Наложница дракона (СИ) - Хант Диана. Страница 42

— Как тебя зовут? — спросила я и добавила: — Извини, я должна была раньше спросить.

Фея передернула плечиками.

— Фай, — ответила она. А потом добавила: — Значит, тебе никто ничего? Ни по поводу магии, ни по поводу Альма-матер?

Я покачала головой и вздохнула.

— Как посвящение стихией умудрилась получить? — спросила Фай.

Я рукой махнула.

— У Исама кузина вменяемая оказалась.

Фея посмотрела на меня с недоумением и я исправилась:

— Понимающая.

— Ясно, — сказала она, поджав губы. — Прямо стесняюсь спросить… Чем вы тут вообще занимались?

Я покраснела.

— Понятно, — пробормотала Фай и хихикнула. — Не объясняй. Он красавчик, конечно. И дракон. Это многое объясняет.

— Ничего не понятно! — возмутилась я. — Ничего не было.

И покраснела еще больше.

— Ну и зря, — сообщила фея, складывая на груди ручки. — Он же твоя истинная пара. Рано или поздно это произойдет. Так зачем отказывать себе в удовольствии… М-м… Я была знакома с драконом… Это было довольно увлекательное знакомство. Видела бы ты его лицо, когда он понял, что не сможет увезти меня с собой, в Подземный дракарат… А… общаться, — фея подмигнула, — по душам можем только на острове фей…

И она картинно закатила глаза. Я же слушала ее, открыв рот. Заметив мою реакцию, Фай передернула плечиками.

— Ой, да ладно тебе. Противостоять дракону… Для этого самой надо быть драконом, конечно.

Не успела я порадоваться комплименту, как Фай отрезала:

— Причем, довольно глупым драконом. Не противостояла бы… давно выманила свой вызов.

Я пожала плечами, радуясь, что могу, наконец, поговорить с кем-то по душам. Потому что Юки — все-таки кузина Исама, и, что-то мне подсказывает, несмотря на правильно посеянные семена эмансипации, что касается нашего с Исамом конфликта, где-то в глубине души она будет на стороне брата. Хикэри — ну, она хоть и нормальная в принципе оказалась, но я как-то все равно не могла ей доверять. Норайо — она с самого начала была слишком странная и загадочная. Почему-то я была рада тому, что не была с ней до конца откровенной. Чувствовалась какая-то субординация, что ли…

— Знаешь, — сказала я Фай. — Как-то нет в наших отношениях доверия. И уважения нет. К сожалению. Или я давно в Альма-матер была бы.

Фея нахмурилась. И задумалась.

— Вообще непохоже на него, — сказала она после паузы. — Он довольно смышленым показался. Что-то произошло.

— Тебе не откажешь в наблюдательности, — съязвила я. — Что-то и вправду произошло. Но он не говорит мне, что именно.

— А что говорит? — поинтересовалась Фай.

— Обвиняет в отсутствии чести, — призналась я.

— Серьезное обвинение, — протянула фея.

— Никаких предположений? — спросила я ее, и фея помотала головой.

Фай замолчала, наморщив лобик и молчала долго. Когда заговорила, я вздрогнула от неожиданности.

— Ты на Исама сильно не злись…

— Ничего себе совет! — возмутилась я. — Как это не злись? Это же он не только шовинист, получается, он еще и предатель! Да и папик тоже! Значит, моя магия, эта, потенциальная, или нереализованная, как правильно-то, она, значит, для мира опасна! Вон, пространство рвет, что этих ужасных инсектов питает, мне ребята рассказывали по дороге к священной горе, деструкция магического фона делает этих тварей сильнее, питает их магию! Они, заразы, размножаются, а личинок своих кровью вскармливают, знаю, видела! То есть мне само небо проложило дорогу в Альма-матер эту… А Исам с папиком, получается, что? Пусть я, значит, живу себе эдакой домашней клушей, драконят нянчу, магия моя пусть пространство рвет, на деструкцию магического фона всякая нечисть лезет, а они геройски будут ее истреблять… План-то какой-то чудной! Я бы сказала, сомнительный!

В запале я кричала, размахивала руками, Скирон принялся дуть на меня, пытаясь успокоить, нечаянно сдул Фай, отчего та принялась ругаться… Пришлось потратить какое-то время, чтобы успокоить духа ветра, а потом извиниться перед феей и дождаться, чтобы она вернулась на прежнее место, на мою коленку.

Фай сердито фыркнула, сдувая голубую прядь со лба, недобро покосилась на пристыженного и временно затихшего Скирона, который принял вид крохотного пушистого ягненка с честными-пречестными глазами и проговорила успокаивающе.

— Говорю же, не злись. Такой магический потенциал, как у тебя — даже для нашего мира событие. Даже королева фей, чей возраст тебе сообщить не могу, по той причине, что сама не знаю, как-никак, у женщин его не спрашивают, а мы, феи, чуть ли не бессмертными здесь считаемся, так вот, даже королева фей не помнит, чтобы в наш мир приходил кто-то с таким даром, как у тебя. Думаешь, многие здесь могут с феями разговаривать? Или многим мы помогаем? Да нас вообще не интересует, чем развлекаются остальные расы… Но пришла ты, причем пришла довольно разрушительно для магического фона мира, чего мы, феи, проигнорировать не могли. Присмотревшись к тебе получше, разглядели силу дара, точнее то, что она огромна. Ты не дрейфь, в Ковене тоже в курсе, раз тебе приглашение в Альма-матер прислали. В самом Свитке — заклинание переноса, телепорт, только на тебя настроенный. Приложишь палец куда надо и перенесешься в Альма-матер, а здесь магический фон придет в норму. Исам не мог знать о силе твоего дара… Что касается Мичио Кинриу… Мы думали, он отослал тебя в зеркальный мир, чтобы спрятать единственную в своем роде дочь дракона, но вот то, что зеркальный мир не отображает магии наталкивает на новые, очень интересные выводы, которые неплохо бы обдумать… Получается, зеркальный мир — идеальный способ спрятать до поры настолько сильного мага…

— Значит, Исам ничего не знал? — с облегчением спросила я.

— Спроси у него сама, — посоветовала Фай.

Я с тоской посмотрела на небо и, когда увидела знакомый силуэт, ахнула, зажав рот ладонью. Одним прыжком оказалась на ногах и застыла, прижимая ребро ладони ко лбу.

Этого дракона я отличила бы из тысячи!

Потому что он был для меня единственным.

— Исам! — пробормотала я. — Как… неровно он летит…

Я беспомощно обернулась к фее, но та только отмахнулась и пробормотала, что чешуйчатые — живучие.

А потом лукаво улыбнулась.

— Удачи, — сказала она, подмигивая.

— Подожди! — перетаптываясь на месте, бросая взгляды то на приближающийся силуэт дракона в вечернем небе, то на Фай, взмолилась я. — Ты же еще прилетишь?

— А куда я денусь? — вопросом на вопрос ответили мне. — Но, знаешь, я за тебя спокойна. Думала ты тут растеклась от драконьего обаяния, а ты ничего, соображаешь.

— Но…

— Что касается вызова в Альма-матер, то да, он его в своей комнате держит, не догадался, что ты найдешь способ магическую печать на двери обойти, наивный. Найдешь. Я в тебе не сомневаюсь!

С этими словами Фай упорхнула, оставив за собой светящуюся линию, которая постепенно растворялась в воздухе.

Я снова посмотрела на серебряного дракона в небе и с удивлением отметила, что начало смеркаться. Это сколько же я просидела в медитации? И проговорила с Фай?

Исам рухнул на посадочную площадку драконом, видно сил, чтобы перекинуться в воздухе у него не было. Крыша под ногами заходила ходуном и я поняла, зачем в драконьих жилищах такие толстые стены.

Одного взгляда на Исама хватило, чтобы понять — ему больно. Очень больно.

И вместе с тем внутри все ликовало — живой!

Теперь только мысль об отце не давала покоя…

Я подбежала к распластавшему крылья дракону. Дрожащему, израненному.

— Исам, — вырвалось у меня и ком стал в горле, когда увидела глубокие, чуть не до кости порезы на спине, шее, голове, возле глаза. Прошептала: — Исам… Тебе нужен лекарь.

Веки Исама сомкнулись.

По телу дракона пошла дрожь. Словно сквозь толщу ваты в голове раздалось:

— Мичио Кинриу жив…

Я не смогла сдержать выдох облегчения.

Упав на колени возле дракона, я принялась гладить его по голове, стараясь не касаться ран. Дракон тяжело дышал.