем их начальственная милость не довольна на этот раз? И что за манера меня – дочь простого солдата – именовать миледи?

Вслух я возмущаться не стала, вместо этого поставила сумку и саквояж на землю и обернулась:

– Что-то случилось, милорд Швангау?

– Почему надо было уходить, никому ничего не сказав? И потом… У вас тяжелые сумки.

Синие глаза. Сверкают! И голос такой… Грозный. Однажды мне пришлось лечить одного государственного обвинителя – воспаление внутреннего уха – так вот он вел себя приблизительно так же.

Я пошевелила плечами – все-таки сумка и саквояж были тяжелыми – и вопросительно посмотрела на милорда Швангау. Дескать, я прониклась, справедливый гнев начальства осознала, чувством собственного несовершенства преисполнилась – можно говорить, в чем дело.

– Не стоило самой тащить такую тяжесть. И потом – я думал, что… – он замолчал.

– Да, милорд?

– До разбирательства вы живете у меня.

– Простите. Забыла совсем. Так устала, что захотелось побыть одной. В привычной обстановке.

– Вас подождать?

– Мне неловко вас беспокоить.

– Ничего, – улыбнулся он.

Вот как ему объяснить, что принимать ванну и переодеваться, когда он будет сидеть и ждать меня в кабинете – гостиная в моей квартире не предусмотрена – мне будет…

Щеки заполыхали.

– Я отнесу ваши сумки и зайду за вами через пару часов, – принял решение милорд Швангау. – Что вы хотите на ужин?

– Знаете… Очень хочется мороженого, – улыбнулась я.

– Договорились. И что-нибудь из баклажанов.

– Вы запомнили…

– Мясо?

– Все равно.

– Договорились.

Милорд Швангау подхватил мои пожитки, и мы с ним чинно отправились по дубовой аллее к жилым корпусам преподавателей.

– Вы заметили, как у нас на территории тихо и спокойно? – спросил у меня ректор.

– Кстати, а почему так?

– Еще на днях издал приказ по университету – все студенты, участвовавшие в борьбе с эпидемией, получают зачеты и экзамены без сдачи их преподавателям. Сразу высшие баллы, между прочим. И отправляются на каникулы.

– А те, кто не участвовал?

– Таких, на самом деле, немного. И они прибудут сдавать сессию за две недели до начала учебного года. Все равно преподаватели уже на местах – из отпусков вернуться.

– Мудрое решение. Все вымотались…

Тут я вспомнила, что меня отстранили от преподавания – и замолчала.

Мы уже подошли к дому и поднимались по лестнице на второй этаж. Я достала из саквояжа ключи, повернула ключ в замке и потянула на себя дверь.

– Прошу вас, – обернулась к ректору.

Пропустила его вперед. Зашла в квартирку сама, блаженно прищурилась.

Поняла, что милорд Швангау стоит, замерев. На лице застыла маска тревоги.

– Что слу…

Мужчина прыгнул на меня, выталкивая в коридор и падая сверху. Я упала навзничь. Боль в спине. Грохот. Я перестала слышать, перед глазами поплыли черные круги.

Милорд Швангау откатился в сторону, я поняла – по шевелению его губ, что он что-то спрашивает. Смогла лишь отрицательно покачать головой.

Он подхватил меня на руки и понес вниз. Поставил на ноги. Что-то опять спросил. Погладил по щеке. Я опустилась на траву – стоять сил не было.

Его синие глаза стали совсем безумными. В них был пожар – тот, что иной год проносится диким вихрем над лесами северных границ, поднимая пламя до небес и сметая все на своем пути.

Вокруг собирались перепуганные и недоумевающие преподаватели. Все открывали рты. И все это без звука. Было о-о-очень забавно.

Я хихикнула. Потом еще и еще. А потом поняла, что в квартирке осталось все, что мне было дорого. Акварели. Игрушка-лиса. Бабушка вязала на мой день рождения… А Чуфи? Чуфи…

Поднялась – и тяжело побрела в подъезд – может, хоть что-то удастся спасти?

Меня перехватили.

– Держите ее, она ничего не соображает! – сквозь пелену прорвался голос учителя Ирвина.

– ..Контузило? – это говорил ректор университета. – Или я ее головой приложил?

– Главное – жива, – жестко ответил Ирвин Лидс. – Вы сами как?

– Нормально. И щит прикрыл, и падаю я лучше, и пугаюсь меньше, – невесело усмехнулся милорд Швангау.

Я мотала головой, и все пыталась им объяснить, что мне нужно туда, в свою квартиру… но они меня и не слушали, и не давали пройти.

Тут вспомнила, что милорд Швангау успел занести мой саквояж с драгоценнейшими склянками… Там даже противоядие от токсина, выделяемого кружевными медузами было…

И тихонько завыла, опустившись на газон. Милорд Швангау уселся рядом и крепко обнял. Через какое-то время спросил у учителя:

– Может, отнести ее в больничную палату?

– Всех все равно вывели на улицу. Территорию университета обследуют армейские розыскники – принц Тигверд вызвал, – ответили ему.

– Хорошо, что все у нас уже могут ходить. Если бы такое случилось неделю назад – было бы совсем интересно.

– Вы правы, – кивнул милорд Швангау.

К нам подошли люди, одетые в черную форму имперских вооруженных сил.

– Все чисто, – сказал один из них, обращаясь к моему начальству. – На всей территории университета. Тот магический заряд, что был в квартире у миледи, был установлен давно – дней восемь-девять назад. Срабатывал на закрытие двери изнутри. Секунд десять – чтобы ваша сотрудница вглубь квартиры зашла. С гарантией, так сказать.

Милорд Швангау вздрогнул всем телом.

– Посмотрите потом сами – магия какая-то странная, – добавил военный – и они удалились.

– В палату? – спросил ректор.

– Не хочу, – вырвалось у меня.

– Тогда ко мне.

Мужчина легко поднял меня на руки и распорядился, обращаясь к коменданту:

– В дом, где был взрыв, не входить!

И милорд Швангау удалился, унося меня с собой.

Я поймала взгляды нашего дружного преподавательского коллектива. От крайнего одобрения в глазах одних, до полного негодования в других. Оценила степень зависти во взорах молодых коллег женского пола. Ненависть, исходящую от Генри, моего бывшего жениха.

– Мамба шипохвостая! – выругалась я, оценивая ситуацию.

– Что? – не понял он.

– Вы представляете, что о нас подумали?

– Похоже, вы пришли в себя, – хмыкнул он.

– Отпустите.

– Нет, – улыбнулся он.

..Все-таки не зря ректором столичного университета был назначен милорд Швангау. Организовать – причем в кратчайшие сроки, мгновенно подметив все детали, этим удивительным даром он обладал в полной мере.

Пока я страдала в кресле, куда меня аккуратно сгрузили, милорд Швангау развернул кипучую деятельность.

Я этого и не заметила – до тех пор, пока не поднялась по лестнице на второй этаж. Решила для себя, что взрыв взрывом, окончательное уничтожение репутации… но вымыться надо. В результате обнаружила не только набранную ванну приятной температуры, но и разнообразные пузырьки с запахом грейпфрута, выстроившиеся на полочках. Пенка для умывания, гель для душа, шампунь и прочее, и прочее. Все как я любила. Только мануфактура была…подороже.

На вешалке висел уютный халат вкусного шоколадного цвета.

А когда я вышла из ванной, то обнаружила в гардеробной – в квартире у милорда Швангау было и такое – служанку. Она развешивала одежду.

– Добрый вечер, миледи, – поклонилась мне Жаннин.

– Добрый, – проворчала я.

– Какое платье вы наденете к ужину?

– А откуда они тут вообще взялись?

– Его милость приказал принести ему ваше, как только вы разденетесь – и отправился в магазин. Он сказал, что все ваши вещи погибли.

Я кивнула. Умом я понимала, что могла погибнуть, что кто-то заложил магическую бомбу мне в квартиру. Но поверить в то, что все происходящее – не дурной сон – не могла.

– Миледи… – оказывается, служанка ко мне обращалась – а я ее и не слышала.