Наложница дракона (СИ) - Хант Диана. Страница 10

Это было последнее, что я видела.

Навалилась тьма.

Глава 5

Мама… мамочка… мамулечка… как же плохо! Не вынести этого, не вынести! Больно. Голова… раскалывается. И тошнота. Снова и снова сотрясает спазмами, и с каждым спазмом все ярче и ярче вспыхивает боль. Страшная, неистовая…

И кружит, кружит… мутит.

— Мамуль, — шепчу запекшимися губами, но вместо шепота из груди вырывается сип.

Я закашлялась и снова застонала от боли.

Плохо… Что со мной? Я никогда и ничем не болела… Мамуля! Мамулечка…

Чьи-то руки бережно подхватили под голову, под плечи. К губам приложили холодное.

Прохлада.

Как же не хватало прохлады!.. в горле пересохло… Странное ощущение, — одновременно тошнит и хочется пить…

— Пить, — прошептала я и поперхнулась.

В горло потекла тоненькая струйка.

Сглотнула, не ощутив вкуса. Тело снова свело судорогой боли, а пить захотелось еще больше.

— Мама, пить, — прошептала я.

Меня держали бережно и крепко. Снова что-то прохладное прижалось к губам, приоткрывая их. Снова делаю глоток. Это выматывает. Нет сил даже на то, чтобы открыть глаза.

— Еще, — раздался голос, больно резанув слух. Это не мама. — Вы должны выпить еще, принцесса.

Нечеловеческим усилием делаю глоток и в следующий миг тело содрогается, а из горла вырывается хрип. От боли.

— Бедная принцесса, бедная принцесса, — слышится чей-то шепот.

— А ну, брысь отсюда! — резкий возглас пронзает виски болью, заставляет скрючиться.

— Лекарь, как она? — все тот же настойчивый голос.

Почему так громко, неужели непонятно, что он… Она… терзает меня?

— Ничего не могу сказать, — новый голос, мужской, хмурый и такой же сосредоточенный. — Отойдите, госпожа. Я усилю магию.

Легкие, удаляющиеся шаги…

Новая волна боли… Девятым валом! Меня крутит, переворачивает! Режет волной, бьет о дно, тащит по камням!!

— Мама, — хриплю я, прежде, чем потерять сознание.

Я пришла в себя от тошноты.

Стоило открыть воспаленные глаза, как голова закружилась еще больше. Показалось, что движутся стены. Желтые, с золотыми иероглифами… Значит, я в своей спальне, во дворце отца. Я думала, после таких мучений умирают.

— Мама, — зову я, зная, что мама не придет. Что она в другом мире. Здесь его называют зеркальным. — Позовите мамочку… Пить…

Надо мной склонилось чье-то лицо. Сначала мир качался, пространство мазалось, было нечетким, а потом смогла разглядеть. Женщина. Даже сейчас, когда я, кажется, умираю, не могу не подметить ее неземной красоты.

Смуглая, иссиня-черные волосы зачесаны назад. В чем-то синем, что очень подходит к ее синим глазам. Огромным и надменным. Но сейчас… кажется, сейчас… в них плещется сострадание.

— Принцесса пришла в себя, — сказала она и я узнала голос.

Я слышала его, когда звала маму и прощалась с жизнью. Мне никогда не было так плохо.

— Благодарите небо!

Тут же раздались сдавленные рыдания, а между бровей женщины пролегла морщинка.

— Пить, — прошептала я. — Пить.

— Помогите принцессе, — властно сказала женщина и рыдания прекратились. Мне заботливо приподняли голову и плечи, подложили под спину подушки.

— Пей, дитя.

Женщина сама подала высокий прозрачный сосуд. На бокал для шампанского и пробирку одновременно походит. В сосуде плещется изумрудная жидкость, шипит. Мне почему-то тархун напомнило. И по вкусу тоже. Какие-то травы, сладость, освежающее что-то… Кажется, это я пила, когда совсем подыхала.

— Сделайте еще сока межму, — распорядилась девушка.

Краем глаза я увидела, как девчонки в знакомых кимоно мотыльками метнулись к выходу.

— И пригласите господина лекаря! — крикнула им в спину женщина.

Я поморщилась, а дверь, стоило ей захлопнуться, опять отворилась.

Быстрыми шагами к постели подошел человек. С хищными чертами лица, пристальным, внимательным взглядом. Светлые волосы убраны в хвост. Дракон? Что-то внутри ответило: нет. Человек. И вместе с тем очень на дракона похож.

— Приветствую, принцесса Таши, — сказал лекарь.

— Драсте, — отвечаю хрипло.

— Как вы себя чувствуете?

— Чувствую, — отвечаю честно. — Но плохо.

Доктор усмехнулся.

— Если честно, удивлен, что вы справились, — сказал он.

— С чем справилась? — уточнила я и тут же обиделась: — Умеете вы поднять настроение.

— Работа такая, — хмыкнул лекарь.

Потом к этой, красивой обернулся и произнес:

— Думаю, кризис миновали. Судя по настроению принцессы.

— А дракон? — дрогнувшим голосом спросила женщина. — Господину надо знать про дракона…

— Ну-ка, — произнес лекарь, поворачиваясь ко мне, ничего не понимающей.

И в глаза уставился. Пристально так. А на меня такая апатия навалила. Такая тоска. Ведь только-только полегчало, и все равно, тело свинцово-ватное, в висках пульсирует, сердце бьется неровно, заходится, и тошнит… Тошнит… И еще во рту пересохло… А они тут ходят, разговоры какие-то меж собой ведут, как будто меня здесь нету, и еще в глаза пялятся. Надоело.

С этими мыслями я закрыла глаза.

Женщина ахнула, мужчина хмыкнул. Только мне все равно. Раз пить не дают (жадобы) я спать буду.

— Откройте глаза, принцесса, — строго сказал доктор.

Ага, сейчас. Все бросила, и, роняя тапки, глаза вам открываю.

— Принцесса, — еще строже позвал доктор.

— Принцесса Таши, это важно, — добавил женский голос.

А, раз важно, тем более, решила я. Надоело это все.

— Принцесса, — голос доктора уже не был таким самоуверенным. — Попробуйте вызвать внутренний рык. Слышите его?

Это вам еще мой дракон понадобился? — окончательно обозлилась я. Мало вы ко мне пристали, так вам еще дракона подавай. И не подумаю рычать.

— Принцесса Таши, — дрогнувшим голосом позвала женщина. — Это очень важно. Пожалуйста! Нам надо знать, ваш дракон, он…

И она осеклась.

Я глаза открывать не стала. Но по коже пробежал холодок. Как это папахен сказал? Не смей противостоять мне, если не хочешь потерять дракона? Мамочки! Так это мне… Мне не просто так адски больно было, что ли? Это мой дракон… умирал?!

— Ничего, госпожа, — словно сквозь вату донеслись слова лекаря. — Мы попробуем по-другому.

Что-то чиркнуло и в ноздри врезался незнакомый запах. И не просто запах, вонь! Хуже этого только… Да нет, ничего хуже этого не бывает и быть не может! Какая-то болотная гниль напополам с аммиаком и чем-то еще, не менее поганым!

Не выдержав, я чихнула.

А внутри послышалось недовольное ворчание!

Открыв глаза, я увидела, что лекарь водит перед носом какой-то зажженной лучиной. Отсюда и вонь.

— Уберите, — недовольно попросила я.

Хотела отодвинуть раздражитель, но рука на полпути обрушилась на кровать. Слабость.

Снова чихнув, я приложила нечеловеческое усилие к тому, чтобы отвернуться.

— Все в порядке, госпожа, — сказал лекарь. — Дракон принцессы жив.

Внутри обиженно рыкнуло. Мол, а вы что, сомневались? Да уберете вы эту вонь, или нет?

Вонь убрали.

— Сухие побеги дадусуо, — сказал лекарь. — Драконы не любят этот запах.

Не просто не любят, ненавидят, сказала бы я, если бы пожелала с ними разговаривать. А драконица внутри снова зарычала. Угрожающе.

Это почему-то развеселило доктора.

— Вижу, дела на поправку, — сказал он, и, обернувшись к женщине, сообщил: — Дракон принцессы жив, в этом нет никаких сомнений.

Та только полы синего кимоно подобрала и опрометью из покоев выбежала, только и видели.

А меня опять магией и расспросами о самочувствии мучить начали. Хорошо девчонки-джошу вернулись, с новой порцией изумрудного сока.

Попив, я более-менее разговорчивая стала и в меру послушная. Дала себе осмотреть и расспросить. Магическое «вливание», которое лекарь делал, уже гораздо менее болезненно прошло. Хотя, конечно, тоже приятного мало.

А когда он ушел, меня, не дав подняться, на движущейся по воздуху доске в ванную носили, где, — сопротивляться девчонкам элементарно сил не было — выкупали, какой-то массаж сделали, потом камнями обложили, как в спа, куда мамочка ходить обожает, только здесь для процедуры, похоже, драгоценные камни использовались… И, переодев в свежую ночнушку с завязками под горлом, на свежие простыни уложили.